- Скорее, уходим. - Сказала она, позволив Деми на себя опереться. Только сейчас она заметила те синяки и ссадины, что скрывали его непослушные чёрные волосы. - Оливер здесь, нужно спешить. - Софи поймала себя на грязной мысли, с благодарностью принимая то, как те люди, что сделали это с ним, горят в собственном зле. Она в миг стала благодарна смерти, что избавила мир от лишнего яда. Софи пришлось постараться, чтобы суметь нести на себе обессиленного парня, самой оставаясь на грани обморока. Стараясь держаться близ домов, что единственными хранили тени, она укрывалась под их окнами от криков и выстрелов, что покойным хором перебивали отчаянную симфонию Безумных, что подражали тому дьяволу, что засел в их головах. И этот бес не смел ожидать сопротивления, откинув те страхи человека, что были ему непонятны. Безумные совсем позабыли о том, что когда-то были людьми, но другим это было лишь на руку. Те прихожане, что не оставили попыток добиться ответа, наконец нашли его. Это их нутро подсказало им, что нужно делать. Так, защищая перепуганных визжащих детей, они бросали свои тела и души в бой, своим напором избавляясь от натиска сумасшедших, что взяли на себя право решать чужие судьбы. И лишь кучи обезображенных туловищ стояли у них на пути, пока не пали в бойне, давая человечеству спастись от пожара. Но в кого они верили? Во Всевышнего, председателя Медчера или Джерри? Это стало неважным тогда, когда дух взял верх над страхом ответственности за свою жизнь. И именно это помогло им, отличило людей от Порочных, что похоронили себя следом за своим прошлым, ровняя себя с дикарями в своём единственном насущном порыве - жажде крови и смерти. Безумные не были виноваты в том, что случилось. Никто из живущих поныне не выбирал свою участь, но кто-то свыше взял на себя право решить всё за них. Он лишь с содроганием продолжал шептать о лучшем, пока земные тела заживо горели. Но также внезапно он молча решил не поскупиться на милосердие, дав возможность опухшим векам наконец закрыться, а пене у рта усохнуть, пока уставшая голова придаётся грязи. Каждый живущий подвластен смерти, и Бог не исключение. Превознемогая себя, Софи бежала, стремилась вперёд, туда, где Оли тихо ждал её с дрожащим сердцем. Он нуждался в её присутствии сильней, чем в воздухе, и лишь завидев его одного на дороге, она ясно поняла это. И её руки в страхе затряслись тогда, когда отбившийся от толпы Безумный с жадными глазами бросился на мальчика, что в ужасе застыл средь дороги, пока Том со всех ног мчался к нему из черноты подъезда дома, что заполонили одержимые гибелью. - Оли! - раздался его раскатистый крик, привлекая внимание больных. - Оли, Оли! - вторил он, несясь к нему на подкашивающихся в страхе ногах. Но лишь это и нужно было Безумным, что в кровавой пелене видели лишь двоих одиноких детей. Едва Том успел закинуть Оли на плечи, как несколько призраков бросилось к ним, протягивая голые руки в темноту дыма. Томас суетился как мог, кружил меж них словно в танце, но несбывшаяся ночь забирала своё, отнимая единственный шанс парня на спасение. - Том, мы здесь! - окликнула друга Софи, медленно шагая к тому на встречу. Ноги её не держали, но она торопилась к нему как могла, пока надрывающееся сердце надеялось отдалить его последний миг. И это сработало. Оторвав взгляд от парня, тройка Безумных неслась к ней с обезображенной улыбкой. И именно этот момент стал для неё роковой ошибкой. Деми, ещё не пришедший в сознание, грузом висел на её шее, даже в страшных кошмарах не подозревая о той участи, на которую она его обрекла. Словно стая голодных собак больные мчались отобрать их жизни, но не успели они с ними распрощаться, как в сумраке раздались выстрелы. Словно сама полуночная