Часть 4 из 14 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
А поскольку языка аборигенов он не знал, попробовал обратиться к языку жестов.
-Я, - Сеня хлопнул себя ладонью в грудь, - я пришел с миром.
И выставил перед собой обе ладони раскрытыми, демонстрируя, что в них ничего нет. В том числе того, что могло быть воспринято как оружие.
А одновременно, медленно, но ощутимо покрываясь холодным потом, думал: а правильно ли демонстрировать этой дикой банде свое миролюбие, а по сути - беззащитность. Что если дикари воспримут такое признание как сигнал, типа: "Я просто большой кусок мяса, угрозы никакой. Можете брать и делать со мной, что хотите".
Следом Сене жуть как захотелось добраться до пистолета. Чтобы эти грязные ублюдки в шкурах поняли, что не добыча перед ними, но грозный громовержец. Вот только успеет ли?
Реакция дикарей Сеню удивила - ожидал он чего угодно, но только не этого. Один из окруживших его людей (выглядевший покрупнее и коренастее остальных - вероятно, предводитель) простер в направлении пойманного чужака руку, напомнив приветствие, принятое не то в Вермахте, не то среди легионеров древнего Рима. А затем суровым тоном... но на чистейшем русском языке произнес коротко:
-Вор!
-Да ладно, я ничего не украл, - в подтверждение этого довода Сеня снова потряс пустыми ладонями. То, что они с дикарем говорят на одном языке, понимали друг друга, ободряло. Давая надежду на возможность договориться.
-Вор! Чужак! - выкрикнул еще один дикарь, пыряя копьем воздух в направлении Сени.
-Какого племени, вор? - вопрошал первый из начавших беседу аборигенов. А фраза лично Сене напомнила другую - популярную среди не самых культурных его современников. "Ты с какого района, пацанчик?"
-Так я... - перед этим вопросом Сеня смутился, колеблясь и не зная, как лучше ответить: сказать правду или припугнуть дикарей, записав себя в ряды какого-нибудь грозного и могучего племени.
Он понимал, что правда может выйти боком: одиночку, за которым не стояло никакой силы и изгоя, вышвырнутого из племени за какие-то прегрешения, дикари наверняка убьют, ни мести не опасаясь, ни мук совести. Перед ними был преступник, а других наказаний, кроме изгнания и смерти законодательство каменного века не предусматривало.
Но вот в какое племя заочно записаться, чтоб не попасть впросак. Чтоб не поймали на лжи, неуклюжей выдумке?
И снова Сеня как за соломинку ухватился за свой излюбленный принцип: "лучше попытаться и пожалеть, чем отказаться и пожалеть". Решив импровизировать:
-Я из племени... великанов! Да! - Сеня ударил себя кулаком в грудь, - у нас все такие большие, как я. И сильные! И если вы будете... плохо себя вести, мои соплеменники придут сюда и... всех вас в землю втопчут! Втопчут-втопчут, не сомневайтесь!
-Хубар рассказывал про что-то такое, - с ноткой задумчивости произнес предводитель группы дикарей, опуская копье, - племя великанов...
Пока он говорил, Сеня обратил внимание, как шевелятся губы дикаря. Не так, как если бы он и вправду произносил эти слова... вернее, произносил их по-русски. А это значило, что не аборигены по неведомому стечению обстоятельств говорили на одном с Сеней языке, но, напротив, сам Сеня не по собственной воле усвоил их язык, научился понимать его, говорить на нем.
"Неужели и здесь туман поспособствовал?!" - так и подмывало Сеню воскликнуть. Впрочем, после переноса в другое время и место удивляться уже было нечему.
-Макун тоже слышал эту историю, которую говорил Хубар, - вдруг подал голос крикливый дикарь, напомнивший соплеменникам, что Сеня является не только вором, но и чужаком, - и у Макуна хорошая память. Макун помнит: Хубар говорил, что живут великаны далеко-далеко! Среди холодных ледяных скал. Так что же этот вор делает здесь, вдали от сородичей? Так Макун скажет, что. Вора выгнали из племени. Потому и выгнали, что вор!
