Чтобы облегчить задачу, я приготовила большую часть блюда в голландской печи, поэтому мне не пришлось готовить много дополнительных гарниров. Я перенесла хлеб на стол. Оставалось только нарезать и разложить по тарелкам, добавив еще несколько блюд, которые были в холодильнике. Я вернулась к месту, где сидел Джаред, и взялась за край стойки. В животе у меня было тепло, и я не знала, как его унять. Я просто знала, что хочу быть той, кто задает вопросы, поэтому я сказала: — Если еда ― это моя проблема, с которой я борюсь больше всего, то какова твоя? Джаред посмотрел на свое вино, крутя ножку между пальцами. Он не сводил с него глаз, но, в конце концов, посмотрел на меня. Когда его взгляд встретился с моим, я усилила хватку на холодном граните. Джарет сказал: — Ты. СОРОК ДВА ДЖАРЕД — Что это значит? — спросила Билли после того, как я сказал ей, что она была моей борьбой. В последний раз, когда я стоял возле этого здания, я ясно дал понять, что не могу ее поцеловать. Но когда она открыла дверь несколько минут назад, наша химия стала еще сильнее. Ее выражение лица сказало мне, что я не единственный, кто это почувствовал. А потом она отвернулась и направилась на кухню, ее узкие джинсы и короткая футболка открыли мне прекрасный вид на ее задницу. Это нужно было прекратить. Химия, поддразнивание ― все это. Я должен был четко обозначить свои намерения и еще раз напомнить ей, зачем я здесь, пока все не зашло слишком далеко, и я не смог бы вернуть нас назад. Потому что если бы мы действительно зашли дальше, я бы только причинил ей боль, а она не могла больше терпеть боль. Это означало, что все должно было остановиться прямо сейчас. — Я хочу, чтобы ты села на самолет и вернулась к своей прежней жизни, Билли. Вот с чем я борюсь. Я мог сказать, что ее мысли были где-то в другом месте. Осознание этого было видно в ее глазах, двух прекрасных зеленых глазах, которые не могли мне лгать. — Ты готова к этому? — я спросил. — Ужин в Мартас-Виньярд? — Я встал с барного стула и подошел к стойке, снова наполняя свой бокал вином. Когда я начал наливать немного в ее бокал, услышал: — Нет. Я поставил бутылку на место, прижав дно к твердому камню, и повернулся к ней лицом. — Я буду продолжать спрашивать. — Я знаю. — Ее голос стал таким мягким. У меня почти сложилось впечатление, что Билли подошла к керамическому горшку, просто чтобы отвлечься. Затем она сняла крышку и взяла две вилки. Я почувствовал запах жаркое, когда вошел, и еще раз, когда она проверяла говядину. Я подумал, что мой нос обманул меня. Я ожидал более сложного блюда, бросающего вызов моему знанию вкуса, а не традиционного ужина, как она выбрала. Я должен был догадаться. — Это одно из моих любимых блюд, — сказал я, когда Билли начала разрезать мясо. Она посмотрела на меня. — И мое тоже. — Когда девушка закончила, она взяла небольшую красную картофелину из той же кастрюли и сделала несколько шагов, чтобы протянуть ее мне. Кожица лопнула, когда я надкусил ее. — Черт возьми, ты умеешь готовить. Я вернул вилку, и она сделала то же самое с куском мяса. — А теперь попробуй это. Когда я обхватил говядину ртом, мои глаза встретились с ее глазами. — Господи, — простонал я. Жаркое было сочным, нежным и с богатым ароматом. — Это невероятно. — Иди сюда. — Она махнула мне рукой. — Я приготовлю тебе миску. Я люблю, есть именно так. — Она достала одну из них из шкафа и добавила в нее мясо, картофель и овощи, а затем залила все это бульоном. Я протянул руку вперед, чтобы взять блюдо, и ее взгляд встретился с моим в тот самый момент, когда моя рука коснулась миски. Это выражение вернулось в ее взгляд ― тот самый, который был в ту ночь, когда я почти поцеловал ее. Тот самый, который заставил меня начать войну с собой, чтобы убедиться, что я этого не сделаю. И теперь я снова был здесь. — Билли… — В моем теле билась потребность, твердея от того, как сильно я хотел оказаться внутри нее. Но логическая сторона, часть моего мозга, постоянно напоминала мне, почему это была плохая идея. Настолько, что мне пришлось снова сказать ей: — Мы не можем этого сделать. Это не поможет ни одному из нас. Билли ненадолго опустила взгляд, ее язык скользнул по нижней губе. Она была влажной и блестящей ― сочетание, которое было очень сексуальным в ней. Медленно, этот пронзительный взгляд вернулся ко мне. — Тогда почему ты так смотришь на меня? СОРОК ТРИ ХАНИ ВЕСНА 1986 — С первой годовщиной, детка, — сказал Эндрю на ухо Хани. Она прислонилась к его боку, положив голову ему на плечо, и смотрела на закат с пляжа на Арубе. — С годовщиной. — Она поднесла бокал с шампанским к губам и сделала глоток как раз в тот момент, когда солнце опустилось за горизонт, добавив еще больше красок в и без того потрясающее небо. Хани не могла поверить, что ровно год назад она вышла замуж за Эндрю перед прекрасным маяком. В каком-то смысле казалось, что год пролетел незаметно, многое в ее жизни изменилось за это время. Их квартира была полностью обставлена, она получила повышение, у Валентайн появился парень, и они вчетвером сходили на несколько двойных свиданий. Но во многих отношениях год тянулся, напоминая ей о том, сколько раз у нее были месячные, о том, что ей придется подождать еще месяц, чтобы узнать, сработали ли их усилия. С каждым месяцем моменты становились все мрачнее. Никто в ее жизни, казалось, не понимал ее, поэтому она ни с кем не говорила об этом. С каждым днем ей становилось все тяжелее. Хани была замужем за самым замечательным человеком, у них был великолепный дом, и она любила свою работу. Всего этого должно быть достаточно. Так и было в течение короткого времени, а затем желание стать матерью пришло с новой силой. — У меня для тебя кое-что есть, — сказал Эндрю, целуя ее в макушку. Хани отстранилась от его плеча и посмотрела на мужа. Они уже обменялись подарками в Портленде на прошлой неделе, и эта поездка была вторым подарком Эндрю для нее. Коробка, которую он только что достал из кармана, была третьим подарком. — Открой ее. Она покачала головой, встретившись с мужем взглядом. — Эндрю, ты слишком много для меня делаешь. — Это делает меня счастливым. — Он кивнул в сторону своей ладони, где все еще лежала коробка, побуждая взять ее у него. В конце концов, она так и сделала, сняла золотую бумагу и подняла крошечную крышку. Когда она увидела, что находится внутри, ее глаза наполнились слезами, а губы слегка задрожали. — Они так невероятно красивы. — На дне коробочки лежала пара бриллиантовых сережек круглой формы, на размер больше, чем те, что она носила. — Я влюблена в них. — Твое запястье следующее. — Он поднял ее руку, поцеловал в центр, повернул ее, чтобы погладить с другой стороны. — Может быть, еще одно ожерелье после этого. Ее взгляд вернулся к его. — Я собираюсь дать тебе все, что ты когда-либо хотела. — Эндрю переместил руку на ее щеку, проведя большим пальцем по коже взад и вперед. ― И я собираюсь подарить тебе ребенка. Хани смотрела на него, темно-розовое небо создавало теплое сияние на их коже. Слезы, которые были в ее глазах, начали капать. Он знал. Он всегда знал, но сегодня это поразило ее еще больше. — Я верю тебе, — прошептала она. Он поцеловал ее, прежде чем отстраниться. — Тогда перестань думать об этом и доверься мне. СОРОК ЧЕТЫРЕ