Я не ответила. — Ой, да ладно. Это же смешно, верно? — Когда я взглянула на Кэса, он странно смотрел на меня. — Он же тебе не нравится? — Нет, — сказала я. — Конечно нет. Я просто... Тебе не нужно меня спасать. — Ладно. — Еще одна неловкая пауза. — Хорошо. Ну что... Джордан сказал, что они собираются играть в «Rock Band». — Я слышала. — Ты идешь? — Да. Через минуту. Кэс побарабанил пальцами по столешнице и вышел из кухни. После этого я обошла первый этаж, собирая пустые банки из-под газировки и бумажные тарелки. Когда я вошла в гостиную, соревнование было в самом разгаре. Джордан играл на пластмассовой гитаре рядом с Грейси Хольтцер, которая через одну пропускала ноты, потому что была слишком занята, строя ему глазки. Нет нужды говорить, что он ее разгромил. — Чемпион! — воскликнул Джордан, когда их песня закончилась. — Будешь следующей? Я была счастлива оставаться зрителем. — Не-а, мне и так хорошо. — Тогда где твой кузен? Я хочу его победить. Фостера нигде не было видно, и Марабель тоже отсутствовала. — Я его поищу. В коридоре на втором этаже шум снизу было не так слышно. Дверь в спальню моих родителей в конце коридора была закрыта, как и дверь в мою комнату. А вот дверь Фостера была слегка приоткрыта, и я услышала голоса. Я не смогла удержаться и подошла ближе. Марабель стояла посередине комнаты, разглядывая плакаты, футбольный инвентарь и покрывало на кровати. — Мне нравится твоя комната, — сказала она. — Большую часть выбирала тетя Кэти. — Как эту рубашку? — Марабель дернула Фостера за воротник. — Мои уже разваливаются. Они все, наверное, с шестого класса. Марабель подошла к столу, взяла книгу и посмотрела на обложку. — Как вышло, что ты живешь со своими тетей и дядей? — спросила она, пролистывая страницы. — Как вышло, что ты забеременела? — парировал Фостер. — Потому что я занималась сексом. Ответь на мой вопрос. — Потому что они мои крестные. Почему ты занималась сексом? — Я думала, это будет весело. — И как? Она пожала плечами и села на край кровати. Через мгновение Фостер — явно оценив ситуацию — сел рядом с ней. Близко, но не слишком. Я мысленно зааплодировала. — Что случилось с твоими родителями? — спросила Марабель. — Они заболели, — сказал он после секундной задержки. — Оба? Фостер кивнул: — По-разному. — Они умерли? — Папа умер. — А мама? — Она еще болеет. — Ее можно вылечить? — Она могла бы вылечиться, — сказал Фостер. — Если бы захотела. — О чем ты? Он не ответил. Вместо этого он протянул руку и положил ладонь на живот Марабель. На его лице появилась улыбка. — Жуть. Там все плещется. — Это не жуть, — сказала Марабель, явно оскорбившись. — Это красиво! — Ты красивая, — сказал Фостер, и я не поверила своим ушам. Это мой кузен? Фостер флиртует? По-настоящему флиртует? Несколько секунд Марабель внимательно смотрела на него, а потом бросила книгу на пол и сказала: — Я не буду заниматься с тобой сексом. — Я и не хочу. — Фостер выглядел смущенным. — В смысле, я хочу... когда-нибудь... с кем-нибудь. И это можешь быть ты, если захочешь. Но не сейчас. Или даже, знаешь, не скоро. Марабель улыбнулась: — Я просто предупредила. Молчание. — Хочешь поиграть в игру? — наконец сказал Фостер. — В какую игру? — «Рот на замок». Ты сжимаешь губы. Первый, кто заговорит, проиграл. — А что мы будем делать, сидя здесь и не разговаривая? — Что хочешь. Глаза Марабель засияли. — Хорошо. Фостер сделал вид, что застегивает губы на молнию. Марабель сделала то же самое. Мгновение они смотрели друг на друга. А потом поцеловались. Я отошла от двери. Это был личный момент, но для меня он также стал потрясением. Я никогда не думала, что Фостер может быть... ну, сексуальным. Он говорил, что ему нравится Марабель, и еще была та подружка дома, про которую он рассказывал, что они «целовались и все прочее», но разговоры — это одно. Просто он казался таким маленьким. Я никогда не думала, что он хочет поцеловать кого-то или быть с кем-то. — Просто уточню, — сказал Фостер, когда они отстранились друг от друга, — обычно в «рот на замок» играют не так. — Я выиграла, — усмехнулась Марабель. 18 Вы могли бы подумать, что в тот вечер я чувствовала себя счастливой, потому что Линдси так и не пришла и Кэс на все время застрял с Грейси Хольтцер и ее свитой. Мне следовало быть счастливой, потому что вечеринка имела большой успех. Но вместо этого какая-то часть меня чувствовала себя как сдувшийся футбольный мяч на дне сетки в спортзале. Немного одинокой. Немного подавленной. Может быть, дело в том, что Фостер на этой вечеринке целовался, тогда как я — старше него на три года и, как мне хотелось думать, более социально адаптированная — никогда ни с кем не целовалась. Никогда. Я даже на свидании не была с тех пор, как мы с Кайлом Моррисом ходили в кино в восьмом классе. И каким бы скандальным ни казалось в то время держание за руки во время фильма категории 12+, уверена, что это не считается за настоящее свидание, особенно если мама провожает тебя до ресторанного дворика. Но вечеринка была последним барьером перед поездкой в Ридинг, и этого было достаточно, чтобы вытащить меня из небольшого временного уныния. Мы должны были встретиться в школе рано утром в четверг с уложенными сумками и готовыми загрузиться в девятиместный минивэн миссис Уэнтворт. Я не думала, что мне придется сидеть впереди рядом с миссис Уэнтворт, ведущей машину. Но я оказалась сидящей впереди рядом с миссис Уэнтворт, ведущей машину. Полагаю, я все равно была единственной по-настоящему заинтересованной в Ридинге. Разве что кроме Линдси. Она сидела прямо позади нас, между Эзрой и Кэсом, и постоянно просовывала голову между спинками сидений, сообщая крупицы сведений, например, цветок Южной Каролины или процент студентов Ридинга, поступивших в магистратуру.