— Эмма-медвежонок! Как твои дела? — его голос стал счастливее, чем несколько секунд назад. Звонок родителям стал делом из серии «пару раз в месяц», и всегда голос отца дарил умиротворение. — Как обычно — сильно занята. — Как учеба? — спросил он. — Почти закончилась, — это огромная радость. Годы усердной работы и самопожертвования подходили к концу. — И что потом? Будешь магистром? — Магистром. — Я так горжусь тобой, малышка. Прости, что не смог тебе помочь. — Пап, не волнуйся. Я усердно работаю, как ты меня и учил. И пропустила всего один обед, ну или парочку, — произнесла я, пытаясь немного его развеселить. Это была правда. Это было тяжело, но у меня всегда была кровать, чтобы поспать, и обед, чтобы удовлетворить голод. Я жертвовала собой в других областях: друзья и отношения. Большинство моих друзей из колледжа переехали после окончания учебы, а те, кто остался в Бостоне, были так же заняты, как и я. — И всё же когда мы переезжали сюда, я планировал помогать тебе финансово. Я едва тебя видел, потому что тебе приходилось так много работать. Родители переехали за сотни миль, чтобы отец смог получить более оплачиваемую работу, но спустя год компания разорилась. Положенные выплаты он получил, но никак не мог найти работу там или дома. Я не видела родителей уже два года, потому что вынуждена работать все праздники напролет. — Надеюсь, вскоре всё изменится, и я смогу вас навестить. — Было бы чудесно, — очень постараюсь, потому что безумно скучаю по родителям. Я скучала по объятиям отца. Честно признаться, скучала по любым объятиям. Отсутствие любого физического контакта удручало. Мне безумно хотелось комфорта. Когда Джеймс обнял меня, это был первый телесный контакт за год или даже больше. — Как вообще поживаешь? Перспективы работы после окончания учебы? Молодые люди? — Пока никаких перспектив, но учеба мне помогает. Что касается парней… — мысли о Джеймсе давили на меня. Я не была уверена, то ли это чувства, накопившиеся благодаря мыслям на протяжении нескольких лет, то ли действительно что-то настоящее. — Кое-кто есть, но посмотрим, что будет. — Надеюсь, в следующий раз я услышу больше, — со смешком сказал отец. — Мама рядом? — спросила я. — Она на работе. Может, она позвонит, когда будет дома? Или ты будешь работать? — У меня будут занятия, но я постараюсь связаться с ней на выходных. — Отлично. Люблю тебя, медвежонок. — Тоже люблю тебя, пап, — я нажала «отбой» и одновременно выдохнула. Еще одна ночь впереди. Не могу дождаться, когда закончатся занятия, потому что устала как собака. Что там говорят о работе на износ? Ну, топливо уже закончилось, и я двигалась вперед чисто по инерции. *** Каждый вечер от мистера Грейсона поступала жалоба, но на девятые сутки царила тишина. Стрелка часов приближалась к одиннадцати, что означало: до конца моей смены остался один час, и я передам бразды правления Робу, ночному администратору. Еще совсем немного, и завершится моя первая смена без жалоб мистера Грейсона. — Ничего? — спросила Шеннон, проходя по лобби с последней чашкой кофе из «Старбакса». Его уже закрыли, но Шеннон дружила с одной из работающих там девушек и смогла заполучить еще одну чашку, пока они убирались после закрытия. — Пока нет, — я уже собиралась добавить кое-что еще, но раздался звон стоящего рядом телефона. Я посмотрела на него — на экране светились знакомые цифры — и перевела взгляд обратно на Шеннон. — Это всё ты. Она подняла руки, выглядя испуганной. — Прости! Я выдохнула и подняла трубку. — Добрый вечер, мистер Грейсон. — Что за чертова вечеринка происходит в соседнем номере. Угомони их, мать твою! Мне пришлось отодвинуть трубку от уха: он дико кричал, в этот раз более раздраженный, чем обычно. — Конечно, мистер Грейсон, — я отключила телефон и посмотрела на