Оставалось предположить только одно. Туман, которым Сеню стращали жители городка, был больше, чем атмосферным явлением. Но обладал, как выражаются программисты, "недокументированными свойствами". В числе которых, помимо способности экранирования радиоволн и сигналов спутников, обнаружилась возможность телепортации. Мгновенного переноса на любое, сколь угодно дальнее, расстояние. Конечно, Сеня не то, чтобы отличался чересчур богатым воображением, имел склонность к досужему фантазированию или принимал за чистую монету плоды чужих фантазий. Во всяком случае, ни в Деда Мороза, ни в экстрасенсов или, скажем, в возможность обогатиться благодаря финансовой пирамиде, он не верил. Более того, в спокойной обстановке повседневной обычности Сеня позволял себе даже насмехаться над некоторыми неправдоподобными историями, с которыми сталкивался то благодаря телевизору, то в интернете, то беседуя с соседями, приятелями или коллегами. Про чудесные исцеления, например. Или о якобы происхождении человечества от инопланетян. Но это - в спокойной обстановке. Когда и близко не видать ничего странного. И уж тем более твоему существованию ничто не угрожает. В противном же случае Сенин скепсис улетучивался, пропуская на первый план принцип: "против факта нет аргумента". А факт - вот он, что называется, налицо. Сеня обнаружил себя на пару с "тойотой" в незнакомой местности, куда он ну никак не успел бы попасть, что своим ходом, что за рулем. Опровергнуть сей момент никакие разумные доводы не могли. Даже время тратить не стоило на такое совокупление с собственным мозгом. Единственное же, что имело в такой ситуации смысл, это попытаться для начала с вышеназванной "незнакомой местностью" познакомиться. Проще говоря, узнать, куда именно его занесло. Вариантов было много - ненаселенных мест на якобы перенаселенной Земле хватало. Хоть в Восточную Сибирь Сеня мог переместиться: куда-нибудь к Алтаю или Амуру, хоть на Сахалин. А также в Канаду или в какой-нибудь из граничащих с нею штатов, от Мэна до Орегона. А как вариант, в буколическую (и за это любимую снимающими фэнтези режиссерами) Новую Зеландию. В Аргентину опять же... куда-нибудь к Андам поближе. Много вариантов... и только один из них (правильный) интересовал Сеню. Чтобы приблизиться к нему, Сеня перво-наперво потянулся к смартфону. Несчастный девайс доедал последние проценты он энергетического запаса батареи, о чем не преминул напомнить своему хозяину. И значком батарейки в правом верхнем углу (почти полностью окрашенным в темный цвет), и надписью-мольбой: "Подключите зарядное устройство". Но Сеня не смотрел ни на значок-батарейку, ни на надпись. Все, что его интересовало - это наличие сигнала мобильной сети. Сигнала не было... по крайней мере, сигнала того оператора, чьими услугами Сеня пользовался. А это могло значить одно из двух. Либо Сеня о-о-ох, как далек от ближайшего населенного пункта, либо он вообще не в России. Отложив бесполезный телефон, Сеня вновь взялся за магнитолу. Отключив флэшку, он с полчаса возился с настройками радиоприема, пытаясь поймать хотя бы самую завалящую станцию, передающую пустопорожний треп вперемешку с плохой музыкой и рекламой всякой дребедени. О, если бы ему это удалось! Даже по первым, услышанным в эфире, словам Сеня смог бы сделать географическую привязку, пусть и грубую. По словам... точнее, по языку, на котором они произносились. Во всяком случае, английский Сеня знал, а в универе даже сдал экзамен по нему на твердое "отлично". Испанский же, французский или, скажем, немецкий он хотя бы мог отличить - понять по произношению, по хотя бы одному-двум знакомым словам, что звучит именно испанская, французская или немецкая речь. Не составило бы ему труда узнать и китайский говорок - с выплевыванием коротеньких односложных слов и голосовыми модуляциями. Но... чего нет, того нет. Эфир