И он угрожающе поводил копьем в воздухе перед Сеней - не то подкрепляя свои слова, не то заранее указывая, что ждет всякого чужака, изгоя, да вора вдобавок.
-Пусть Макун подождет, - одернул крикуна предводитель и обратился уже к Сене, - вор, который странно говорит и выглядит. Который выше любого хелема, но с лицом, чистым как у женщины или ребенка...
"Я просто бреюсь... брился до вчерашнего дня", - про себя возразил Сеня, поняв, что именно имел в виду его дикий собеседник. Но в то же время признавал, что для заросших аборигенов такая деталь, как чье-то бритое лицо, не могла не броситься в глаза.
-...и без оружия, - продолжал предводитель дикарей, - вор - женщина?
На этих словах аж двое из аборигенов похабно гоготнули, переглянувшись. А Сене как никогда прежде захотелось достать пистолет и нанести хотя бы одному из них этим травматическим оружием какую-нибудь травму.
Впрочем, к чести вожака, он бросил на гоготнувших суровый взгляд - и оба сразу подобрались, стирая с лиц гнусные ухмылки. После чего предводитель продолжил допрос:
-Или настолько глуп, чтобы покушаться на чужую добычу и бродить по лесу с пустыми руками? Так кто же вор такой? И откуда? И хочет ли вор жить?
-Хороший вопрос, - Сеня кивнул.
На самом деле то был прекрасный вопрос. Означающий, что дикари уже не столь категорично настроены убить чужака.
-Конечно же, я хочу жить, - отвечал он, - и перестаньте уже называть меня вором. Во-первых, говорил же: я ничего не крал. Просто посмотреть подошел...
-Посмотреть? - вполголоса, ни к кому конкретно не обращаясь, передразнил Сеню один из дикарей, - злые духи похитили душу этого чужака и унесли в Земли Безумия.
-...а во-вторых, у меня есть имя, - внешне никак не среагировав на эту подначку, невозмутимо продолжал Сеня, - Сеней меня зовут. А полное - Семен. Можно Семен Геннадьевич, хотя не уверен, что вы запомните.
-Сейно? - переспросил предводитель группы дикарей.
-Сеня, - не без раздражения повторил их пленник, - может, и сами представитесь?
-Хелема, - веско молвил предводитель, ударяя кулаком в грудь.
И сородичи его один за другим повторили этот жест вкупе со словом "хелема". Как Сеня понял, речь шла не об имени, а о самоназвании племени. А затем предводитель снова произнес, не то вопросительно, не то утвердительно:
-Сейно, - и указал выброшенной вперед рукой на Сеню, - огонь?
И того вдруг осенило. Даже неловко стало, как такое простое решение не пришло в голову с самого начала. Тогда, быть может, удалось бы избежать этой беседы вперемешку с угрозами смерти. И даже погони, закончившейся так бесславно... и болезненно.
-Огонь-огонь, - произнес Сеня зловеще, - сейчас... будет вам огонь!
С этими словами он достал из кармана зажигалку. Щелкнул ею, рождая на свет небольшой язычок пламени. Да повел зажигалкой с этим огоньком перед собой, как это делают фанаты на концерте какой-нибудь звезды.
-И горе тем, кто причинит мне вред, - все с тем же намеком на угрозу в голосе приговаривал Сеня при этом, - пусть поразит огонь того, дерзкого...
Впрочем, увещевания эти оказались уже лишними. Один за другим дикари опустили копья, а затем и сами опустились перед окруженным ими человеком. Не на колени - всего лишь на корточки. Как видно, иных способов выказать почтение обычаи племени хелема не предусматривали.
-Сейно-Мава, - благоговейно произнес предводитель, - Дух-Приносящий-Огонь.
5
-Чужак и вправду Сейно-Мава? - с таким вопросом вместо приветствия обратился к нему Хубар, едва Сеню привели в пещеру хелема. Не как пленника привели - как почетного гостя.
