Он поглядел сверху вниз на смущенного наместника и подумал: не годится Грузило для Белгорода. Тут не тиун, воин нужен, опытный и проверенный. – Дружиной твоей кто командует? – Я, кто ж еще! – удивился наместник. – А сотником у тебя кто? – Подсотник у меня. Насупа. Хм. Надо глянуть, что это еще за Насупа. Ладно, тоже завтра. Тем более что разведку учинить Духарев может и своими силами. Лошади имеются. Глава 9 Княжество Польское. Налет Русы выехали всемером: сам Илья, Маттах, Рулав, Малига с Возгарем, Загрёба и отрок Миловид. Горацек выделил им сопровождающего, тощего усатого мужа, звавшегося Яцеком и служившего гонцом-посылом у князя Мешко, а потому знавшего все здешние тропки и сверх того постоялые дворы, что тоже было весьма полезно. В седле Яцек держался не хуже степняка – и отлить мог, и подремать. Первым делом он решил проверить русов на крепость. Как сел в седло, так и порысил, не оглядываясь. От восхода до заката, то шагом, то бодрой рысью, без остановок, лишь через положенное время, тоже на ходу, перемещаясь с одной лошадки на другую. Конечно, его лошадкам было попроще, чем скакунам русов. Илья, к примеру, весил вдвое больше тщедушного лехита. А если прибавить бронь, оружие, припас обычный и воинский, то набегало еще пуда два с половиной. Однако и кони у русов были – лучшие. И помимо заводной – каждому, Илья взял на отцовом подворье еще семерых вьючных. Так что когда проводник, наконец, свернул к воротам постоялого двора и оглянулся, то обнаружил позади всех русов, бодрых и веселых. Тем не менее, когда коней расседлали, напоили и поставили к яслям, Илья взял проводника за жилистое плечико и сказал очень душевно: – Ты больше так не делай, Яцек. У тебя-то лошади княжьи, а у нас – родные. И морить мы их больше не будем. Погони за нами нет, так что поспешим как положено, с подкормкой и роздыхом. Вот насчет погони Илья, как выяснилось, фатально ошибся. Поужинали – и спать. Взяли одну комнату на всех. В тесноте, да не в обиде. Да и поспокойнее. Хоть Яцек и заверил, что место это абсолютно безопасное. Мол, сам он останавливался здесь десятки раз, и всё было отлично. Илья хоть и полагал, что им ничего не грозит, но всё-таки решил держать караул. Хуже не будет. Опыт есть. И чужой, и свой собственный. И если враг не совсем дурень, то наверняка понимает разницу между гриднем вооруженным, изготовившимся к бою, и гриднем спящим, пусть даже с мечом у изголовья. Слабее такого гридня только гридень пьяный и взгромоздившийся на бабу. Как говорит батя: береженого Бог бережет, а не береженого воронье стережет – ждет, когда волки насытятся. Так что решили поберечься. И нельзя сказать, что Илья очень удивился, когда, ближе к утру, его не в черед разбудил Возгарь: – Старший, люди оружные приехали. Много. Узкие, в две пяди шириной, снабженные ставнями окна их общей комнаты выходили на задний двор. Но когда кто-то ломится в запертые ворота и грозно орёт, слышно даже сквозь ставни. Возгарь, услыхав шум, подождал немного, а в общий зал выглянул, как раз когда прибывшие ввалились туда в клубах пара (за ночь подморозило) и взяли в оборот хозяина. – Много – это сколько? – спросил Илья. – Я видел десятка два, – сообщил Возгарь. – У половины под одежкой брони и мечи. И шлемы у всех, только сверху прикрыты. Занятно. Брони и мечи. Серьезные бойцы. Если воин прячет шлем летом, это понятно. Чтоб солнцем не нагревало. А если зимой, значит, не хочет, чтобы приметно было. Если в засаде сидит или купчиной прикидывается. Нет, охрана купеческая тоже может шлемы носить. Но если все в шлемах – это точно воинский отряд. – Будем считать, что это за нами, – сказал Илья. – Буди всех. В таких делах надо к худшему готовиться. Ну, хоть в теплых постелях их не застали. Облачились быстро – Илья бы и до ста досчитать не успел. Накинули тетивы на луки. Спокойные все, готовые. Одно слово – гридь. Только проводник не вписывался в свиток: дрожал, глаза пучил. Как понял, что происходит, тут же пискнул: – Это не я! Ясно, что не он. Стал бы он тогда скакать, как олень в гон. – Ты не трясись, – сказал ему Малига. – Залезь, вон, под лавку, чтоб случайно не пришибли. Тебе нас еще к Владимиру вести. – Светильник прикройте, – попросил Илья и осторожно приоткрыл двери. Точно. Полон зал. И по скамьями рассаживаться не спешат. Двое