Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 5 из 14 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Ну а если пришелец, не отчаявшись, даже чертежи обнародует и химические формулы - вот тогда впрямь появятся у рыб соседи по подводному спальному месту: двуногие, но с ногами, влитыми в бетон. В смысле, те энтузиасты, которые попробуют воспользоваться этими формулами и чертежами, наладить производство топливных элементов и чудодейственных восстановительных капсул. Самого пришельца, правда, и тогда вряд ли тронут. Но по причинам вовсе не радостным. Скорее всего, незадачливого благодетеля человечества возьмут под крыло спецслужбы какого-нибудь государства. А это вам не обыватели вшивые - о своих интересах не забывают; чуют, где впрямь можно выгоду поиметь. И уж точно не глотают всякую чушь, вроде "разоблачений" в исполнении авторитетных болванов из телеящика. Вот приведут они гостя из лучшего мира в кабинет без окон, с единственной крепкой дверью да мебелью, намертво привинченной к полу. И попросят по-хорошему... для начала по-хорошему: мол, капсулы, волосы восстанавливающие - это, конечно, неплохо. Но не завалялось ли у тебя такого чертежа или формулы, которые бы помогли создать новое оружие? Или защитное средство, делающее самое грозное оружие вероятного противника бессильным? Предложение, которое бедняге будет сделано, наверняка окажется из тех, от которых трудно отказаться, будь ты хоть трижды старший брат по разуму. А значит - снова все как во времена Сениных дедушек-бабушек. Испепеленные новым оружием города с локальным конфликтом в качестве повода. Гонка вооружений. И новая "холодная война" способная однажды так разгорячиться, после чего жизнь на Земле сделается просто невозможной. Впору будет вспомнить тогда афоризм одного политического деятеля: "хотели как лучше, а получилось как всегда". Если, конечно, кто-то станет тратить последние минуты резко окончившейся жизни на такую бесполезную вещь, как воспоминания. Да, оказавшись в каменном веке Сеня, даже если бы попытался вмешаться в развитие аборигенов, не смог бы привести мир с человечеством к такому трагичному финалу. Возможности у людей не те: пока они даже не чувствовали себя царями природы и венцами творения. Но были просто очередным видом живых существ, никаких целей, кроме, собственно, выживания, перед собой не ставившим. Тем не менее, сути это не меняло. А заключалась суть в том, что новинки, даже полезные, приживаются плохо. Особенно те, что достаются нежданно и даром. Иные даже на пользу не идут. Вот Сеня и решил не оказывать бедняжкам хелема медвежьих услуг. Но просто, прибившись к племени, протянуть хотя бы годик. И, похоже, даже строгий и не кажущийся наивным простофилей Хубар, его легенде поверил. Или готов был поверить... а может, сделал вид, что не оспаривает принадлежность Сени к сонмищу небожителей-духов. Не в силах как-то иначе объяснить появление этого коротковолосого и безбородого верзилы в странной одежде. -Неспроста рыбаки докладывали Хубару, - молвил шаман как бы между прочим, - ночь назад, как взошла луна, пролилось на землю Молоко Духов... оно всегда проливается через каждые дюжину лун и еще луну... "Молоко Духов - это, наверняка, он имеет в виду туман! - про себя понял Сеня, - а значит, мне есть, что ловить: он и здесь регулярно опускается!" -Потом... после того, как Молоко Духов ушло в землю, - продолжал меж тем Хубар, - на берегу реки видели камень, огромный и диковинный. Он блестел на солнце ярче, чем вода, а формой напоминал живое существо. "А вот тут, наверное, о машине моей речь идет", - снова смекнул Сеня. -И когда Хубар услышал об этом, Хубар понял: это неспроста. Духи обратили взоры на землю хелема, а значит, скоро хелема ждут большие перемены. -Кто знает, - с философским видом, пожимая плечами, сказал Сеня на это, - смотря, что считать большими переменами. Вот, например, огонь, который я создаю мановением руки, на это высокое звание тянет? -Но Хубар много прожил и потому кое-что знает, - его вопрос шаман, будто не услышал даже, - духи... они еще и любят шутить. С этими словами он поднялся с земляного пола пещеры, на котором сидел рядом с Сеней, и, не прощаясь, отправился прочь. Чтобы вскоре затеряться в толпе соплеменников и скрыться во мраке пещеры. А Сеню оставил ломать голову над своею последней фразой. Самозваный Сейно-Мава, впрочем, заморачиваться не стал. Просто хмыкнул тихонько над этой претензией на мудрую многозначительность. 