Изначально пещера была просторной... наверное. Ее дальние углы терялись во мраке, куда не доходил свет ни от огня, разведенного в очаге посреди этого природного помещения, ни естественный - проникавший из внешнего мира. Но населенная несколькими десятками человек (не ахти, какое многочисленное племя, и, тем не менее) пещера казалась Сене тесной, душной и грязной. Даже в студенческой общаге жилось менее скученно.
И это притом еще, что не все мужчины вернулись с охоты и рыбной ловли. Пока же обитатели пещеры, попадавшиеся на глаза Сени, были в большинстве своем женщинами (занятыми то разделкой звериных туш, то выделкой шкур или подготовкой к трапезе) и детьми (носившимися с поручениями на уровне "подай-принеси").
Стоило Сене переступить порог пещеры, как обоняние его было атаковано сразу несколькими малоприятными запахами. Запахом сырого мяса и не шибко свежей рыбы, запахом гари, грязного пота, старых шкур. А еще характерные ароматы, с которыми можно столкнуться, например, в общественных туалетах.
Густые то были запахи - хоть топор вешай. Сеня даже отшатнулся невольно, даже захотел в первые мгновения валить прочь из этого малоприятного места. Но два довода остановили его.
Во-первых, принимая гостеприимство хелема, Сеня точно решал проблему поиска жилища, в котором он бы мог пережить хотя бы ближайшую зиму. А значит, в немалой степени, и саму проблему выживания.
Во-вторых, даже если бы Сене удалось отыскать пещеру для себя одного - едва ли к концу года сам он остался бы чистеньким, цивилизованным и никаких неприятных запахов не источающим. Душа тут нет, смены одежды не предвидится тоже, даже бриться нечем. То есть, бритву-то в дорогу Сеня с собой взял, но что в ней толку, если нет электричества?
В общем, не в том был Сеня положении, чтобы по-барски брезгливо морщить носик.
Огонь в очаге отбрасывал на стены и свод пещеры тусклые багровые ответы. На их фоне дергались исполинские искаженные тени людей, навевая Сене ассоциации с преисподней. Запах, как уже говорилось, был под стать, даже без пресловутой серы. Но Сеня постарался отвлечься от грустных мыслей, а сосредоточиться на вопросах насущных. Конкретно - поисках мало-мальски свободного места, где можно было бы приткнуться.
Здешние обитатели посматривали на дылду-гостя кто с опаской, кто с недоумением. И уж во всяком не горели желанием общаться. Но только не Хубар, бывший здесь кем-то вроде шамана или старейшины.
Вопреки Сениному ожиданию, он не выглядел немощным старцем с подслеповатым взглядом и шаркающей походкой. Как видно, права на жизнь немощные старцы в первобытном племени не имели в принципе. Что до Хубара, то оказался тот невысоким жилистым мужчиной с небольшой клочковатой бородой и строгим морщинистым лицом. Последнее еще ассоциировалось у Сени с вяленой рыбой, а желудок снова напомнил о себе и своей затянувшейся пустоте.
Оценить возраст Хубара было затруднительно. Где-то от тридцати до шестидесяти, про себя заключил Сеня. Потому что из его знакомых иные уже к тридцати годам обзаводились морщинами из-за нелюбимой работы, семейных проблем, заядлого курения и склонности к пьянству. Но в то же время знал Сеня и таких, кто даже к пенсии выглядел прилично, оставаясь бодрым, крепким и подтянутым. Как тот же Хубар.
Не иначе, шаману хелема сразу же доложили о прибытии Сени... ах, пардон, Сейно-Мава. И Хубар поспешил навстречу с почтенным гостем. Чтобы сразу же, без расшаркиваний и присловий задать самый важный для него вопрос.
Хубар спросил - и уставился на Сеню испытующе, с недоверчивым взглядом. А Сеня ответил:
-Да, я действительно Сейно-Мава. Я принес огонь народу хелема, чтобы помочь ему, - а мысленно добавил: "заодно и себе", - пережить зиму. Зима ожидается суровой.
