Мистер Грейсон быстро приобрел дурную славу в отеле. Первый вечер настолько разозлил его, что в каждый последующий с его номером возникала какая-нибудь проблема. Он придирался ко всему, и всегда в мою смену. Наш консьерж уходил домой в пять часов, переадресуя все звонки дежурному администратору, что означало: на все его звонки приходилось отвечать мне. Какая я везучая. Обычно я оставалась незаметной для гостей, но мистер Грейсон заприметил именно меня. Мой опыт общения с ним — первый раз, когда мне захотелось ударить человека. За свои почти двадцать пять лет я впервые встретила человека, который доводил меня до бешенства. — Туристический путеводитель испорчен. Принесите новый, без каракулей, — сказал он во второй день. Моргнув, я посмотрела на телефон и только потом ответила: — Сейчас поднимусь, сэр. На четвертый день он позвонил мне: — У меня нет мочалки. На моем лице держалась улыбка, но я понимала, что в голосе она больше не слышится. — Я попрошу горничную принести ее Вам. Всего спустя несколько дней я перестала перекладывать ответственность по доставке всего недостающего или нуждающегося в замене, и сама стучала в его дверь, держа в руках то, что он требовал. — Здесь всего один пакетик сахара, Эмма. Мне нужно еще два, — пожаловался он на седьмой день. Я стиснула зубы. — Конечно, мистер Грейсон, — большое количество сахара не сделает его поведение ни на грамм слаще. При каждой нашей встречи он поражал меня своим внешним видом, даже когда смотрел на меня. Я ненавидела то, как мое сердце ускоряло ритм при этом. Более того, я ненавидела бабочек, трепетавших внутри каждый раз в ожидании нашей встречи. Если он мне так сильно не нравился, то почему я реагировала подобным образом? — Я могу поговорить с ним, — предложил Джеймс, когда мы сидели в «Старбаксе» в нашем лобби. — Правда, всё нормально, — уверяла я. Конфликт Грейсона с Джеймсом — последнее, что мне нужно. У мужчины есть определенные требования, и я сама могу с ним разобраться. — Нет, не всё нормально. Его поведение неприемлемо, — произнес Джеймс, сморщив лоб, а его скулы напряглись. Не часто он давал проявиться своему гневу. — Ради всего святого, ты не его личный ассистент, чтобы бежать по первому звонку. — Я разберусь, — я чуть наклонилась вперед, чтобы попытаться поймать его взгляд. Это сработало, и он, кажется, немного успокоился. — Он просто грубиян и придирается. Кроме того, он скоро съедет. — Мне всё равно это не нравится, — пробормотал он. — Всё хорошо, вскоре это не будет проблемой. Однажды мы вспомним его и посмеемся. Джеймс сгримасничал. — Сейчас совсем не смешно, — выдохнув, он положил свою ладонь на мою. — Знаю, пока я не имею на тебя прав, но это не означает, что не хочу защитить. Тепло его руки успокаивало и вызывало покалывания на коже. Оно дошло и до моей груди, но что-то было не так. Чувство эйфории не казалось таким полным и насыщенным как обычно, когда Джеймс прикасался ко мне. — Знаю, — произнесла я, даря ему улыбку. — Идем. Твой перерыв окончен, а мне нужно домой. Встав, мы направились к стойке администратора. Пока мы проходили по роскошному вестибюлю, в поле зрения появилась знакомая фигура. Мистер Грейсон заходил со стороны гаража. Мое сердце стало биться в два раза чаще, пока я наблюдала, как он двигался к лифтам. Он мимолетно посмотрел на нас, но я не могла отвести взгляд, пока он заходил в ожидающий лифт. Наши взгляды встретились, и волна тепла накрыла меня. — Как думаешь, в каком он настроении? — спросил Джеймс, отрывая меня от мистера Грейсона. — Явно не в хорошем. Удачи сегодня. Джеймс издал стон. — Терпеть его не могу. — Просто вздохни и помни, что осталось всего несколько дней. И потом мы никогда не увидим его вновь. Он кивнул. — Ты права. — Интересно, на кого он работает, — произнесла я. Было очевидно, что он высоко поднялся по карьерной лестнице. — А ты не слышала? — Слышала что? — Он вице-президент в «Кейтс Корпорейшн». Следующий в очереди на кресло президента компании. Я слышал, что он возглавлял филиал в Нью-Йорке, но из-за повышения пришлось переехать в главный офис. «Кейтс» представляла собой большую компанию в сфере консалтинга и технологий. В предыдущие годы в нашем отеле прошли несколько их мероприятий. Мистер Грейсон казался молодым, чтобы претендовать на такую должность, но, зная его поведение, я не удивлена. Мы зашли в кабинет, и я направилась в коридор, ведущий к комнате отдыха, когда Джеймс притянул меня так, что я прижалась спиной к его груди. Внезапное движение застало меня врасплох, и я замерла. — Что не так? — спросил он. — Ты удивил меня, — Джеймс не прикасался ко мне подобным образом со времен нашего последнего свидания три года назад. — Прости, я просто… Может, начнем сейчас, в тайне? Станем парой? — его дыхание обжигало мою шею, посылая покалывания по коже. И опять я заметила, что реакция на его прикосновения была спокойнее. Желание притянуть его ближе и поцеловать никуда не пропало, как и разгорающийся огонь внутри, но чувства стали менее яркими. — Нет, — со вздохом произнесла я. Он простонал. — Почему ты должна быть такой уравновешенной, когда я тут умираю? И не он один. — Потому что я должна окончить учебу, и если мы начнем сейчас, то мои оценки упадут. Я слишком усердно работала, чтобы позволить чему-либо меня остановить. Джеймс кивнул и отпустил меня, сделав шаг назад. — Ты права. Я буду отвлекать тебя, и пытаться забрать всё свободное время. Прости. Я повернулась к нему, и в груди начало болеть. Было тяжело отказывать ему. — Для меня это тоже нелегко. — Знаю. Я просто эгоист. — Почему эгоист? Он подарил мне смущенную улыбку. — Спустя три года ты по-прежнему единственная женщина, о которой я думаю. Тогда у нас не было шанса, и я уже так долго жду, чтобы попытаться вновь. — Продержись еще несколько месяцев. Он кивнул. — Я постараюсь. Мои губы сложились в улыбку, и он вернул мой жест. — Хорошего вечера. — И тебе, — произнес он, махнув рукой. Забрав свои вещи из шкафчика, я направилась к парковке. Подобные разговоры с Джеймсом давались тяжело, потому что каждый из них всё больше меня надламывал. Я не собиралась думать о странном отсутствии ответной реакции с моей стороны, списав это на ПМС. Однако лишь один взгляд мистера Грейсона разжигал во мне больше огня, чем прикосновение Джеймса. В этом не было ничего необычного. Мистер Грейсон — просто горячий мужчина. И почему мой пульс не должен взлетать, когда он рядом? Это нормально. Даже логично. И никаких преград на моем пути. Нет, мистер Грейсон — всего лишь постоялец, и не больше. Дойдя до машины, я достала телефон и заметила дату. Черт. Я не общалась с родителями с февраля, а уже подходил к концу март. Не желая забыть, я зашла в список контактов и нажала на вызов. Спустя несколько гудков раздался ответ: — Алло? — Привет, пап, — произнесла я.