Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 3 из 14 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Вдобавок, клещом прицепилось к Сениному мозгу нежданное чувство вины. Ведь если исходить из того, что он оказался в прошлом, вчерашняя рыбная ловля была ошибкой. Фатальной! Как в старом фантастическом рассказе, где один из оказавшихся так же в далеком прошлом персонажей раздавил бабочку, отчего настоящее, в которое они вернулись, резко изменилось. И грянул гром... Такой вот "эффект бабочки", думал Сеня, теперь допустил он сам. Или, применительно к ситуации, скорее, "эффект рыбы". А потому немудрено, что туман не возвращается и не возвращает Сеню в его время. Видать, сильно изменилась история из-за рыбалки. Настолько, что реальности, из которой прибыл Сеня, теперь не существует. Нет... точнее, не будет в двадцать первом веке тех же государств и народов. Да и сам Сеня с большой вероятностью мог не родиться. Так что выходит, возвращаться ему некуда. "Стоп! А ну-ка прекрати опять накручивать! - мысленно почти прикрикнул на себя Сеня, - ты не барышня истеричная, и вообще... какая разница, кто виноват? Пусть даже и ты? Куда важнее сейчас другой вопрос: что делать". Ответ на этот вопрос у Сени имелся. Однако радостней у него на душе оттого не становилось. Чему радоваться-то? Ведь почти год предстояло провести в этой дикой местности, ожидая тумана и стараясь не превратиться за это время ни в труп, ни в чей-нибудь обед. Это как минимум. А как максимум - если туман так и не появится - провести на берегу этой дикой реки или, скажем, в не менее диком лесу остаток жизни. Возможно, и не слишком длинной. Что греха таить, временами (и особенно вымотавшегося за день на работе) Сеню нет-нет, да посещала такая мечта. Вот бы попасть в какое-нибудь другое время или место, где цивилизация и не ночевала. Как вариант, наоборот, все человечество, кроме Сени могло бы куда-нибудь отвалить. И тогда... благодать? С одной стороны - да. Никаких пробок, загазованности и всегдашнего шума, этих бичей жизни в крупном городе. Никаких чуть ли не ежедневных подъемов рано утром, никакой спешки на работу, где уже ждет, не дождется тебя начальник с вечно недовольной миной на лице. Причем что бы ты ни делал, как бы ни старался, стереть эту недовольную гримасу тебе не под силу - начальство всегда будет считать, что работать ты мог бы... нет, скорее, должен, нет, даже обязан лучше. Так вот, случись то, о чем втайне мечтал утомленный, замордованный работой и городом Сеня - и обо всех этих неприятностях можно было бы с чистой совестью забыть. Как и об общепите, например, и прочих вредных продуктах. Питайся, что пошлет природа. И вообще, живи, как хочешь. Но с другой стороны... а получится ли? Обычно, этого вопроса хватало, чтобы избавить Сеню от подобных мечтаний, точнее, на некоторое время их отогнать. Этого каверзного вопроса, а еще... ну хотя бы струй воды из самого обычного душа. Только стоя под ними, хоть утром, хоть вечером, Сеня не просто понимал умом, но и всем телом ощущал, что и в цивилизации есть-таки своя прелесть. Но все это было раньше, в прежней жизни. А теперь, что называется, поезд ушел, и впору припомнить народную мудрость: бойся своих желаний. Но еще разумнее было бы оценить собственные шансы пережить хотя бы ближайший год. С учетом средств, коими Сеня располагал. А, увы, таковых было немного. И то хорошо, что вроде приспособился рыбу ловить. Не сказать, что уж прямо виртуозно. Но уж во всяком случае, голодная смерть Сене вроде не грозила - опасаться из-за ограниченности запаса тушенки уже не стоило. Главное, острогу к следующему разу попрочнее сделать. Еще какое-то время у Сени не ожидалось проблем с получением огня. А значит, не придется ни тереть сухие палочки, добывая его, как это делали дикие предки, ни ждать грозы, точнее, молнии, ударяющей в ближайшее сухое дерево. За это Сене следовало благодарить зажигалку - пока почти полную. Или, если угодно, свое пристрастие к курению. Но уж теперь, учитывая обстоятельства, Сеня решил курить бросить, дабы не переводить топливо зажигалки впустую. А чтоб не искушать самого себя, чтоб не испытывать собственную силу воли, единственную пачку сигарет он зашвырнул как мог далеко с берега в реку. "Вот так было положено начало многовековой истории загрязнения человечеством окружающей среды", - затем Сеня подумал с запоздалой досадой. Хотя и понимал: то был выбор меньшего из двух зол. Еще в бардачке Сениной "тойоты" находился