Последнюю фразу он произнес сугубо для усиления эффекта. О том, какая будет зима, Сеня, естественно, не знал. Но был уверен, что без огня и, какой ни на есть, крыши над головой ее не пережить.
Хубар продолжал молча взирать на него оценивающим взглядом немигающих недоверчивых глаз, и Сеня решил подкрепить свои слова действием. Он снова, второй раз за день, достал зажигалку и, щелкнув, продемонстрировал шаману язычок пламени.
Хубар одобрительно кивнул, не меняя, впрочем, выражения лица. И под взглядом его, строгим, Сеня ощутил легкий, но укол совести. Обманщиком себя почувствовал, мошенником. И не видел в таком положении ничего приятного.
Но что делать? Признаться, что пламя высекает не мистическая сила Духа-Приносящего-Огонь, а несложное механическое устройство? И что таким же способом получить огонь может хоть Хубар, хоть кто угодно из его соплеменников? Но зачем? Совершенно ни к чему. Даже если вынести за скобки то неприятное обстоятельство, что тогда из почитаемого Сейно-Мава Сеня превратится обратно в простого смертного, причем чужака и незадачливого воришку.
В свое время Сене доводилось читать в некоторых книжках про героев, которые, попав в прошлое или просто в отсталый мир, к дикарям или средневековым феодалам, по зову шила в известном месте пытались ускорить местный прогресс. С рационализаторскими предложениями лезли к власть имущим, даже с чертежами полезных технических новинок. Новинок, понятное дело, по меркам этого отсталого мира или допотопной эпохи. А в родном времени героя знакомым-де каждому обывателю с троечным-четверочным дипломом.
Читать-то Сеня читал... да только всерьез эти прохладные истории воспринимать не мог. Потому как примерял их к собственной эпохе. Представлял, как если бы на современную ему планету Земля прибыл некий благодетель, пусть даже неотличимый от человека. На летающей ли тарелке он прилетел или прошел через портал из параллельного мира, более развитого - значения не имело. Главное, что он бы вышел к людям и во всеуслышание заявил: я, мол, пришел с миром, и у меня для вас подарочки. Что хоть и не секрет межзвездных перелетов или таблетка бессмертия, но тоже кое-что полезное. То, что для этого пришельца безделушки, а вот землянам может здорово облегчить жизнь.
Видите, говорит он, к примеру, эту маленькую штучку? А это топливный элемент, с которым хоть машина, хоть какое другое транспортное средство может ездить лет сто без подзарядки. И без заправки, что ценно. Не нужно тогда быть гением, чтобы предвидеть, как на появление такого элемента отреагируют те, кто сегодня наживается на нефти и переработке ее в топливо.
А если пришелец еще и достанет из широких штанин (или во что он там будет одет) разноцветные капсулы и начнет хвалиться: "Вот если эту проглотить, у вас отрастут новые зубы, вот эту - новые волосы, а эту - даже утраченные конечности восстановятся"? О-о-о, тогда бомбанет уже у владельцев разного рода клиник, стоматологических и хирургических, у производителей лекарств.
И тогда... нет, спать с рыбами пришельца-благодетеля, может, и не отправят. Зато у "денежных мешков", чей хлеб, густо намазанный икрой, грозят отнять его подарочки, хватит содержимого соответствующих мешков, чтобы проплатить нужные передачи на телевидении и публикации в других СМИ - от глянцевых журналов до топовых блогов. Передачи и публикации, в которых известные, даже авторитетные люди по сходной цене примутся разоблачать пришельца, выставляя его шарлатаном и самозванцем. А про дары, им приносимые, говорить, что они-де не работают, что заявленный эффект недостижим, потому что противоречит... да много какой "тирьямпампации" противоречит. Главное, высыпать ее побольше - разных научных и наукообразных терминов, в том числе придуманных на ходу. Для тех, чья картина мира формируется на телеэкране или глянцевых страницах, этого хватит - проверять разоблачителей такие люди не будут. А их, увы, большинство.