Шуршащие у земли листья звонко сминались под грузными ботинками прохожих, пока иглы елей щекотали лбы тех, кто не хотел им кланяться. Проносящиеся мимо машины кружили листву по дорогам и с собой уносили усталость работящих голов и ищущих тишину тел. Смотреть на них было странно и, сколько бы дней ни пролетело, они так и оставались чужими. Пока в Центре всё сияло, небо гасло. Софи скучала по невесомости загородного воздуха и своих ног, ступающих по доступной одной ей земле. Но почему-то именно здесь, в месте, где настоящие звёзды заменял свет фонарей в лужах, разбиваемых мельчайшим узором чёрных камней, она нашла свой дом. В окружении стен было спокойно, но постоянный покой для души вреден. Жить в мире оказалось куда сложней, чем-то можно было себе представить. Когда Софи под руку с Деми и Оли в выходные сбегала из дома, они на всё соглашались у одного из притоков Кали, где деревья шумели иначе, небо было чище, а асфальт реже. Там свобода блуждала по лесу, притворяясь брошенной нимфой, что ласкала их слух неизвестными песнями в журчащей воде и стонущих далёких холмах, полных лысых опушек, тёмных дубовых корней и шапочек белых грибов. Они всегда могли покинуть Центр, если бы пожелали, но двух путей казалось недостаточно для выбора. Деми не переставал смотреть куда-то в звёзды. Несколько месяцев назад, когда Деми неведомым образом высчитал дату их первой встречи, он с ужасом понял, что пропустил полугодовую годовщину их знакомства. И, хотя годовщиной её нельзя было назвать, ему было лишь в радость наконец найти повод сделать подарок и не ждать января для дня рождения Софи. Потому, когда она вернулась домой после очередной смены, до костей пропахшая кофе и выпечкой, там её поджидал Деми. В его руках была кошка. Белая, словно снег, и с голубыми глазами, полными нечеловеческого ума, она была до пугающего прекрасна. Софи никогда прежде не видела животных. Странная, маленькая, с холодным носом и тёплым сердцем - такой она оказалась, кошка, которую Софи прозвала Кошкой, ведь звучит это гордо. Оливер прыгал от восторга, играя с кошкой, словно с ребёнком, пока Мари не передала её Софи, что боялась и притронуться к её молочной шерсти. Как оказалось, к хорошему и правда быстро привыкаешь. Так они и стали жить с кошкой по имени Кошка, у которой была на всё своя правда и на всё своё мнение. Но и та уступала в присутствии Оли, что никогда ни на что не претендовал, но всегда выигрывал и споры, и дебаты, даже в том случае, когда не понимал, что такое дебаты. Деми знал, что Софи всегда мечтала о домашнем животном. Кошка по имени Кошка стала первым шагом к тому, чтобы слова навсегда отступили перед действием. - Нам сюда. - Деми покрепче взялся за её руку, перебегая дорогу там, где этого делать не следовало. Он ловко проскочил меж стоящих на обочине машин, и остановился у ярких светящихся холодным жёлтым букв, что гласили - “Центр Башня”. - Поэтому ты попросил одеться сегодня понарядней? - не без удивления Софи смотрела на надпись, что вблизи выглядела ещё лучше, чем из автобуса, когда мимо неё она проезжала на работу в кафе. - Вообще, сначала я хотел сказать поприличней, но потом понял, что, в отличии от меня, ты всегда выглядишь прилично. - Парень поправил свой пиджак, что ощущался им так, будто он волком влез в овечью шкуру. - Ты же понимаешь, во что я одета. Вся моя одежда стоит дешевле, чем маникюр вот той дамы. - Она неловко качнула головой в сторону фигуры, что стояла прямо под вывеской. - Софи, одна ты стоишь больше всех людей этого мира. Никто и слова не скажет против, ведь по тебе с ходу можно понять, что душой ты чиста больше, чем любой другой в Центр Башне. - Ой, ну хватит. - Софи отвернулась, за руку потянув его ко входу. - Ты не можешь просто брать и говорить мне такие вещи прямо