молчал. Не отзываясь на Сенины старания ничем, кроме потрескиваний атмосферного электричества. Причем, что печальнее всего, свалить это на туман, на его чудодейственные свойства уже не получалось. Вон, на небе-то ни облачка! Вина тумана была разве что косвенная - в том смысле, что именно из-за него Сеня оказался... там, где оказался. Вот только зацикливаться на этом было не полезнее, чем пытаться высечь море. Итак, из радиоэфира по-прежнему не доносилось ничего, что могло бы сойти за человеческую речь. Оттого, почти наверняка, что никто ничего осмысленного в этот самый эфир не передавал. По причинам, хоть техническим (нет работающих передатчиков), хоть вполне человеческим. В смысле, пользоваться передатчиками, даже исправными, некому. Вот только... возвращаться к мыслям о глобальных катастрофах Сенин мозг упорно не хотел. Да, подобные мрачные предположения могли посетить его давеча ночью, в окружении непроницаемого тумана. Но не теперь. Не под ясным небом и среди первозданной природы - пейзажа, достойного кисти Шишкина. Снова осмотревшись, Сеня невольно залюбовался горами, лесом и водной лазурью, у горизонта сливающейся с небом. Вздохнул полной грудью, втягивая в себя воздух, непривычно свежий для жителя крупного города. В тот момент даже тревожные мысли отступили, покинув его на несколько мгновений. Нет, не верилось при виде такой красоты в уничтоживший цивилизацию катаклизм! Скорее уж, Сеня бы поверил, что туман перенес его не в пространстве, но... во времени. А что? Коль версию о телепортации он был готов принять, то чем предположение о возможности путешествия во времени хуже? Ну ладно: если и хуже, то не намного. Надо сказать, вариант с перемещением во времени объяснял не только тишину в эфире. Но и перемены в окружающем ландшафте. В бытность студентом Сене довелось погрызть гранит, в том числе геологии с палеонтологией. Так что он точно знал: рельеф местности не является чем-то постоянным. Меняется со временем даже форма континентов. Да что там форма - само их количество. Миллионы, десятки миллионов лет назад, когда не было не то что радиопередатчиков, но даже человечества как такового, на месте нынешней равнины могли выситься горы, а место, ныне оказавшееся в глубине материка, когда-то омывалось морем. А то и океаном. Неплохое предположение. Вот только Сене было известно и еще кое-что. В те времена, десятки миллионов лет назад, когда по Земле бродили динозавры, климат по идее был гораздо теплее, чем сейчас. Ведь динозавры - пресмыкающиеся, а значит хладнокровные. То есть существовать могли только при вечном лете, желательно, жарком. Как в тропиках. Однако в том месте, куда Сеня угодил, ничего подобного не наблюдалось. Ни динозавров, ни даже тропического климата. Напротив, местность напоминала современный умеренный пояс... даже несколько севернее, наверное. До тумана, во всяком случае, было теплее. Окончательно очнувшись от шока, Сеня теперь зябко кутался в ветровку. Да и джинсы казались ему теперь излишне легкими. Когда же с реки (или все-таки моря?) дунуло особенно сильно, Сеня даже съежился и предпочел забраться в машину. К тому же и растительный, и животный мир в те далекие времена был совершенно другим. А здесь... лес из сосен - именно из сосен, стойких к северным холодам, вместо пальм или гигантских папоротников. Над водой близ берега с криком пролетела чайка, с ближайшей сосны вспорхнула... вроде сорока. И никаких птеродактилей, археоптериксов. "А как насчет переноса не в прошлое, но на миллионы, десятки миллионов лет в будущее?" - посетила Сеню новая догадка. В ней тоже был свой резон: спустя миллионы лет на месте равнины вполне могли вырасти новые горы, а разлом в земной коре разделить сушу, чтобы впоследствии превратиться в новый водоем. Что до человечества, то оно либо, к собственному несчастью, вымерло, либо эволюционировало