Когда Линдси не вела себя как путеводитель по Ридингу, она разговаривала с Кэсом. Хотя это можно квалифицировать как мазохизм, я не могла удержаться, чтобы не наблюдать за ними краем глаза. Эзра слушал музыку, но время от времени Линдси вытаскивала один наушник из его уха и вовлекала его в беседу. Он отвечал ей в довольно дружелюбной манере, но как только в разговор вступал Кэс, на его лице мелькал слабый проблеск чего-то отчетливо похожего на неприязнь. Примерно на полпути мы остановились в «Макдональдсе» для позднего завтрака. Парни съели почти неприличное количество еды, и после почти все заснули, кроме меня и миссис Уэнтворт. Когда я непроизвольно взглянула на заднее сиденье, то увидела, что Линдси положила голову Эзре на плечо. Он тоже дремал и, кажется, не возражал быть живой подушкой для Линдси. Это меня удивило — не только из-за того, кого Линдси выбрала в подголовники, но и потому, что Эзра был последним из людей, которых можно было назвать мягкими. Около одиннадцати мы въехали ворота Ридинга, и вот оно — перед нами наяву лежала моя открытка. Тут был «Отдел по делам студентов», веранда, на которой на открытке сидели ребята. Были студенческий клуб и общежитие (построенное в 1920 году и недавно отреставрированное, в 2009, согласно тому, что сказала Линдси по дороге сюда), здание научных исследований, театр. В роще пряталась часовня. Они определенно знали толк во внешней привлекательности. Но было нечто большее... Не только здания и благоустроенная территория. Дело было в людях. Группы студентов занимались в тенечке или прогуливались вместе между зданиями, оживленно разговаривая. Эти люди «добивались своих целей». Они «начинали свое будущее». И когда я увидела это, во мне неожиданно словно что-то открылось. Неожиданно мне тоже захотелось этого, захотелось такого же для себя. Миссис Уэнтворт распланировала поездку почти до минуты. С одной стороны, это не оставило Кэсу и Линдс много времени для халявных каникул. Но с другой, получилось чертовски насыщено. Мы поели в столовой, осмотрели кампус и встретились с приемной комиссией. Поездка принесла результат, который задумала для меня миссис Уэнтворт. Я влюбилась в Ридинг. Мне захотелось написать лучшие эссе. Мне захотелось получить больше баллов за АСТ. Я даже — хотя и ненадолго — задумалась о том, чтобы отвезти «Будущих революционеров американской науки» в музей, только чтобы заполнить свое резюме. Помощник по спортивной документалистике уже не казался мне таким плохим вариантом. Под конец дня мы остановились в книжном магазинчике. — О, Чемпион. — Джордан обнял меня за плечи, когда я внимательно рассматривала груду толстовок Ридинга. — В следующем году ты будешь отлично тут смотреться. Просто услышав, как кто-то произносит это вслух, я испытала прилив восторга. — Мне идет синий. — А мне пойдет красный с черным. — Он понизил голос. — Не говори Уэнтворт, но у меня устное соглашение с университетом Джорджии. — Не может быть! — Если у меня получится затащить туда Эзру, будет идеально. Знаешь, защитник хорош только тогда, когда хороши парни, которых он защищает. Я взглянула через весь магазин на Эзру, который хмуро рассматривал витрину с цепочками для ключей. Он ткнул пальцем в одну, в результате чего она упала с витрины. Он наклонился, чтобы поднять ее, но когда выпрямлялся, то задел стойку и уронил еще несколько. Я не удержалась от улыбки. — Почему ты с ним дружишь? — спросила я, наблюдая за тем, как Эзра собирает цепочки. Он пожал плечами: — Почему ты дружишь с Кэссиди? Между тем Кэс ходил попятам за Линдси по всему магазину, беря в руки и кладя обратно каждую книгу, сувенирную кружку или карандаш, до которых она дотрагивалась. — Почему мы дружим с теми, с кем дружим? — продолжал Джордан. — У них есть качества, которые нам нравятся... которые мы видим в себе. А может, которые хотим видеть в себе. — И какие у Эзры... качества? — Детка, а каких качеств у Эзры нет? Они у него все. — Большинство считает его козлом. Джордан кивнул. — Я уже слышал, что люди говорят так, но они просто не понимают Эзру. Просто он такой... — Он задумчиво наморщился. — Он такой чертовски сосредоточенный. Как... как горький шоколад. Ты когда-нибудь пробовала горький шоколад, когда твоя мама печет печенье? — Да. Выглядит как обычный, но на вкус противный. Джордан рассмеялся: — Ладно, может, Эзра и не похож на горький шоколад. Но понимаешь, о чем я? Его вкус раскрывается, только когда