6 Последующий месяц... или, как здесь принято было выражаться, луна прошла для Сени под знаком перехода к новой жизни. Начал он с того, что сгонял с утра к "тойоте" и снова прикинул, какие вещи могут в этой новой жизни пригодиться, а от каких толку точно не будет. Выходило, что тушенка, например, может дальше томиться в багажнике, ибо портить организм малоаппетитными полуфабрикатами, когда ты буквально окружен экологически чистой едой (успевай только ловить!), Сеня считал преступным. Соответственно, возникли сомнения и в полезности маленького ножа с множеством лезвий. Впрочем, подумав, Сеня решил его все-таки прихватить с собой. Авось, пригодиться. Хотя бы как оружие ближнего... ну очень ближнего боя. Зато другой нож, большой, Сеня взял, не раздумывая, в его пользе не сомневаясь. Как и в аналогичном качестве травматического пистолета. Еще Сеня забрал из машины плед. Да, не отличающийся чистотой; да, попахивающий бензином. Но спать на нем, Сеня надеялся, даже в пещере будет хоть немного приятнее, чем на шкурах, в которых наверняка водятся паразиты. Спал он, кстати, первую ночь на новом месте неважно. И не только в новизне было дело. Оказалось не очень-то легко уснуть в тесноте, духоте, под храп десятков ртов да с просто-таки навязчивыми опасениями относительно тех же паразитов, что только и мечтают переселиться с мертвой шкуры на живую, богатую вкусной кровью, Сенину плоть. И все-таки даже той ночью усталость и сопутствующие инстинкты в какой-то неуловимый миг взяли свое - Сеня отключился. Теперь, покидая верное авто, Сеня напоследок подумал, что и сама "тойота" может ему пригодиться. Да, в той местности, в которой ему предстояло провести ближайший год, за рулем особо не погоняешь. Зато в баке машины остался приличный запас бензина. Коим можно будет наловчиться... ну, хотя бы заправлять зажигалку, чтобы подольше изображать из себя Сейно-Мава. Как именно перекачивать топливо из большого бака в маленькую зажигалку, Сеня в деталях представлял себе плохо. Но надеялся, что ему поможет в этом веревка-сухожилье, которую можно... вроде бы превратить в подобие капельницы или коктейльной трубочки. -Аста ля виста, - напоследок зачем-то процитировал фразу из одного старого фантастического фильма Сеня, оставляя "тойоту" до лучших времен. До того, как "Молоко Духов" снова прольется на эту землю. Следующие дни Сеня сосредоточился на одной задаче: как можно быстрее влиться в жизнь племени. Стать среди хелема своим - хотя бы на время. Он свыкался с местной манерой говорить - прежде всего, упоминать себя и обращаться к собеседнику в третьем лице. Перестал даже внутренне хмыкать по этому поводу: "темные-с, дикари-с". Но стал понимать: когда у всех все общее... почти, выделять себя, любимого хотя бы местоимением не очень-то уместно. Хотя самому общаться в таком стиле было трудновато. Кстати, на кое-что свое даже эти пещерные люди все же имели право. Имелись у них личные вещи вроде одежды или оружия. Ну, или пледа, как в случае с Сеней. Не считались общим достоянием и женщины племени. Среди хелема было принято образовывать постоянные пары - почти полноценный законный брак, ни дать ни взять. Причем нарушения карались сурово. При Сене за эту его первую луну в пещере хелема случился один такой инцидент: один из мужчин подкатывал к женщине соплеменника. Обернулось такое поведение для незадачливого ловеласа, во-первых дракой, а во-вторых судом племени. На котором едва не обзаведшийся рогами (и оттого разъяренный) абориген требовал изгнать "виновника торжества".
Впрочем, за несостоявшегося героя-любовника тогда нашлось, кому вступиться. Благодаря чему отделался тот наказанием вполне себе мягким: днем без еды. Но даже несмотря на благополучный для нарушителя исход, случай этот послужил для Сени своего рода предупреждением. Напоминанием, что не грех бы соблюдать осторожность: пореже пялиться на женщин племени. И тем более не коситься лишний раз в направлении выреза меховой безрукавки, едва прикрывающей чью-нибудь выдающуюся грудь. А то, чего доброго, не посмотрят, что он - великий и могучий Сейно-Мава. Незнание обычаев не освобождает от их выполнения! Но чтобы стать частью племени, мало было даже усвоить обычаи. Требовалось быть, по меньшей мере, полезным - ибо халявщиков не любят нигде. А люди каменного века, вынужденные тратить немало сил, чтоб хотя бы не умереть с голоду, тем более не могли себе позволить привечать халявщика и кормить. Более того. С