– Бегом! – рявкнул Сергей Иванович, поискал глазами старшего… И наткнулся на знакомого гуза с разрубленной шеей. Вот ведь как! Сергей Иванович подозревал его в нехорошем, а он погиб, защищая Белгород. Опа! А что здесь делает Ошурок? – Полусотник, ко мне! Ты какого собачьего хрена здесь ошиваешься? – прорычал Духарев, нависая над командиром гарнизона. – Так это… Было же нападение, – пробормотал Ошурок. – Было, да сплыло! Бегом к воротам! – Но если опять… – Если опять, мы узнаем! – рявкнул Духарев. – Шевелись, полусотник, пока я не осерчал! Вот же дурень… бережливый. Неужели не понимает, что, если оборону прорвут, ему смерть от железа лаской покажется? А там каждый на счету. Оценив оставшихся, Духарев выбрал ополченца-ветерана: – Ты теперь за десятника. – А я и есть десятник! – осклабился, вернее, ощерился (зубов у него был явный дефицит) ветеран. – Не боись, батько! Выстоим. Ежели что, тебя кликнем! – И похлопал по висевшему на поясе рогу. Было видно, ему нравится вновь оказаться в деле. Духарев спустился со стены и пошагал обратно. Город примолк. Женщины, дети и мужчины, которых не взяли в ополчение, сидели по домам как мышки. Им наверняка страшнее, чем воям на стене. Хуже нет сидеть и беспомощно ждать, когда двери твоего дома вышибут озверелые степняки. И хорошо еще, что копченые бьют обычными стрелами, а не зажигательными. Город сплошь деревянный. У некоторых дома соломой крыты. Если как следует постараться, можно и поджечь. Ну да! И своими руками сжечь всю добычу! Нет, копченые на такое не пойдут. Во всяком случае, сейчас. А на будущее надо собрать команду, которая, если что, займется тушением пожаров. Эх, сразу надо было собрать. С такой работой и бабы справятся. А если какую при этом и достанут стрелой, это всё равно лучше, чем сгореть заживо. Так, и на площади, и на стене, кажется, все в порядке. И вроде бы дождь из стрел стал пореже. И копченые лезут уже не по всей стене, а сосредоточились на одном участке справа от ворот. Неужели всё? Оказалось да, всё. Еще через полчаса степняки отошли от города, оставив завалы трупов снаружи и десятки тысяч стрел внутри. Отбились. Киев – Я хочу с вами! – Зарица даже ногой топнула от избытка чувств. Илья отправлялся на поиски отца. Он старательно расспросил Кузьму, который, как обычно, должен был быть осведомлен о планах хозяина, отметил возможные пути на карте и решил двинуть в степь с малым отрядом. Матушка Илью не отговаривала. Но и не одобряла. Мол, ты взрослый, сам отвечай за принятое решение. Сладислава тоже вся извелась от беспокойства и нехороших предчувствий, но, в отличие от Ильи, пойти искать мужа не могла. Слишком многое на ней сейчас держалось, и передоверить – некому. Так что княгине оставалось лишь ждать и молиться. Как всегда. Брать с собой Зарицу Илья точно не намеревался. Он собирался взять в поход четверых: Маттаха, Малигу, Рулава и Загрёбу. – Девка! Ты в своем уме? – Я плохо стреляю? – невинно похлопала ресницами Зарица. – Ну-у… Я – лучше! – нашелся Илья. – Прошу! – Девица положила руки ему на грудь, глянула снизу с обожанием… – А вот этого не надо! – Илья отодвинул ее на безопасное расстояние. Все же было в ней что-то такое, чарующее. «Она – не Жерка!» – напомнил себе Илья. – И верхами я от вас не отстану! Буду еду вам готовить. Я умею! Хорошо умею! Сильный ход. Друзья-соратники Ильи куховарили так, что лучше сырьем есть. Нетерпеливый Маттах даже зайчатину поджарить не мог, не спалив. – Объясни, почему ты не хочешь остаться здесь? Вернемся, сразу займемся нашим делом. А ты пока отдохнешь немного. – Отдохну? Как же! Твоя мать так на меня смотрит! Как