чернь решила спасти их, уберегая от гибели, и едва Софи заметила произошедшее, как трое больных полегли, лужами растекаясь по асфальту. Том облегчённо выдохнул, вместе с этим выпустив свой дух, что последним переставлял его ватные ноги. Кажется, он даже не удивился трём решающим пулям, и при виде его спокойствия судьба решила сыграть злую шутку. Удача в миг отвернулась от него, и, едва успев сделать шаг, перед собой он увидел очередную тушу, что умалишенно пялилась на него из бездны ночи. Этого он не смог угадать, и, лишь уловчившись прикрыть собой Оли, Том ощутил две сильные руки, что крепко стиснули его горло, не давая права на вдох. Широкие плечи надёжно спрятали его тело от посторонних глаз, и, слыша последнюю борьбу парня, Софи оставалось лишь кричать: - Нет, не трогай его! Том, Том! - надрываясь вопила она, шагая смерти на встречу. Вновь перебив её досадный плач, очередной выстрел закончил жизнь зверя, что в своих лапах держал одного из детей. Его туловище повалилось назад, продолжая в тисках сжимать мальчика, чья шея сжалась, а лицо побагровело. И только когда его руки безжизненно повисли, отпуская ревущего малыша, Том наконец смог закрыть выпученные глаза. Томас лёг в неестественной позе. Кто-то рядом вскрикнул, но вовремя прикрыл себе рот. Дым заволок залитую кровью улицу, заставляя каждого пустить слезу отчаяния, оплакивая свою новую утрату. Всё наконец закончилось, но на сердце выжгли пару отметин, перечисляющих имена тех, что сегодня ушли на век. И Том был в их числе. Софи было искренне безразлично то, сколько человек сегодня погибло. Её личная потеря прямо сейчас растянулась перед ней на горячем асфальте, свой последний вздох отдавая тому другому, что, всхлипывая и спотыкаясь, бежал к ней. Томас спас его. Спас от Безумного, что желал его смерти. Спас от стен, что воздвигла Софи в надежде, что этот обед молчания убережёт его от бед. Томас спас и её, наконец сняв с неё оковы греха, которым она сама себя наградила. Том ушёл так же неожиданно, как и появился. Не в его планах было обрекать свою судьбу на мучения в объятьях чужой, которую он по несчастью повстречал на улице. Кто-то решил всё за него, и правильно ли он поступил, заставив ребёнка пройти через это? Почему он не уберёг его от ошибки, не отвлёк детское внимание, не зашумел листвой и солнечным зайчиком не заставил Тома повернуть голову в сторону своего, а не их будущего? Человечно ли было принуждать его щедрую душу кончаться в муках, не давая и возможности на выбор? Наверняка некто глубоко сожалеет об этом, сейчас горько оплакивая его и хватаясь за голову, что внушила ему мысли о верности своим идеям. И кто бы не был Богом истинным, Софи проклинала его, как пустого лжеца, эгоиста и собственника, так неаккуратно распоряжающегося неважными ему людьми, что вверили в его руки свои конечные мысли и мольбы. Но Софи сама была своим Богом. Томас познакомил Оливера со смертью. Он снова помог ей так безвозмездно и искренне, как может лишь его сердце. Этого порыва у него не отняла даже смерть, своими пустыми глазницами наблюдающая из окна за гибелью доброты и милосердия в обличии мальчика, что был лучшим из живых. Деми так и не оживился. Впустив в лёгкие дым, он был не в силах и держаться за шею подруги, что несла его вместе с мальчиком, что схватился за её ногу, плотно стиснув бедро, о которое вытирал слёзы. У них не было сил. А у Софи их было ещё меньше. Эта ночь сломала ту ограду, которую она была не готова пересечь. Но здесь первый шаг ей приходилось делать не одной. Кто-то взял её за руку, так привычно и мягко обнял слабую ладонь своей сильной. Отвёл в старый дом, где хранила своё царство тишина, усадил в кресло и пригладил волосы. Это чувство было до боли