первых же дней до Сени дошло: даже если он умеет зажигать огонь, щелкнув пальцами, хелема все равно будут считать его уважаемым, даже почтенным, но чужаком. До тех пор, пока не увидят, что он не просто полезен, но... такой же, как и они. Не какой-то там небожитель, смилостивившийся над грязными слабыми смертными, протянувший им руку помощи, однако продолжающий держаться особняком. Но по большому счету еще один человек в их рядах, как можно меньше от остальных отличающийся. Что значит: любящий то же, что и хелема, умеющий, что умеют они. А умение огонь мгновенно получать - это так, просто некоторая изюминка, делающая нового в племени человека только лучше в глазах остальных. Добиться, чтобы тебя воспринимали именно так, а не в качестве важной, но чуждой персоны, было не так уж сложно. Путь к этой цели тоже лежал через желудок, хотя и с оговорками. Требовалось не абы как, а плечом к плечу с другими хелема участвовать в борьбе за выживание племени. Именно так, плечом к плечу, а не услугой с барского плеча. То есть дарование огня, смекнул Сеня, для этой цели не годилось. А вот участие в охотничьих и рыболовных вылазках - в самый раз. Участвовать, кстати, Сеня вызвался сам. Причем уже на третий день пребывания среди хелема. Все равно занять себя было нечем, а так, надеялся самозваный Сейно-Мава, хоть дни будут проходить быстрее. И тогда же, кстати, Сеня узнал, что хотя хелема еще не научились строить жилища или употреблять личные местоимения в речи, но зато уже доросли до понимания, что быть швецом, жнецом и на дуде игрецом - может и круто, но не шибко полезно. Гораздо больше толку видели они в разделении труда, и такое разделение (пусть даже примитивное) в племени существовало. Даже дети, за исключением совсем уж малышей, были пристроены к делу - бродили по окрестностям, отыскивая грибы, ягоды, съедобные корешки, какие-то полезные травы. Женщины все больше хлопотали по хозяйству, поддерживая относительную чистоту и порядок в пещере, готовя еду, превращая снятые с убитых зверей шкуры в то, что в каменном веке могло сойти за одежду или постель. Ну и присматривали за мелкотой, разумеется. А мужчины каждое утро выбирались, кто на охоту, кто на рыбную ловлю. Сеня, например, не раздумывая, вызвался участвовать в одной из групп, отряженных на ловлю рыбы. Здраво рассудив, что рыбачить в этих местах он уже пробовал, а вот охоты без ружья себе даже не представлял. Об этом своем желании - присоединиться к хелема-рыболовам - Сеня сообщил не абы кому, а Аягу, вождю племени. Он же, кстати, был предводителем той группы аборигенов, что застукала Сеню за попыткой стянуть рыбу. Инициатива Сенина, хоть и не вызвала у Аяга заметного восторга, но и возражать он не стал. Здраво рассудив про себя, что дополнительная пара рабочих рук лишней не будет. Зато Макун, с которым Сеня попал в один челн, не удержался от колкости. -О, чужак любит рыбу, - были его слова, и от Сени не укрылось, что этот худосочный дикарь отчего-то не хотел именовать его Сейно-Мава и вообще относиться с подобающим пиететом, - а Макун это сразу понял. Еще когда увидел чужака... ну, там, на берегу. Но Макуну любопытно, как чужак собирается ловить рыбу? Достанет ее из реки... или возьмет у хелема, после того как хелема поймают ее? Один из двух других рыболовов, которым предстояло плыть в тот же челне, хмыкнул. А вот Сене под конец Макунова спича остро захотелось съездить тому по физиономии - во всяком случае, за последний вопрос. Точнее, претензию. Остановило Сеню то, во-первых, что он понимал: мордобитием (даже безнаказанным) он только увеличит пропасть между собой и хелема. Ну а во-вторых, подумал с неожиданным благоговением, что удостоился великой чести: услышать, наверное, первую остроту и первый риторический вопрос в истории человечества. Стал свидетелем, так сказать, важной ее вехи. И перед отплытием, и пока челн рассекал воды реки до встречи с первой рыбиной, новоиспеченные Сенины коллеги косились на его странную по их меркам острогу, которую Сеня заблаговременно восстановил. На нож, ставший металлическим (!) наконечником, поблескивавшим на солнце. И на саму ветку тоже. Сеня еще подумал, что хелема просто завидуют такому, роскошно выглядящему по местным меркам, оружию, воспринимая как лишний атрибут принадлежности к сонму высших существ. Предположение это наивное развеялось как дым, едва дело дошло до... собственно, дела. Когда первая же рыба обнаружила себя легким всплеском. Ближе