подступили к хозяину. Расспрашивают. Один, высокий, в красном плаще, со сдвинутым на затылок шлемом, Илье показался знаком. Повадкой, наверное, потому что лица не видно, спиной стоял. Не важно. Важнее, что остальные, а их не меньше двух дюжин, посбрасывали на столы верхнюю одежду и чего-то ждут. И почти половина в кольчугах и при мечах. Не зря Возгаря Совиным Глазом зовут, пусть он и не любит это прозвище. Всё разглядел гридень. Полумрак для него, как для другого человека ясный день. Половина в броне и при мечах, а у остальных доспех и оружие пусть и попроще, но тоже воинское: копья да топоры. И луки. С накинутыми тетивами. Илья прикрыл дверь, оглянулся. Соратники в боевой готовности. Эх, жаль, окна маловаты, не протиснуться. А то ударили бы в спину. Стрелами. Ночные гости хоть тоже с луками и если и могут потягаться с русами в строю, то в стрельбе один только Маттах десять таких уложит. А если не в щиты, а в спины бить, так и двадцать. Илья пересек комнату, открыл ставни… Внутрь потек холодный воздух и серебристый лунный свет. Да, Илья в такую щель разве что голову просунет. А вот брат-хузарин пусть попробует. Он хоть и сильный, но мелкий – в отца. Авось протиснется. – Маттах, – позвал Илья. – Сумеешь в окно пролезть? Хузарин глянул в проем: – Без брони – наверняка. А с броней – если подпихнете. – Старший, я тоже смогу! – подал голос Загрёба. – Вот только бронь на время снять придется. А чего хочешь-то? За подмогой бежать? – Загрё-ёба! – укоризненно протянул Рулав. – Бежать! Ты гридень или смерд босоногий? – Я ж просто спросил, – смутился Загрёба. – Зачем вылезать-то, княжич? Здесь, вроде, надежней обороняться. Он, Загрёба, не был трусом. Трусливых гридней не бывает. Но жизнь свою берег. Род у него маленький. Не род даже, просто семья: мать да четыре сестры. Отца убили печенеги, брата – угры. Жена родами умерла, детей не осталось. Нельзя Загрёбе умирать. Никак нельзя. И он об этом помнил. Рулаву, молодому, сильному, природному варягу, Загрёбины трудности непонятны, да и безразличны. И правда за ним, Рулавом. Они – гридь. Братья-воины. Об этом надо думать. Прав Рулав. Это смерды думают, как уцелеть. Воин же – о том, как убить врага. Но убьют Загрёбу, что тогда с матерью и сестрами станется? Кто защитит? Страшно умирать Загрёбе. Илье страх его понятен. И временами этот страх полезен. Когда нужно выживать, а не убивать. Но не этой ночью. – Двое лучше, чем один, – сказал Илья. – Маттах, Загрёба, выберетесь наружу, а когда они на нас насядут, бейте им в спины. Но сначала проверьте, не остался ли кто во дворе. Чтоб вас самих со спины не взяли. Загрёба, ты понял? Это на тебе. Гридень кивнул, снял шлем и принялся стягивать только что надетую кольчугу. Маттах ухмыльнулся. Вот уж кто просто не верит, что его могут убить. Два десятка врагов для него – это два десятка выпущенных стрел. Хузарин в окошко пролез запросто. Только пояс снять пришлось. Сунулся ногами вперед, выдохнул и проскользнул даже без помощи. А вот Загрёбе пришлось – головой вперед и с помощью Ильи и Рулава. Но пропихнули и его. Следом отправили бронь и оружие. Успели. Ночные гости всё еще толклись в общем зале. – Может, поговорим сначала? – предложил Малига. – Вдруг они не про нас? – Может, – согласился Илья, наблюдая в щелку за ночными гостями. – Но вряд ли. Высокий воин в красном плаще, тот самый, который показался Илье знакомым, как раз закончил разговор с хозяином постоялого двора. Решительно закончил. Ударом кинжала в грудь. И махнул своим людям. Те мгновенно построились в клин и неторопливо двинулись через зал. А куда торопиться? Тут недалеко. Что интересно, сам предводитель с отрядом не пошел, хотя по всем воинским понятиям должен был занять место впереди. Илья отступил от дверей. – Стена? – спросил Рулав. Княжич мотнул головой. Из тех, кто остался, в строю по-настоящему крепки только Рулав и Малига. Десятерых втроем им всё равно не удержать. Будь с ними сейчас Гудмунд и Нагнидуб, тогда другое дело. С этой парочкой Илья бы двери наглухо перекрыл. Но их нет, значит, стену из щитов строить нет резона. – Стрелами бьём. Впустим с полдюжины, а потом – по ногам. Дальше как получится. И, подавая пример, присел у дальней стены, прижавшись левым плечом к обтесанным бревнам. Остальные тоже рассредоточились, приготовились.