знакомо. Неужели она наконец воссоединилась с семьёй? Софи и не понимала, как сильно этого желала. О, как ей хотелось всецело поддаться этому веянию, стать ведомой духом, что нежно целует её впалые щёки, спокойно шепча на ухо слова любви и признания. Его лицо, обрамлённое непослушными кудрями, было так приятно тепло, что кажется, будто от одной этой улыбки волнение пропало, а нутро успокоилось. Если её смерть выглядит так, то Софи без раздумий отдалась бы этому призраку, позабыв о своей прежней опоре, так легко испарившейся вслед за обещанием, что она сама ему дала. Но прошло время. Образ пропал, исчез за дверью и вмиг испарился, оставив за собой до боли знакомый сладкий запах, заставляющий глаза закрыться, а утро всё-таки наступить. Как бы она не желала, рассвет встретили не все. Глава 31. Комната тонула в тишине, словно в вакууме сохраняя беззвучность, да только малыш на коленях Софи тихонько посапывал. Голова гудела, перед глазами сияли яркие волны, а тело немело и слабло в объятиях кресла, камнем застывая в привычной напряжённой позе. Она и правда осталась жива. Опять. Из памяти исчезло время, что она шла до квартиры, когда-то принадлежавшей Тому. В ней сохранились всё та же путаница на полу, беспорядок стола и закрытые шторы, потёртый диван, а на кресле след парня, что когда-то проводил в нём свои брошенные дни. Лишь его одного здесь не хватало. Присутствие Тома прошло вместе с тем, как взошло солнце. Деми сидел напротив неё, уже не притворяясь спящим. Его уставшие красные глаза с привычным теплом смотрели на девушку, что, казалось, навсегда покинула его грешную душу. - Привет, Софи. - Еле слышно произнёс он, двигаясь к краю дивана. Он никак не мог от неё оторваться. - Привет, Деми. - Ответила ему Софи. Слёзы ручьём стекали по её покрытому пеплом лицу, падая на макушку ещё не проснувшегося мальчика. Она не верила, что вновь говорит с ним. - Ты как? - спросил парень, о штаны вытирая чёрные руки. Они оба были в золе. - Я потерял сознание в тот момент, когда тебя увидел. Видимо, от счастья. - Легко улыбнувшись, он по старому развалился на диване в своей излюбленной позе. - Я не знаю. - Софи рукавом стёрла грязь с щёк. - Я уже ничего не знаю. - Она лишь сильней разрыдалась, пока её личный призрак перед ней устало зевал. - Доброе утро. - Пробубнил мальчик, разбуженный чьими-то всхлипами. Не ожидая новой встречи с Деми, он глупо хлопал сонными глазками, величественно рассевшись на коленях старшей подруги, что лишь ему это позволяла. - Доброе, Оливер. Рад снова тебя видеть. - Деми наигранно печально опустил голову, понимая всю тщетность своего положения. - Не хочешь ещё поспать? - он сладко зевнул, не дав малышу и надежды на выбор. - Хочу. - Заразился Оли и прикрыл рот ладошками. - Можно? - остепенившись, мальчик развернулся к Софи, с недоумением смотря на то, как та плачет. - Конечно, только я позже к тебе приду, хорошо? - поняв желание парня, Софи привычно подняла Оли на руки и отнесла в ту комнату, где он должен был провести прошлую ночь. Деми лишь с хитрой ухмылкой пожелал ему доброй ночи, на прощание помахав рукой мальчику, отправившемуся досыпать свой сон. От нетерпения он не мог усидеть и минуты. Весь его дух стремился к ней на встречу, и наконец Деми её дождался. Не долго думая, он затащил Софи на диван и с надеждой обнял, в увлечении крепко сжимая плечи, что ещё подрагивали от редких слёз. - Я так рад тебя видеть. - Прошептал парень, и его слова словно нежные ноты растаяли на её языке с той сладостью, которую она больше не чувствовала. Деми всем телом прильнул к ней, поддаваясь пальцам, что украдкой гладили его по спине. Кажется, этого момента он дожидался невыносимо долго. - Я тоже. Спасибо, что вернулся. - Не успела закончить