В этот момент с Логаном что-то произошло. Вселенная сместилась, и он почувствовал, как кусочек его души встал на место. Затем он понял, что это был тот ответ, который он искал. Когда он станет золотым медалистом, его брат будет им гордиться. Когда завоюет горы медалей, он искупит свою ошибку. Он не разъяснил вторую часть своего воспоминания, но, может быть, пока будет достаточно и части с плаванием. — Ну, скорей, — тренер выпустил его и хлопнул по спине. — За работу. До отборочного турнира Золотой Звезды чуть больше недели. Логан осознал, что с этого момента все внимание тренера будет обращено на него. До воспоминания, до того, как они узнали будущее, тренер делил свое внимание между всеми подающими надежду. Но теперь он знал. Воспоминание Логана не было просто прогнозом. Это была гарантия. Это предстоящее региональное соревнование было только первым шагом к тому, чтобы стать участником Общенационального Соревнования, как было в его видении. Ох, Логан может ведь пройти отбор не на этом соревновании. Города со всего восточного побережья Северного Амери пришлют пловцов на соревнование в столице их страны. Конкуренция будет жестокой, и он может не победить. Вместо этого он может пройти отбор через год или может даже через пять лет. Насколько он мог судить, его видение показало его, по крайней мере, на десять лет старше. Но тренер Блейк теперь знал, что под его опекой находится чемпион, и Логан получит максимальное внимание до конца своих профессиональных дней. Возможно, кое-что следует напоследок сказать о воспоминании о будущем. Когда оно срабатывает, оно может быть чертовски хорошим. Глава 5 Когда Логан наконец-то попал домой, на столе уже стояло обильное угощение. Маринованные красные перцы, ароматные чоризо, жареные перепела и отбивные из ягненка в чесночном соусе. Еда определенно не была приготовлена их пищевым комбайном, который делал только самую распространенную пищу, так что его родители, должно быть, устали ждать и заказали еду из пищевого заведения. Его рот наполнился слюной. Он мог бы съесть несколько тарелок с закусками, из-за чего, вероятно, они не часто заказывали такую пищу. Он много ел. После тренировки в бассейне он ел даже больше. Внезапно, его конечности словно налились свинцом. Он не должен был заставлять родителей ждать. Он постоянно по жизни ощущал чувство вины, но переносить эту эмоцию от этого не становилось легче. Он услышал топот шагов по лестнице, а затем его родители ворвались в комнату. — Милый, я так рада тебя видеть, — он утонул в объятьях своей матери. Это было одной из тех вещей, которые он больше всего в ней любил. Так она встречала его каждый раз, когда они ждали, чтобы узнать, как он сдал экзамен или выступил на соревновании по плаванию. Сначала объятия, потом результаты. Чего нельзя сказать об его отце. Логан украдкой посмотрел на папу, который был вполовину меньше тренера Блейка, но вдвое внушительнее. Логан видел, что тот себя сдерживает. Адамово яблоко его отца дернулось; кровь застучала у Логана в висках. Как долго его отец сможет проявлять терпение, пока Логан приветствует мать? Пять секунд? Десять секунд? Двадцать секунд… — Хватит, Эстер, — голос его отца прервал их объятия, оторвав их друг от друга. — Прекращай с ним нянчиться. Он больше не ребенок. Сегодня он стал мужчиной. Итак? — властный взгляд остановился на Логане. — Что показало твое будущее? Предначертан ли нашему сыну успех? Логан не знал, что на него нашло. Его родители хотели его будущего почти так же сильно, как и он сам. И все же… — Вы видите перед собой одного из будущих операторов системы управления ботами города Эдем. Если быть точным, из санитарного отдела. Он гордо улыбнулся и широко раскинул руки, словно это все, чего он хотел. Его родители уставились на него. Он прямиком отправится в Лимбо. Но его извращенная часть испытала приступ веселья при виде абсолютного шока на лице отца. Оправившись, его отец фальшиво