и ждал, когда в нем возникнет нужда, пистолет. Да, всего лишь травматический. Но даже травматический пистолет был способен, например, пробить доску. По крайней мере, если стрелять в упор. То есть, считать его безобидной игрушкой было опасным легкомыслием. И уж если доску можно выстрелом из такого пистолета пробить, то тем более удастся вышибить глаз медведю или волку, если те увидят в Сене аппетитный кусок мяса. А вот топора Сеня с собой не возил. И теперь очень жалел об этом. Потому что огонь, высекаемый движением пальца, и полная рыбы река - дело, конечно, хорошее. Но... "зима близко", - вспомнился Сене слоган популярного сериала. Да, пока в том месте, куда его забросило, стояло лето. Но лето, как и все хорошее, имеет свойство заканчиваться. Зима же - напротив, обычно приходит неожиданно быстро, чуть ли не внезапно. Коммунальщики не дадут соврать. А поскольку даже лето в этих краях не очень-то щедро на тепло, то зима тем более обещала стать суровой. И тогда никакой огонь не спасет от мороза, если Сеня так и будет жить на открытом воздухе. Да, у него была машина, но ночевать в ней получится разве что в теплую... ну хотя бы в относительно теплую, с плюсовой температурой, погоду. А зимой в салоне автомобиля будет не натопить. Запас бензина далеко не безграничен. Так не костры же в салоне жечь? Причем если дрова он раздобудет, просто насобирав хворосту да наломав сухостою, то даже самую примитивную избушку без топора не построить. Да что там избушку - даже землянку или шалаш! И в этом свете шансы Сени пережить хотя бы ближайшую зиму стремились к нулю. Обескураженный, но не сломленный, он час ломал голову над этим вопросом - как обеспечить себя крышей над головой. Пока не придумал, как. Но когда придумал, решение показалось простым до идиотизма. Даже обидно за себя стало, что сразу не сообразил. Топор... топор ведь древние люди тоже не сразу придумали. А поначалу все больше с дубинками да обычными камнями бегали. Однако ж не вымерли в ближайшую зиму. И даже смогли пережить ледниковый период, вдобавок наступавший, если верить ученым, неоднократно. А все потому, что были дикие предки... находчивы. От слова "находить". Они мало что умели делать сами, зато успешно находили почти все, необходимое для жизни. Хоть пищу, даром, что иная пища умела бегать и даже сопротивляться, а хоть и жилище. Приспосабливая под него первую попавшуюся (и достаточно просторную) пещеру. "Если уж дикари невежественные смогли, то почему я не смогу? - про себя вопрошал Сеня, - эх, может, даже с геотермальным источником пещеру найду... чтоб и тепло, и вода. Впрочем, рановато губу раскатал!" И с такими мыслями повернулся в сторону ближайших гор. Уж если там пещер, для жизни пригодных, не найдется, то не найдется нигде. 4 От первого побуждения - поехать на машине - очень быстро пришлось отказаться. Почва была неровной, и "тойоту" потряхивало вместе с Сеней, пока она пробовала преодолевать каждую неровность, судорожно скребя колесами... а порой даже днищем. Так что пришлось Сене, во-первых, пожалеть, что у него не джип, а во-вторых признать, что он скорее добьет свою старенькую легковушку, чем доедет, куда ему надо. Ну а в-третьих, Сеня вовремя сообразил: в горах или в лесу станет только хуже. Там уже не будет никаких отдельных неровностей. Путь превратится в сплошную полосу препятствий, преодолеть которые легче человеку или иному живому существу, компактному и ловкому, чем тяжелой неповоротливой машине. Так что пришлось идти пешком и почти налегке. Прихватив с собой зажигалку, которую Сеня привык носить в кармане ветровки, а еще пистолет. Ну, на случай встречи с диким и хищным зверем. Вернуться за остальными вещами и перенести их из машины Сеня надеялся уже после того, как обнаружит подходящую пещеру. Забыть обратную дорогу он не опасался. Главное - держаться поближе к берегу реки и, так или иначе, наткнешься на брошенное авто, почти у самого берега припаркованное. Так Сеня прошел пару часов. Затем остановился передохнуть, присел на землю, невесело посмотрев в сторону гор - те, если и стали ближе, то на его взгляд недостаточно скоро. В этом и недостаток открытой местности: расстояние недооцениваешь. Казалось, что до тех же гор рукой подать, а черта с два!