всех она оказалась к Сене, который немедленно ударил своим орудием. Нож-наконечник скользнул по чешуе, оцарапав рыбину... но и только-то. Добыча успела уйти. -У-у-у! А Сейно-Мава, оказывается, неуклюж как дитя пару лун отроду, - вполголоса бросил один из хелема. -Видать, не так сильно рыбу любит, - это снова попробовал поупражняться в остроумии Макун, - раз упускает. Или это рыба не любит чужака... или дело в том, что воровать проще, чем ловить самому. И снова терпение Сени прошло испытание на прочность. -Да разве это острога? - а вот третий из его товарищей по рыболовному челну смог сказать что-то полезное, - наконечник какой-то гладкий... скользкий. Да и тяжелый. На последних словах он еще потрогал рукой лезвие наконечника-ножа. -Понятно, почему рыба не дается Сейно-Мава, - продолжал хелема, - у Сейно-Мава ведь не острога, а копье, скорее. С таким бы на медведя ходить. Сейно-Мава медведю шкуру одним ударом пробьет. А вот против рыбы... а рыба для такого орудия и мелковата, и слишком проворна. Им, скорее, изувечить можно, а не поймать. Сейно-Мава же не стал бы гоняться за муравьем с дубиной? Последний вопрос, как понял Сеня, был снова риторическим. Точнее, воспитательным. Сразу стала понятна причина его прошлых неудач в качестве рыбака. А еще стало стыдно. Оттого, что не разобрался, как сделать настоящее орудие для ловли рыбы, а не примитивную поделку - примитивную даже по меркам этих дикарей. Не посоветовался с теми, кто ловит рыбу острогой с юных лет. Зато полез к этим людям четвертым нелишним, воображая себя ценным кадром. А оказался посмешищем и обузой. Да с тем же успехом он мог взяться за скальпель, не имея медицинского образования. Или попробовать приготовить какой-нибудь деликатес, пытаясь восстановить рецепт по памяти. А то и, не дай боже, начав готовку со слов "окей, Гугл..." Впрочем, к чести того хелема, который указал Сене на его ошибки, тот не только критике сподобился, но и предложил кое-что полезное: -Сейно-Мава может попользоваться острогой Каланга, - с этими словами он протянул Сене свое рыболовецкое орудие, - а Каланг сегодня может и отдохнуть. Каланг прожил много лун и много рыбы поймал. Взяв из рук Каланга острогу и приглядевшись к ней, Сеня сразу понял свои ошибки. Во-первых, острога оказалась длиннее в древке, но в то же время заметно легче. Во-вторых, материалом для наконечника послужила не тяжелая сталь, а более легкая кость. И в-третьих, был этот наконечник зазубрен, даже зубаст, чем напоминал расческу. Правда, зубцы были загнуты. В целом, острога производила впечатление изящества, какого Сеня от первобытных людей не ожидал. -Тонкая работа, - только и смог он сказать, особенно жадно рассматривая зазубрины наконечника. -Кривые зубцы надежней удержат рыбу, - пояснил Каланг, вальяжно откинувшись на борт челна, - это как маленькие руки. И чем рук больше, тем удержать легче. А с наконечника Сейно-Мава рыба соскользнет - удерживать ее нечем. -Ловко придумано, - снова изрек Сеня. Конечно, нельзя сказать, что с другой острогой рыбная ловля у него сразу пошла на лад. Мимо следующей рыбины Сеня банально промахнулся, с непривычки не рассчитав скорость и приложенное усилие. Острога только беспомощно хлюпнула от удара по воде. Еще одну рыбину он достать не успел - замешкался, приспосабливаясь к незнакомому орудию. Впрочем, к чести Сени, рыбина эта, уходя от его атаки, метнулась не абы куда, а прямиком под удар одного из хелема: того, кто давеча сравнил своего коллегу-новичка с младенцем. -У-у-у, - прогудел он по своему обыкновению, выхватывая из воды острогу с нанизанной на нее рыбой, - а Сейно-Мава не безнадежен... совсем! И Макун хмыкнул - то ли признавая хотя бы толику пользы от нового рыболова, не то просто не знал, что сказать. А просто отмолчаться, голос не подав, считал для себя не комильфо. А потом поводов... ну или хотя бы одного повода для его хмыканья не стало. С третьей рыбины (точнее, с четвертой - если считать ту, которая сорвалась с ножа-наконечника Сениной поделки) дела у новичка наладились. Коротко вскрикнув от радости, он потянул древко, поднимая свою, застрявшую на костяном наконечнике, добычу. Сначала над водой поднял, потом перетянул через борт и затряс над днищем челна, пытаясь рыбину стряхнуть. -Трясти не надо, - снова подал голос Каланг, - Каланг рад, что Сейно-Мава сильный. Но Сейно-Мава нет нужды это доказывать. Да и острога может обломиться.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!