посреди улицы. Когда щёки остыли, она обернулась. С того самого места на неё с улыбкой смотрела фигура, тихо посмеивающаяся с того, как парень плёлся за ней словно воздушный шар, чью ленту она заплела на своём запястье, чтоб злополучный ветер не разлучил их. Кажется, всё и правда было в порядке. А фигура всё провожала их взглядом. Направив Софи к лифту, Деми любезно сделал вид, будто придерживает ей его стеклянную дверь. Мужчина, зашедший за ней следом, благодарно кивнул парню, словно то и правда имело надобность. И, пока Софи с нескрываемым восторгом любовалась видом из окон на искрящийся под куполом ночи Центр, Деми смущённо стоял в углу до тех пор, пока незнакомец не вышел. Здесь они оба оказались не в своей тарелке. На двенадцатом этаже было тихо, и лишь отдалённые звуки музыки мешались с шорохом ковра под ногами парнишки в смокинге, что подскочил к ним тут же, как Деми успел сделать шаг к нему на встречу. - Добрый вечер, сэр, у вас заказано? - со всей возможной вежливостью произнёс он, сложив руки на животе. - Да, семь вечера на имя Деми Милера-Мура. - С важным лицом проговорил Деми, поглядывая на подругу. - Замечательно, идёмте, сэр. - Зашаркал ногами парнишка, как только мысль недолго покрутилась в его голове. Видимо, сверяться с бумагами в присутствии посетителей у них было просто неприлично. - Почему здесь так мало людей? - едва слышно спросила Софи, стараясь идти как можно незаметнее. - Потому что тех, у кого есть деньги на этот ресторан, меньше, чем ты можешь себе представить. - Прошептал он ей в ответ, гордо улыбаясь. - Я начал откладывать на этот вечер с первой зарплаты и едва успел накопить до срока. Здесь столы заказывают за месяц, и ещё за два при том условии, что это такой день, как сегодня. Когда длинное лобби было пройдено, музыка стала яснее. Мягкий джаз, чьи-то безмятежные разговоры и лёгкий смех. Раскрытые бархатные шторы, бардовые скатерти и ряд полупустых барных стульев, на которых лица в дорогих одеждах отпивали из резных стёкол бокалов. Тонкие лозы обвивали колонны, блуждая между светильниками и редкими картинами. Знойные люди, цветы в бутоньерках, да невесомые платья на расправленных плечах. Кольца горели под пламенем свеч, пока тонкие пальцы дёргали струны грузного контрабаса в руках легко с ним справляющегося музыканта. Смотрел он в никуда и на всех, во всякую душу, и ни в единое сердце. Как и джаз, он трогал тех, кто его не просил, и тех, кто страстно желал. На входе - фотографии в золотых рамах, а в одной из них - Деймос Медчер, ещё совсем юный чтобы в нём можно было узнать настоящего Деми. На другом фото, совсем рядом, его сестра, уже взрослая Фобия в тёмно-синем костюме под стать её васильковым глазам. Красива, ума, рассудительна - так о ней говорили, но Софи не знала, насколько их голоса правдивы. По возвращению Деми не связался ни с кем из членов семьи, кроме Марии. - Сюда, пожалуйста. - Проводил их за круглый столик у окна всё тот же смокинг. - Ваше меню, мисс, сэр. - Откланявшись он зашаркал дальше, продолжая льстить и добро улыбаться без исключения каждому, кто делал в ответ для него то же самое. - Ну, как тебе? - едва не подавившись собственным же волнением, спросил Деми. - Ты очень красивый. - Софи улыбнулась, смотря ему прямо в глаза. - И мне приятно, что ты надел бабочку. Знаю, ты не любишь такое, так что можешь снять, раз уж я уже её заметила. - Спасибо. - Он с облегчением выдохнул, стягивая её с себя словно надоевший ошейник и расстёгивая верхние пуговицы рубашки. - Но я говорил не о том. Как тебе ресторан? Ты посмотри какой вид! Да только он стоит всех тех денег, что здесь платят за одно место. - Вид просто чудесный. - А меню? Здесь столько всего! Помнишь, я говорил тебе о салате с креветками? Он на двадцать пятой странице в левом