Еще Сеня успел пожалеть, что хотя бы немного тушенки с собой в дорогу не взял. А позавтракать... похоже, забыл. И адреналин поспособствовал от отчаяния, и завтрак, учитывая позднее время пробуждения, правильнее было бы назвать обедом. От этих праздных и не шибко радостных мыслей Сеню отвлек... плеск! По воде! Причем заметно громче, чем, если бы очередной рыбине вздумалось порезвиться да подразнить сидящего на берегу голодного человека. Плеск... а еще тихие, но голоса! "Да тут есть люди!" - промелькнуло в Сениной голове. Следом было пришло чувство облегчения, но почти сразу его вытеснила другая мысль - едва ли обнадеживающая. Чужаков не любят нигде и никто. А в таких вот местах, где закон - тайга (в том числе в прямом смысле) нет никакой необходимости эту нелюбовь ни сдерживать, ни скрывать. Права человека? Друг, товарищ и брат? Помощь ближнему? Нет, в дикой местности ни о чем подобном не слышали. И не могут быть на сто процентов уверены, что незнакомец, появившийся как черт из табакерки, не несет с собой камень за пазухой. Так что лучше подстраховаться. Ничего личного. В смысле, для местных - лучше, а вот для Сени наоборот. На распростертые объятья ни ему, ни какому другому чужаку рассчитывать не приходилось. Сеня знал это почти наверняка и потому, раздираемый одновременно любопытством и чувством самосохранения, предпочел подстраховаться тоже. И что было сил, рванул к лесу. Лишь скрывшись за ближайшей сосной потолще, Сеня решился снова повернуться к реке. И понял, что догадка оказалась верной: действительно, люди. Причем у них топоры наверняка были. Иначе бы они не смогли выдолбить эту лодку... или как правильно? Челн? Каноэ? В общем, выдолбленное в куске толстенного дерева суденышко, которое двигали по воде, размахивая веслами, четыре человека. Они и переговаривались между собой вполголоса - видимо, чтобы не было так скучно просто сидеть и грести. Слов Сеня с расстояния между рекой и лесом не различал. Да и что толку различать, если не знаешь языка? Не останавливаясь, челн скользил вдоль русла реки. Миновав незамеченного в лесу Сеню, он теперь удалялся, вот-вот грозя пропасть из виду. А допускать этого Сене хотелось, наверное, даже меньше, чем попадаться аборигенам на глаза. Любопытство подстегнуло его; любопытство... а еще робкая надежда. Вдруг удастся, если не помощь получить (это было бы слишком хорошо), так хотя бы стибрить у хозяев челна плохонький, каменный, но топор! Воодушевленный таким умозаключением, Сеня бросился следом за челном, перебегая от сосны к сосне - не забывая про маскировку. Так, короткими перебежками, прячась за соснами и стараясь не потерять первобытное суденышко из поля зрения, Сеня прошел еще почти час. Прежде чем челн пристал к пологой бухточке, специально отмеченной двумя воткнутыми в землю шестами. Выбравшись на сушу, четверка дикарей втащила на берег и челн. А затем все четверо принялись выгружать, потрошить и делить улов. Часть развешали на веревке, натянутой между шестами - вялиться на солнце, часть прихватили с собой. А прежде чем они ушли к подножию гор и скрылись в лабиринте валунов и утесов, Сеня смог разглядеть хозяев челна получше. Те и вправду выглядели дикарями: небольшого роста, худые, но, скорее, поджарые (чем еще напомнили бездомных собак), а не болезненно-хрупкие, какими нередко выглядели изнурявшие себя диетами Сенины современники. Головы и лица аборигенов отродясь не знали бритв и прочих парикмахерских инструментов, не говоря уже о шампунях. Оттого их покрывали гривы спутанных, грязных волос, переходящих в такие же неаккуратные бороды. Из одежды эти четверо носили разве что набедренные повязки и жилетки - меховые... точнее, из звериных шкур. Ну и еще копья, или, скорее, остроги: по одной на каждого. А вот топоров, даже каменных у них не было. По крайней мере, у этой группы. Да и, если подумать, нужны ли топоры на рыбалке? Когда дикари убрались, унося с собой связки рыбы, Сеня осмелился выйти из леса и подобраться к бухточке, челну и паре шестов с развешанной между ними той частью улова, которую четверка рыбаков решила оставить про запас. Первым, что привлекло Сенин взгляд, стала сама веревка. Она явно не была свита из нитей и волокон, а скорее, напоминала... провод? "Балда! - затем сообразил Сеня и от досады даже легонько хлопнул себя по лбу, - это не провода, а жилы... сухожилья убитых животных. А обычную веревку им взять откуда? Они же ни лен, ни коноплю не выращивают... и вообще ничего. Вот и обходятся тем, что есть. Что могут добыть охотой". А охотились, определенно, дикие предки не только ради мяса и шкур. Но давали сто очков вперед даже гоголевскому Плюшкину, стараясь приспособить к делу любой охотничий трофей. Даже