засмеялся. — Ох, смешно. Мне никто не говорил, что я ращу комика, — он сделал паузу. — Это шутка. Я прав? — Не имеет значения, милый, — его мама погладила Логана по волосам. — Не важно, кем ты станешь, мы будем тебя любить. Ты всегда будешь нашим Логаном. Логан так сильно желал, чтобы те же слова повторил его отец. Единственный раз в жизни он хотел услышать, как его отец говорит «Я люблю тебя» без всяких условий. Не «Я люблю тебя, потому что ты выиграл состязания». Или «Я люблю тебя, потому что ты лучший в классе по результатам тестов». Он хотел только эти три слова. Вот и все. Но их не последовало. — Ну? — в голосе его отца прорезалось напряжение. Если Логан будет тянуть еще немного, то отец что-нибудь сломает. — Ты прав, я шучу. — Должен ли его голос звучать более взволнованно? Он был взволнован. Не каждый день он узнает, что его мечты сбудутся. Но его отец всегда умел погасить его воодушевление. — В будущем я золотой медалист по плаванию. Тот сын, которого тебе всегда хотелось. — Ох, милый, — его мама еще раз притянула его в объятия, даже более крепкие. — Я знала, что ты можешь это сделать. Я знала, что все твои усилия окупятся. — Меньшего я и не ожидал, — сказал отец, и его тон смягчился от облегчения. Он хлопнул Логана по спине. — Хорошая работа, сын. Хорошая работа. Логану должно было хватить того времени, что он провел один. Он должен был принять их похвалу и съесть восхитительную приготовленную вручную пищу. Но его разочарование было словно колония термитов, разъедающая его внутренности, и он не знал, как прогнать это грызущее ощущение. — Что если бы мое воспоминание не было бы таким? — спросил он. — Что если бы мне предсказали стать оператором системы управления ботами? Или отцом, держащим своего новорожденного ребенка? Что если бы мое воспоминание показало, что я буду заурядным? Мама взяла его под руку и потянула к столу. — Я уже тебе сказала. Мы все равно бы поздравили тебя, главное, чтобы ты был счастлив. Это все, что имеет значение. Разве я не права, Чарльз? — О, да, — сказал его отец. — Мы любим тебя, сын. Вот оно. Три слова, которые он так сильно хотел услышать. Но они не принесли ему радости. Потому что теперь его отцу было легко их произнести. Уже после того, как он узнал, что его сын станет золотым медалистом по плаванию. Глава 6 Логан запихнул две крошечные ножки перепела себе в рот. Он хотел бы смаковать вкус пищи, но разочарование поднялось по горлу и заморозило вкусовые рецепторы. Мама, обычно такая чувствительная к его настроению, мечтательно уставилась на светящиеся стены. — Милостивая Судьба, — продолжала повторять она, прижав руку к груди. — Подумать только. Я — мать золотого медалиста по плаванию, — если бы она была более агрессивной, то Логан легко мог бы представить, как она щиплет себя за руку, пока та не покраснеет. Но она была нежна, как музыка, которую им ставили на курсе Основ Медитации, так что только прижимала к груди руку. Его отец, с другой стороны, заглатывал пищу, словно был претендентом на золото по поеданию еды. Когда последний кусочек исчез, он многозначительно прокашлялся. — У меня есть для тебя сюрприз, — сказал он, потирая руки. И тогда Логан понял, что ужин был лишь вступлением к настоящему ночному развлечению. — Я взял на себя смелость арендовать сканер воспоминания на этот вечер. Его мама ахнула. — Зачем, Чарльз, это должно было обойтись в недельный заработок. Она не преувеличивала. Сканеры, как правило, были не для частного использования. Разные фирмы инвестировали в них средства, чтобы они могли просканировать кандидатов на имеющиеся вакансии. Они были у финансово-кредитных учреждений, чтобы понять кредитоспособность человека. Все остальные пользовались сканерами в атриуме лобби АВоБ. — Неделя и два дня, если быть точным, — сказал его отец. — Но цена не имеет значения, когда речь о моем единственном и неповторимом сыне. Логан окаменел. Его прежний восторг почти