углу. Всё ещё помню его вкус - превосходный! Пока Деми болтал, Софи всё наблюдала за ним, иногда кивала, а иногда отвечала. Он был так счастлив от мысли, что наконец смог сделать для неё что-то стоящее без излишней помощи, что запал не покидал его ни тогда, когда он рассказывал ей о каждом виде мяса и том, на какой овощ и специю он похож, ни тогда, когда на своё усмотрение он заказал ей с дюжину закусок со словами “я за всё заплачу”. К этому вечеру он готовился непомерно долго, но рвение оправдало себя. Софи была безмерно благодарна ему за старания и, не упустив и единого шанса, благодарила и хвалила его, вгоняя в краску и тот странный ступор, что овладевал им лишь рядом с ней. Когда Софи улыбалась, тело слабело, голова пустела, а звёзды гасли. Они не смели гореть ярче глаз, которыми она смотрела на него каждый раз, как он говорил, а она слушала. Не успев вдоволь насладиться тем, как Софи описывает вернувшиеся к ней вкусы, Деми заметил время и, в мгновение сняв пиджак, протянул ей правую руку, вторую сложив за спиной: - Потанцуем? - О, ну как я могу отказать. Она рассмеялась, вложив свою ладонь в его и в след за ним поднимаясь, отшагнув от столика как раз в тот момент, когда свет приглушили, а музыку сделали громче. Деми изучил всё вплоть до мельчайших подробностей. Неторопливая мелодия, его рука на её талии и пальцы, что она сплела у него на затылке. Деми без конца шутил, у Софи не сходила улыбка. Покачиваясь в такт тягучему джазу, они стояли в стороне от толпы, что собралась в центе зала ближе к оркестру, который едва разносил свою песню в смеси вина и аромата пряной индейки, ставшей никому не интересной. - У тебя что-то торчит из брюк. - Прошептала ему на ухо Софи, медленно переступая с одной ноги на другую. - О Боже, Сонь, это совсем не смешно. - Он закатил глаза, всё же едва ухмыльнувшись. - И с каких это пор ты позволяешь себе говорить такие глупости? Знаешь же, что это вакцина. - Знаю, но от неё обычно одни неприятности. Ничего кроме глупостей в голову и не приходит. - Софи, прошёл ровно год. Ты в Центре, и, чтобы сейчас не случилось, это нас не коснётся. Мы в безопасности. - Звучишь вполне убедительно. - Потому что я просто не могу тебе врать. - Деми вновь посмотрел на время, пытаясь проглотить вставший в горле комок. Он ужасно тревожился, пока Софи не коснулась его щеки и одним только взглядом не расплавила сердце. - На самом деле, я привёл тебя сюда не для этого. Не для вакцины или хорошего вина, и даже не для того, чтобы ты впервые попробовала мясо на ужин. Софи, я хотел, чтобы ты убедилась, что Деймоса и в правду никогда с тобой не было, а я на что-то без него способен. С того самого момента, как я встретил тебя, меня не покидало чувство, что всё так и должно быть. Мы пробыли в дороге не больше, чем в городе, но она изменила меня куда сильнее, чем новая мирная жизнь. Когда всё произошло, я правда верил, что это конец. Не будет больше ни жизни, ни смерти, одно лишь бесцельное существование и долгие длинные дни. Но потом появилась ты. Софи, ты всё - и надежда, и радость, и вера. Увидев тебя, я захотел вновь стать человеком. И я стал. Однажды ты сказала, что ничего не может для тебя случиться, но, Софи, изначально всё для тебя и случилось. И я здесь только потому, что ты со мной случилась. Я подумал над твоими словами и понял - чёртов Деймос и правда был лжец. Но я ни разу не солгал с того момента, как увидел твои полные жизни глаза. И даже сейчас, когда, кажется, от волнения у меня подкашиваются ноги, но я уверен, что сейчас тот самый подходящий момент. - Глубоко вдохнув, Деми наконец произнёс. - Я люблю тебя, Софи. Её губы раскрылись, словно по воле его дрожащего голоса, но едва слова успели слететь с покрасневших уст, как объявление прервало их, напоминая, для чего