его приготовишь. Но сам по себе он слишком... насыщеный, чтобы понять. Эзра просто очень напористый чувак. Нужно понять его, чтобы по-настоящему... его понять. — Значит, ты его понял? Глаза Джордана загорелись. — Чемпион, ты же видела его на поле. Никто не может устоять. Это как наблюдать за одним из мастеров, словно чертов... да Винчи рисует или вроде того. — Витиевато, — сказала я, и он усмехнулся. — Но ты понимаешь, о чем я. — Да, но можно быть хорошим в чем-то, но все равно быть неважным человеком. — Но дело не только в этом. То, как Эзра подходит к футболу, так же он подходит и ко всему остальному. Настолько чертовски... целеустремленно, и вдумчиво, и... не знаю. — Он усмехнулся. — Я не пытаюсь написать о нем книгу, я просто говорю, что с таким человеком хочется быть рядом, разве не так? Я кивнула, потому что это так, а Джордан продолжил: — Но хватит о нем. Когда мы поговорим о моих хороших качествах? — Хочешь, чтобы я назвала их в алфавитном порядке? — Да, начни с А — афигенный красавчик. Потом Б — безумно клевая заница. А потом В... — Выносливый, — сказала я. — Видишь, ты могла бы сказать «великолепный», но я рад, что ты этого не сделала. Я же не просто кусок мяса. — О да, — сказала я и взяла его под руку. Мы пошли дальше по книжному магазину, пока миссис Уэнтворт не позвала нас на выход. * * * Ночью я лежала в спальном мешке на полу студенческой комнаты. Живущие тут студенты долго не ложились и рассказывали мне о жизни в Ридинге, и хотя сейчас они уже спали, я была слишком возбуждена, чтобы уснуть. Я представляла себя живущей в Ридинге по-настоящему. У меня бы была комната, похожая на эту, с доской для объявлений, мини-холодильником и соседкой. По утрам я бы завтракала в столовой и шла на занятия с сумкой через плечо, и занималась бы в тени дубов, и была бы студенткой колледжа. У меня было бы мнение по текущим событиям! Я бы добивалась научных целей! У меня была бы цель и... путь к чему-то. Я еще не знала, к чему именно, но знала, что впереди определенно что-то было. «Плотный завтрак и просмотр программ для подростков по кабельному телевидению» был забыт. Внезапно мне захотелось... большего. Загудел мини-холодильник. Ридингские девушки слегка заворочались. Постепенно я заснула. * * * На следующий день мы посетили семинар по финансовой помощи студентам и посидели на занятии по философии, и путешествие почти закончилось. Мы еще не видели пляж, но я услышала, как Джордан решил прозондировать почву, когда мы складывали свои сумки обратно в минивэн миссис Уэнтворот. — Сегодня нету игры, так что нет необходимости торопиться. Может, нам достанется немного свободного времени? — сказал он. — И может, у нас получится взглянуть на пляж? В смысле, как один из аспектов жизни в Ридинге. Глаза миссис Уэнтворт сияли тем самым светом Изобель, который я помнила с нашей первой встречи. Через мгновение она сказала: — Даю вам час. Но потом мы должны отправляться. Моя семья проводила отпуск на побережье Мексиканского залива, так что я не привыкла к Атлантическому океану. Угольно-серые волны набегали на коричневый песок. Я оказалась права: для купания было слишком холодно. Но каждый из нас воспользовался временем на полную катушку. Кэс, Джордан и Эзра кидали мяч. Мария, Лорен и Линдси лежали на песке и загорали на солнышке. А я сидела немного в стороне, на скамейке, с которой было видно пляж. Я достала свой блокнот, надеясь на вдохновение для лучшего эссе. Того, которое действительно приведет меня сюда. Через некоторое время за спиной раздались шаги. Я подумала, что это, наверное, миссис Уэнтворт, но, обернувшись, увидела Эзру. Я не заметила, что он покинул игру в мяч. — Как дела? Он пожал плечами. — Хочешь... присесть? — Ты над чем-то работаешь? — Просто идеи для эссе. — Я немного сдвинулась, и Эзра сел рядом. — Для колледжа. Тебе, наверное, не приходится возиться с этим, да? — Не слишком. — Должно быть, хорошо. Я закрыла блокнот. Ночные откровения по поводу колледжа были все еще свежи у меня в памяти, но и реальность брала свое. Я никогда не буду носить ту сумку через плечо и заниматься под деревьями, если не поступлю в Ридинг. Насколько я знала, перед этим мне придется постараться, теперь я чувствовала еще большее ощущение срочности. Эзра не заговорил, так что я продолжила, и чтобы заполнить тишину, и чтобы уменьшить чувство бессилия. — Попытки коротко охарактеризовать себя на бумаге могут привести в отчаяние. — Почему?