то, что цивилизованному человеку может показаться мусором. Но в каменном веке, видимо, даже такого понятия - "мусор" - не существовало. Коль даже из костей, Сеня слышал, люди тогда могли делать оружие. Но еще больше, чем способ изготовления веревки, Сеню заинтересовало то, что на этой веревке перед ним висело. Рыбины были как на подбор: крупные, упитанные, с лоснящимися на солнце чешуйчатыми боками. Сеня вспомнил, сколько он давеча стоял по колено в воде, сколько сил и времени потратил, в попытках добыть хотя бы одну такую рыбу. А желудок жалобно буркнул, спеша напомнить, что Сеня и завтрак проспал, и обед почти пропустил. Так что трудно было устоять перед искушением. Сеня и не устоял. "Потом вернусь, - подумал он, - и продолжу разведку. На сытый желудок и мозги работают лучше". Одно плохо: легче... точнее, быстрее всего было бы отвязать и утащить всю рыбную связку, вместе с веревкой. Вот только висеть и вялиться дикари оставили почти десяток рыбин, и весили они, все вместе, наверняка сопоставимо с самим Сеней. А если взять только одну... Веревка, на которую рыбины были насажены, была продета им через глазницы и рты. Возможно, будь у Сени при себе большой нож, вчера послуживший наконечником остроги, он мог бы срезать туловище приглянувшейся рыбины, на веревке оставив лишь непригодную в пищу голову. Однако ножа не было. Так что задача "позаимствовать" у первобытных рыбаков толику их улова была не намного легче, чем кража всей связки. Сначала, думал Сеня, придется отвязать один конец веревки, затем снять ближайшую к нему рыбину, а потом... Впрочем, что "потом" не имело значения. Даже из перечисленного Сеня не успел сделать ничего. Зато, уставившись на добычу первобытных рыбаков и соображая, как до нее добраться, на беду потерял бдительность. Не без причины, конечно: Сеня видел, как четверка дикарей убралась куда-то - сам он подумал, что вроде далеко. И не подумал отчего-то, что люди каменного века просто не могли себе позволить быть такими расточительными простофилями, чтобы оставлять добычу совсем уж без присмотра. А зря. Ведь даже если племя этих рыбаков не знает воровства, как и недобрых, нечестных соседей - другого племени, уловом, оставленным без присмотра, могли заинтересоваться хищные звери. Тот же медведь вполне до рыбки охоч. Аборигены это понимали - а вот до Сени вовремя не дошло. Еще он не смог правильно оценить донесшийся до его уха звук, похожий на крик птицы... но только похожий. Зато вскоре услышав тот же крик, но прозвучавший громко, воинственно, а главное - многоголосо, Сеня понял: боевой клич! Как у индейцев из фильмов. Обернулся... так и есть: к берегу бежали целых семеро дикарей, потрясавших копьями над лохматыми головами. Мгновенно забыв про оставленные на берегу рыбины, Сеня бросился наутек. Он был выше любого из аборигенов и имел неплохую фору, так как заметил преследователей не менее чем в сотне метров от себя. Так что шансы оторваться и удрать у Сени были неплохие. Но шанс - не гарантия, случайности тоже нельзя сбрасывать со счета. Сеня и не сбросил... точнее, случайность сама явилась к нему и заступила дорогу, воплотившись в самый обычный камешек, на который беглец нечаянно, на полном ходу, наступил. Камушку, не иначе, это не понравилось. В следующую же долю секунды он вырвался из-под Сениной ступни, а сам незадачливый воришка запнулся... и, не удержавшись на ногах, рухнул на колени, ударившись о жесткую почву. Короткий выплеск нецензурной брани вырвался из Сениного рта, вытолкнутый болью. Последняя ощущалась еще острее из-за понимания, что о дальнейшем бегстве не может быть и речи. Так и получилось. Прежде чем Сеня смог хотя бы подняться на ноги, группа дикарей окружила его, нацелив на чужака копья. Разглядев ближайший из наконечников, Сеня с каким-то нездоровым и едва ли уместным теперь хладнокровием на грани отрешенности понял, что сделан он из камня. И точно - каменный век. "Нашел о чем думать, - одернул себя Сеня сердито, - не по хрен ли, какой наконечник и век? Ты не в краеведческом музее. Эти штуки заостренные - настоящие. Как и люди, которые их держат. И сейчас эти люди поволокут тебя на вертел... или, как рыбу... вялиться на берегу". Но не терял надежды выйти из этой ситуации живым-здоровым. Точнее, даже не надежды, а судорожных попыток. Как лягушка из притчи, угодившая в крынку с молоком. -Эгей! - обратился Сеня к дикарям с как можно более приветливыми интонациями.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!