собрались здесь оставшиеся. Руки невольно потянулись к вакцинам, достали тонкие стеклянные колбочки, сняли плёнку и открутили посеребрённую крышку. Несколько десятков тонких игл сверкнуло в воздухе, вонзаясь в подготовленную для них кожу. - И я люблю тебя, Деми. Его имя стало последним, что Софи успела сказать в тот момент, как душа покинула тело вместе с тем, как лекарство прошло свой путь от потерявших силы пальцев до её разума. Она сделала выбор. Когда Софи очнулась, перед ней не осталось ничего, кроме флюоресцентных ламп и пары капельниц, что кто-то так любезно провёл до её кистей. Трубки тянулись до шеи и чего-то в носу, но, кажется, всё это было не так страшно, как то, что всё это время при ней оставался Деми. Он рядом, но от того лишь страшней. То, чего она ждала, наконец случилось. - Ты очнулась. О Господи, Софи, ты так меня напугала. - Деми сразу заметил её едва участившееся дыхание и поднял голову с постели, у которой провёл последние сутки. - Как ты? Как себя чувствуешь? Всё будет хорошо, я тебе обещаю, ты только не волнуйся. Я позову врача. Оли будет так рад узнать, что ты проснулась. - Не надо, пожалуйста. Только не Оли. - Она попыталась сесть, но Деми остановил её. Голова закружилась, в глазах едва различались очертания светлой комнаты, койки и небольшого стула. - Я не выдержу, если он увидит меня такой. Пусть лучше я не запомнюсь ему вовсе, чем ослабевшей на пороге в забвение. - Прошу, не говори так. - Парень взял её руку, с огорчением понимая, что та снова горячая. Он не сдержался. Слёзы сбежали с его глаз на белую простынь. - Мы ведь оба знали, что так будет. С самого начала. - Софи попыталась вспомнить, и, кажется, на это ушло намного больше усилий, чем раньше. - С той женщины в лесу, ты помнишь? Да и потом было многое. Ты слышал о Генри? Он отличный парень, только вот тогда оказалось, что я и правда больна. Приборы не врут. Никогда. Этим они отличаются от людей. А Генри соврал. - Я не понимаю. Почему. - Сквозь рыдания проговорил Деми, опуская голову к её ладони. - Знаешь, мне кажется, всю жизнь я так спешила лишь потому, что там меня кто-то ждал. Возможно, это мама и пама, а может, свобода. В конце концов это должно было случиться. И мы прекрасно это понимали. - Но не так рано. Умоляю, Софи, не уходи. - Пожалуйста, не бросай Лили. И не забывай кормить Кошку. И Оли тоже. - Я не забуду. Никогда тебя не забуду. - О, Деми, не нужно. - Софи приподнялась, и лишь для того, чтобы он приблизился к ней, пытаясь уложить обратно. - Ты говорил, что никогда не врал мне. Но начни сейчас. Соври, что не вспомнишь обо мне через год, попробуешь забирать Оли из школы самостоятельно и наконец поймёшь своё дело. - Я не смогу. - Соври мне. Выдумай всё что угодно, Деми. Я хочу хоть раз в жизни услышать это. - Хорошо. - Парень сжал слабую ладонь в своих немеющих пальцах, полными страдания глазами посмотрев в её - всё так же горящие и всё так же нежно его любящие. - Нет, Софи. Прости меня. Я не смогу. Никогда не смогу забыть тебя. Не проси меня врать. - Ты и правда разучился лгать, Деми. - Она улыбнулась, в последний раз взглянув на него. Софи умерла на рассвете, пока не перестававший рыдать парень сокрушался у её кровати, продолжая держать уже остывшую обессиленную руку. Она ушла на расцвете и, хоть он и наступил слишком поздно, Деми успел застать его, чтобы запечатлеть в своей памяти и сохранить словно редкий цветок, что ещё не завял, когда он засушил его меж страниц толстой книги, навсегда оставив для себя единственный оберег, давший ему второй шанс на жизнь. Софи умерла, а Деми вместе с ней, навсегда оставив свою душу в когда-то горячих руках любимой сердцем Софи Мур, что была родом из девятнадцатого Кольца, но нашла дом в Центре, прямо там, где её недолгая жизнь приняла свой конец.