полностью испарился. «Как насчет Майки? — хотелось закричать ему. — Ты забыл о своем первенце только из-за того, что он где-то руководит первобытной общиной в дикой местности?» Логан не забыл. Более того, он сам стал помогать Подполью. Они с Майки были паранормальной парой передатчик-приемник, что означало, что Майки может посылать сообщения в мозг Логана. Последние пару лет Майки посылал ему изображения тех припасов, в которых нуждалась Хармони. Тогда Логан сообщал об этом Подполью, и таким образом они могли снабжать общину в дикой местности необходимыми медикаментами и гигиеническими средствами. Его родители понятия не имели, что он был связным Хармони, — и он собирался сохранять это так и в дальнейшем. Они бы никогда этого не одобрили. Они хотели, чтобы он сконцентрировался на плавании. Конечно, сами они были активными участниками Подполья, но Логан всегда чувствовал, что это в большей мере касалось матери, чем отца. Не раз у него появлялось ощущение, что его отец желал бы, чтобы они могли быть просто нормальной семьей, живущей нормальной жизнью. Двигаясь плотной группой, они поднялись по лестнице к прибору, который арендовал его отец. Никакого двумерного сканера для Чарльза Рассела. Его папа заполучил наилучший сканер, транслирующий воспоминание на все пять чувств. Не удивительно, что это стоило так много кредитов. Его отец передал ему шлем, и Логан напрягся, обливаясь потом. Он выглядел в точности как тот, который он надевал раньше этим утром. Он не был готов. Последнее, чего ему хотелось, — разделить свое воспоминание, когда он все еще не знал, что оно означает. Как всегда, его папа не дал ему выбора. Логан глубоко вдохнул и надел шлем. Его мама и папа поднырнули под машину в форме пончика, и он закрыл глаза, открывая свое сознание, как его учили делать на курсе Основ Медитации. Он подумал об открытых дорожках для плавания, свободных от людей, мусора и досок для плавания. Откройся. Широкий, открытый океан, в котором он мог бы плыть вечно и никогда не достичь противоположного берега. Откройся. Чистая голубая вода, самое открытое пространство, которое он когда-либо знал. Откройся, откройся, откройся. Воспоминание немедленно всплыло в его голове, словно однажды полученное оно зависло на краю сознания в ожидании, когда его вызовут снова. Он скользил сквозь воду, бросок за броском. Его гребки были сильными, движения мощными. Все его тело работало, как единый отлаженный механизм. Его пальцы коснулись края бассейна, и он рванул вверх, чтобы наполнить легкие воздухом. Его уши заполнили оглушительные аплодисменты. Шум был настолько громким, что отражался от стен и отдавался у него в груди. Единым движением он выбрался из бассейна. Его мокрые ноги коснулись твердого бетона, а в воздухе пробился запах хлора. Везде, куда бы он ни смотрел, он видел толпящихся людей. Набившихся на трибуну, размахивающих флагами разных городов, скандировавших его и других пловцов имена. На противоположном конце помещения висел баннер, огромными буквами объявлявший: Общенациональное Соревнование Золотой Звезды. Он сорвал шапочку для плавания и потряс головой, разбрызгивая капли воды в радиусе двух футов. Шапочка упала к его ногам. Она была темно-синего цвета с золотой звездой, что могло значить только одно. Это был финальный заплыв Общенационального Соревнования Он присел на корточки, чтобы поднять шапочку, и увидел шрам, застывший змейкой в центре его ладони. Он выглядел свежим — возможно, ему несколько месяцев, самое большее — год. Логан встал и оглядел помещение, ища, ища, ища. Тут было так много людей. Так много девушек с каштановыми волосами и миндалевидными глазами. А затем он нашел ее. В первом ряду, прямо в центральном отделении трибуны. Калла Энн Стоун. Она встретилась с ним взглядом и кивнула. Только раз. — Мой красный лист, — беззвучно произнесла она. Его затопил поток какого-то чувства, настолько сильного, что оно почти сбивало с ног.