Шеннон. — Он делает это только в мою смену, или я просто везучая? Она кивнула. — Слышала, вчера он стер с лица Джеймса его идеальную улыбку. — Какой же несносный, — пробормотала я, обходя стойку администратора. — Скоро вернусь. — Удачи! — крикнула она, когда двери лифта закрылись. Учитывая гнев, который слышался в его голосе, я подумала, что вечеринка должна быть действительно громкой. При строительстве отеля была предусмотрена великолепная шумоизоляция между комнатами, чтобы постояльцы могли хорошо выспаться. Музыка оказалась такой громкой, что я услышала ее, едва выйдя из лифта. Удивительно, что пожаловался только мистер Грейсон. Вдруг я поняла, что он не сказал мне, из какого номера шел шум, но, учитывая уровень громкости, было несложно догадаться. Я негромко постучала в дверь и стала ждать. По ту сторону послышался заливистый смех, но никто не вышел. Во второй раз я постучала сильнее, чтобы они наверняка услышали. Когда смех прекратился, я поняла, что меня услышали. Дверь широко распахнулась, и передо мной оказался парень моего возраста или чуть старше. В руке он держал бутылку пива и широко улыбался. — Привет, конфетка, — произнес он очень приветливо, хотя я была уверена, что парень пьян. — Добрый вечер. Нам поступило несколько жалоб на шум, вам необходимо выключить музыку. — Это вечеринка, детка. Должна быть музыка, — сказал парень и протянул руки, пытаясь схватить меня. — Вечеринка или нет, вы ведете себя слишком шумно, наши гости пытаются отдохнуть. — Просто послушай ее и заткнись, — раздался грубый мужской голос из коридора. Звук привел в возбуждение каждый нерв в моем теле, пройдясь по позвоночнику. В пятнадцати шагах от нас перед своей дверью стоял мистер Грейсон, одетый только в клетчатые пижамные шорты. Мой рот приоткрылся, когда незнакомое теплое чувство разлилось по моему телу при виде его обнаженной груди и подтянутого тела. Волосы не были уложены в идеальную прическу и торчали в разные стороны. Хмурое выражение его лица стало для меня привычным, но в данный момент придавало ему грубую сексуальность. — Вырубите музыку. Некоторые пытаются уснуть, — прорычал мистер Грейсон, явно раздраженный. — Ну и что, мужик, — произнес пьяный парень. Я посмотрела на нашего постояльца, замечая, что четверо его друзей хихикают. — Выключите музыку и больше не шумите, иначе мне придется выселить вас. — Сучка, мы заплатили. Ты ни черта не сделаешь! — закричал один из друзей парня. Парень у двери улыбнулся. — Может, ты зайдешь и поможешь нам угомониться. Боковым зрением я заметила, что мистер Грейсон сделал шаг вперед. — Не разговаривай с ней в подобном тоне. — Дружище, иди в постель. Мы всего лишь хотим немного развлечься, — произнес парень, обнимая меня за талию. Это озадачило меня, и понадобилась секунда, чтобы осознать, что произошло, а уже через мгновение я оказалась прижатой к его груди. Он смеялся, но у меня не было времени отреагировать: мистер Грейсон оторвал руки парня от меня, скрутил его и прижал к стене. Его бутылка пива упала на пол, выплеснув остатки на ковер. — Не прикасайся к ней, — выпалил мистер Грейсон. — Она не какая-то уличная шлюха. Сердце грохотало в груди, пока я наблюдала, как он разбирается с парнем. Должна признаться, это заводило. Особенно учитывая, что это было в мою защиту. Подонок попытался вырваться из захвата, но мистер Грейсон лишь крепче прижал его. — Отвали, мужик! — Она всего лишь попросила вас вести себя тише, чтобы я не докапывался до нее из-за шума. Это не было приглашением зажечь с ней или прикоснуться. Понятно? Все его друзья не двигались с мест, наблюдая за разворачивающимися событиями. — Отпусти меня, — последовал ответ парня. Мистер Грейсон двинул рукой, усиливая хватку и заставляя парня поморщиться от боли. — Я спросил: понятно?