Софи, как парень лишь сильней прижался к ней, почти мурча от удовольствия. - Опять ты за своё. Знаешь же, что я всегда приду к тебе снова, - сказал он куда-то ей в шею. - Пока ты будешь мне позволять. - О, Деми, звучит очень отчаянно. - Софи тайно улыбнулась его словам. - Если хочешь, я буду продолжать искать тебя до конца жизни. Пока ты будешь мне позволять. - Тебе больше не придётся этого делать. - Деми лишь слегка отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза. Он наконец решился. - Если ты того пожелаешь, я больше не отступлю от тебя ни на шаг. - Что это значит? - её бледные щёки зардели. Блеск тёмных глаз сказал всё за него. - То, что я люблю тебя, Софи. И он отпустил её, потому что она сама захотела уйти. Это было то, что Софи желала, но так сильно не хотела услышать. В груди больно ныло от одной мысли о том, как давно она это знала, но не замечала. Комом в горле смешалось всё то, что она раньше могла сказать ему, но ответ был его не достоин. Пока тишина становилась неприлично долгой, а стук её сердца непомерно громким, Софи медлила так же, как и он в доме Миллеров, но в этот раз ей предстоял шаг назад. - Ты заблуждаешься. - Она встала, сторонясь его взгляда. - Ты не можешь любить меня, тебе просто кажется. Для любви мы слишком мало знакомы. - Нашего времени для меня оказалось достаточно. - Просто я единственная, кто был рядом с тобой все эти месяцы. Ты думаешь так лишь потому, что я девушка. - Я никогда не любил так ни одну живую душу. - Если бы мы встретились при других обстоятельствах, ты бы даже не посмотрел на меня. - И это была бы моя самая большая ошибка. - Он не выдержал и подошёл к ней. - Ты хочешь разубедить меня в моих же чувствах? Софи, это неправильно. - Деми попытался положить руку ей на плечо, но тщетно. - Неправильно всё то, что ты говоришь! - вдруг вспылила она и постаралась отбить его ладонь, но не смогла. - Деми, это ошибка, ты не можешь любить меня. - Тогда почему ты всё ещё плачешь? - Я не знаю. - Софи закрыла лицо руками и упала в кресло. - Деми, ты не можешь. - Ещё как могу, Софи. - Он сел перед ней на колени, слабыми пальцами взяв её локти. - Я люблю тебя, Софи. И всегда любил, разве ты не видела? - Нет, ты не мог. - Тот поцелуй был для тебя шуткой? - Деми из последних сил сдерживался, чтобы не напугать её, но нутро его лезло наружу. - Ты просто ошибся, это всё вино. - Отреклась от него Софи, руками отталкивая парня, что пытался до неё достучаться. - Я не такая. - Не такая? - оборвал её он. - Софи, да ты достойна любви больше всех людей! - Нет, Деми, хватит, я не верю тебе. Ты запутался, меня нельзя любить. - Прорыдала она сама себе. - Разве я спрашивал твоего разрешения? - парень приблизился к ней, ладонью пробираясь в длину волос, что спадали на мокрые щёки. - Софи, я люблю тебя, и твои слова никак на это не повлияют. - Но почему? - Она едва подняла голову и заметила тонкие дорожки, что сбежали от его глаз. Ей было невыносимо стыдно, но остановиться не давало сердце. Ему наконец позволили себя объявить, но услышать оно было не готово. - Даже если я попрошу оставить меня? - Моё чувство совсем не волнует твоё отношение. Только скажи, и я уйду, но любить не перестану. - Я не хочу, чтобы ты уходил. - Успела прорыдать Софи, как вмиг её дыхание спёрло, а голова закружилась от нового приступа. Казалось, она вот-вот задохнётся в своей последней волне переживаний, но Деми заметил это, как и всегда вовремя притянув Софи к себе, размеренно плавно провожая дрожь с её спины прочь в темноту. Он ждал. И готов был ждать бесконечно, лишь бы Софи и дальше могла успокаиваться в его руках, головой прижавшись к груди и слушая знакомое биение сердца. Рядом с ним ей всегда было спокойно, и Деми знал