на гниду или крысу. – Она тебе худого не сделает! Богом клянусь! – воскликнул Илья. – Девка! Это не леса радимичские. Это Дикое Поле. Вдобавок нынче там полно печенегов. Я даже Гудмунда с собой не беру! – Нашел с кем сравнить! – скривилась Зарица. – Свинья в канаве лучше глядится, чем он в седле! А в Диком Поле я бывала, и не раз. Батюшка туда полон… – и осеклась, увидев, как закаменело лицо княжича. – А я что, – стушевалась она. – Он возил, а мы – с ним. Что мне было, против отцовской воли идти? – Это да, – признал ее правоту Илья. Против воли такого отца идти было небезопасно. – Мы все ходили, куда он скажет, – бывшая лихая разбойница присела на ларь, пригорюнилась. Вспомнила, должно быть, прошлое. – С ним легко было. Но против него только Зибор и Хворь могли слово сказать. Да и то хорошо подумавши. Возьми меня с собой, Илюша! Я вам обузой не буду! – А… ладно! Но помни, я тебя отговаривал, как мог. – Ой! Можно я тебя поцелую? – Зарица вскочила и, не дожидаясь разрешения, кинулась Илье на грудь. Поцеловать Илью у нее вряд ли получилось бы – Илья был намного выше ростом. Если бы он не наклонился… Утром они проснулись вместе. И улыбнулись друг другу. – Хорошо было? – спросила Зарица. – Да, – признал Илья. Зарица и впрямь была хороша. Кошка бешеная. Жгучая сладость. И всё-таки не Жерка. Выехали следующим утром, взяв с собой большой запас стрел, припасы на пару недель, запасные плащи, теплые одеяла, подбитый кожей войлок, чтоб спать на снегу, пару небольших шатров (зима, как-никак) и по три лошади на всадника. Сам Илья, Маттах, Рулав, Малига и Загрёба. Ну и Зарица тоже. Маттах уговаривал взять с собой десяток хузар, обещая выбрать самых лучших, но Илья отказался. Они ехали не сражаться, а искать князь-воеводу. Так что в случае столкновения даже с крупной ватажкой копченых Илья рассчитывал не на луки и мечи, а на быстроту коней. Впрочем, меткие стрелы Маттаха могли бы изрядно охладить пыл возможной погони. Илья вызнал у Кузьмы примерный батин маршрут и поделился им с Маттахом. Давеча они вычертили вероятные пути на доске, отметили места, где можно встать на ночлег и где вероятней всего встретить печенегов. Отметили также и возможный путь, по которому могла двинутся на земли русов большая орда. Глава 26 Берег Северского Донца в месте впадения реки Везелицы. Белгород Владимиров. Двумя месяцами ранее. Рискованный ход И снова к воротам Белгорода явились посланцы. С тем же предложением: позволить забрать тела. – Забирайте, – разрешил Духарев. – Подпущу к стенам три десятка. И чтобы без оружия. Увидим что-нибудь побольше кинжала, мои воины будут стрелять. Он согласился не потому, что его заботило посмертие убитых копченых. Поживиться трофеями всё равно не удастся. Невдалеке маячила сотня всадников, которая вряд ли равнодушно отнесется к тому, что вышедшие из города люди станут обдирать покойников. К тому же, если вся эта гора трупов начнет гнить, вонь поднимется еще та. – Благодарю, достойный князь, – подханок даже слегка поклонился, что обычно печенегам не свойственно. Перед чужими. Перед своими старшими они готовы и на брюхе ползти. Духарев кивнул, вернулся в город и велел закрыть ворота. Сегодняшний штурм порядком сократил численность обороняющихся. Сейчас Духарев вряд ли мог поставить на стену и полсотни воев. Особенно жаль, что убито девятнадцать его собственных дружинников. Их всех положили на стене. Еще четырнадцать были ранены, но, к счастью, не тяжело – в конечности. Остальные получили мелкие повреждения, которые позволяли оставаться в строю. Без царапин и незначительных травм обошлись только двое. Витмид и он сам.