— Гвин. * * * Определенно, бал выпускников занимал умы множества людей. На следующий день в столовой Кэс встал за мной в очередь, взял поднос и пакет молока и сказал: — Итак, какого цвета твое платье? — Я его еще не купила. — Ну, дай мне знать, когда купишь. Мы же хотим сочетаться. Мне потребовалось время, чтобы понять. — Мы? — Мы с тобой, кто же еще? — Кэс взял два салата и поставил на наши подносы. — Двигайся, ты задерживаешь очередь. Я подвинула свой поднос дальше к основным блюдам. — Я... Я думала, что ты пригласишь Линдси. — Почему это? Я всегда хожу с тобой. — Я знаю, но... — Я сказала Линдси, что повыспрашиваю у него. Так что я устремилась вперед. — Я должна была... Она хочет пойти с тобой. Она сказала мне. И в любом случае, у меня вроде как... — Вроде как что? — Его улыбка стала шире. — Только не говори, что у тебя уже есть пара. «Пара». Он так это произнес. С намеком на недоверие. Как будто мысль о том, что у меня может быть пара, казалась абсурдной. — Вообще-то, да. Есть. — Кто? — Эзра. Улыбка пропала. — Эзра? Я дошла до кассира и вручила ей пять долларов, избегая встречаться с Кэсом глазами. — Ага. Он меня пригласил. Кэс вернул свою непринужденную улыбку, но я видела, что он обеспокоен такой возможностью. — Так вы, ребята, теперь встречаетесь или что? Я пожала плечами. На самом деле я не знала, означает ли совместный поход на бал выпускников возможность следующего свидания. Но что-то в выражении лица Кэса — сомнение в сочетании с самодовольством — вызвало у меня желание наврать о нас с Эзрой. Я направилась к столу, Кэс по пятам за мной. — Когда он вообще начал тебе нравится? Ты говорила, что он задница. — Я узнала его лучше. — Когда? — Не знаю. — Я принялась за обед. — Может быть, пока ты проводил все время с Линдси? — При чем тут Линдси? — Она тебе нравится, верно? Кэс выглядел нервным. — Да, она мне нравится. — Тогда зачем ты приглашаешь на бал выпускников меня? Если кто-то тебе действительно нравится, ты не приглашаешь на танцы кого-то другого. — Мы всегда ходим вместе, Дев. — Да, ну, это было до того, как у нас появились... перспективы. — Перспективы? Что это вообще значит? — Не знаю. — Я разорвала пакетик с заправкой и начала энергично поливать свой салат. Если бы дело было во времена Джейн, то Кэс был бы мистером Кинкейдом, и он понял бы, что я имею в виду. — Люди, которые нам нравятся. У нас обоих появились люди, которые нам нравятся. — Значит, тебе нравится Эзра. — Возможно. Я даже не знала, правда ли это, но не собиралась рассказывать Кэсу. — Здорово. — Пауза. — Ну... может быть, я приглашу Линдси. — Наверное, тебе стоит. — Ладно. Секунду он смотрел на меня, как будто провоцируя изменить решение, а потом взял свой поднос и ушел. 24 Новым заданием по английскому в девятом классе стало сравнение литературного произведения и его экранизации. Это был тот потрясающий вид конкурсных заданий, по которым я очень скучала. Эссе в девятом классе были лучшими. Все, что осталось нам в выпускном классе, — это критический анализ, сноски и целые страницы со списком источников. Упаси Боже получать от этого удовольствие. В мое «рабочее время» на следующей неделе ко мне пришла самая натуральная девица. Я знала ее по урокам физкультуры. Та, которая так нетерпеливо объявила Эзру своим напарником до того, как Фостеру выпал шанс. — Миссис Чемберс сказала, что ты прочитаешь это, — сказала она, держа пачку листов у меня перед лицом. — Конечно. Что ты сравнивала? — «Эмму» и «Бестолковых» [17]. Я моргнула и посмотрела на нее: — Правда? — Было сказано про экранизацию, — коротко ответила она. — Не уточнялось, какая именно экранизация. Я взглянула на титульный лист, который поведал мне, что, во-первых, девушку зовут Аманда Джефферс, и во-вторых, Аманда Джефферс не валяет дурака. Заголовок был достоин самой Рэйчел Вудсон — «Эмма против Шер: превращения героини Остен в Америке двадцатого века». Если бы у меня был ремень безопасности, мне пришлось бы пристегнуться. Аманда Джефферс устроила мне крутое литературное путешествие. Ее работа была хорошо продуманной, стройной, понятной, обстоятельной. Она также была объемом в семь с половиной листов, хотя в задании говорилось только о четырех. Закончив читать, я подняла на нее глаза: — Ничего себе. Тебе, должно быть, очень нравится писать. Аманда пожала плечами. — Это очень хорошая работа. — Что я могу изменить? — В смысле... — Я понятия не имела. Я не могла придраться даже к оформлению. Я бы ни за что не призналась вслух, но эта работа была выше моего уровня. — Я хочу «отлично», — сказала Аманда, как будто я ее не слышала. — Так что я могу изменить? — Я бы поставила тебе «отлично», — сказала я. — Я бы не стала ничего менять. — Всегда можно что-нибудь изменить. Всегда можно сделать лучше. Я посмотрела на страницы: — Полагаю... можно немного сжать часть о рассуждениях Эммы.