это, возложив свою душу на алтарь перед ней, воле девушки поручая свою судьбу. Её слово будет законом, и каким бы он ни был, он встретит его, довольствуясь тем, что она благословила это нежное, ненужное ей чувство своим вниманием. И пока Деми тихо любил, нутро Софи истязало себя тем, что произнести не решалось. “Её нельзя любить” - так сказал однажды тот, чьё лицо давно пропало из памяти, а имя и вовсе не зналось. Говорил ли он это единожды или не раз проявлял свою решимость? В голове было пусто, но одно оставалось совершенно точным - Софи сущее недоразумение с теми дрянным характером, глупыми увлечениями и дурным взглядом, на которые её обрекла фортуна. Родители были бы счастливы, если бы ей повезло не родиться. Такие хорошие люди, а испортили себе жизнь случайным ребёнком. Зачем она им? Денег и без того не хватает даже на собственное авто, а тут ещё и Софи, тщетно пытающаяся доказать свою значимость. Её появление было лишь маловажной погрешностью. Так сказал незнакомец. Кто же вбил ей это в голову? Жив ли он, да кем был при жизни? Вспомнить то, как всё случилось, у Софи никогда не получалось. Была ли его целью жажда сделать зло? Какими бы ни были его причины, он явно не угадал с формулировкой, с которой говорил восприимчивому существу о своей мимолётной мысли. И почему эти слова на неё так повлияли? Прочно засев в голове, они возникали каждый раз, когда им удавалось выдать себя за её истинные идеи, но сейчас они наконец прогадали. Сам того не зная, Деми решил разгадать тайну, ключ к которой был в его руках с первой их встречи. Она не знала, что чувствует. Вся осознанность прошла вместе с тем, как из под земли вырыли этот корень. И он душил её, мучил сбивая с толку своими не прекращающимися упрёками. Ей было стыдно за свою жизнь, своим появлением Софи лишь всё испортила. Её никто не хотел, и лишь по воле кого-то чужого она оказалась здесь, беспомощная и случайно выброшенная в мир, где за неё предрешили будущее. Даже собственные родители не хотели её, но любили ли они от этого меньше? Было ли лишь притворством то, как мама с папой будили её каждое утро, засыпая поцелуями и словами любви? Софи никогда не верила в то, что этот стыд может оказаться её. Это лишь боль того, кто озабоченный чужой судьбой рассказал ей о том, как в тайне презирает собственных детей. И лишь ему этот грех принадлежит. Софи наконец была готова от него избавиться. - Деми, ты дашь мне время? - проскулила она, изнурённая давней болезнью, что внезапно пришла к ней без боли. - Дам. Ты можешь забрать всё. - Ответил он, не прекращая утешать ту, кому вручил своё горящее сердце. - Когда ты так говоришь, становится ещё хуже. - Софи крепче обняла его, от позора скрывая глаза. - Потому что я ужасно с тобой поступаю, прости. - Не извиняйся за свои чувства, это нормально. Я приму любой твой ответ, лишь разреши проводить тебя до нового дома. - О Боже, Деми, хватит. - Она хлопнула его по спине, умоляя молчать. - Ещё минута тебя серьёзного, и я сойду с ума. - Но ведь когда-то ты хотела, чтобы я был таким. - Парень усадил её обратно в кресло, заставив себя наконец дать ей свободу от своих рук. Софи лишь молча вытирала слёзы, не понимая, что в нём изменилось. - Хочешь, забирай мою футболку, она всё равно уже мокрая. - Ляпнул он, шаря по карманам. - Вот, держи. - Деми протянул ей аккуратно сложенный платок с несколькими пятнами, что были такими же красными, как и буквы его имени на нём. - Он всё ещё у тебя? - Софи в удивлении взялась за него, не веря своим глазам. Он сумел сохранить эту мелочь после всего. - Конечно, ведь это ты его сделала. - Деми гордо задрал подбородок, как всегда улыбаясь. - Вот только он немного запачкался, но сама понимаешь, условий для стирки там не было.