в другие формы жизни, либо улетело искать счастья на других планетах. Ну, или отказалось от технического прогресса и предпочло жить в гармонии с природой. А природа мало-помалу восстановилась, залечив за такое количество лет нанесенные ей раны. Возвратившись к первозданному состоянию. Недостаток у этой гипотезы был аналогичен предыдущей. Непонятно было, почему так кардинально изменился рельеф, канули в Лету Сенины собратья по биологическому виду со своею хваленой цивилизацией - а флора и фауна осталась прежней. Те же сосны, те же птицы, та же (вроде) травка под ногами, что и во времена, когда Сеня родился и жил до знакомства со злополучным туманом. Вдобавок... возможно это прозвучало бы пессимистично, но Сеня сомневался, что Земля после окончания на ней человеческого владычества, могла выглядеть вот так - снова дикой и прекрасной. Скорее уж ему верилось в то, что прежде чем покинуть (так или иначе) собственную колыбель, представители вида Homo Sapiens испохабили бы ее до полной непригодности к жизни. Так что пришлось Сене вернуться к гипотезе о перемещении таки в прошлое. Правда, не столь далеко - не на миллионы лет, скорее, на тысячи. Когда люди уже топтали голубую планету, но были немногочисленны и мало что умели. Во всяком случае, еще не могли делать радиопередатчики и уж тем более не знали мобильной связи. А местность отличалась от той, где Сеню настиг туман, только потому, что... перенос в пространстве случился тоже. В конце концов, с какой стати Сеня, переместившись во времени, должен был остаться в той же точке земного шара? Ведь Земля-то ни секунды не стоит на месте. А тут счет на тысячи лет идет. -Допустим, - произнес Сеня, обращаясь за неимением другой аудитории к самому себе и рассуждая вслух, - я в прошлом, человечество либо еще не появилось, либо полагает высшим достижением цивилизации пирамиды... или даже одежду. Да и от тех мест, где я проезжал, занесло меня далеко. И что это нам дает? И почти сразу сам же и ответил: -А ничего! Кроме того, что хрен мне кто здесь поможет. И деваться некуда - по всей планете такая же дикая местность, где-то теплее, где-то холоднее. Разве что... снова в туман? Последняя мысль ободрила. Действительно, раз это дивное явление природы смогло Сеню сюда переправить, то и обратно переместить сможет. Должно, по крайней мере. Конечно, никто не гарантировал, что снова пройдя через туман, Сеня увидит родные края начала двадцать первого века. С тем же успехом его могли ждать другие времена - к примеру, далекое будущее со звездолетами и боевыми роботами. Ну, или эпоха динозавров. Но попробовать стоило. Хотя бы из принципа. А принцип, которого Сеня предпочитал придерживаться в жизни, гласил: "Лучше попытаться и пожалеть, чем отказаться и... опять-таки жалеть, но об упущенных возможностях". Именно эта жизненная установка помимо прочего погнала Сеню в путешествие по российским просторам за рулем "тойоты". Вместо банальных Турции-Таиланда-Европы, куда, что ни отпуск, тянуло раз за разом его коллег. Причем отметать пришлось не только эти чужие примеры того, как-де надо отдыхать. Но и тухловатый шепоток, что может показаться "голосом разума", но на деле является смесью скепсиса ("да что в этой стране можно интересного увидеть?") и, увы, трусости. Нечего, мол, лезть в глухие места - еще убьют, ограбят или сам заблудишься. Однако никто Сеню за почти месяц поездки не ограбил. Он остался жив-здоров, а что до "интересного"... то один только случай с туманом и перемещением неведомо куда перевешивал все экскурсии по зарубежным городам, к памятникам древней архитектуры и много чего еще. Включая лежание на пляже и пьянство-чревоугодие по системе "все включено". Очень интересно? Теперь вот предстояло воспользоваться чудодейственным свойством тумана снова. Официантка в городке сказала: туман опускается три ночи подряд. То есть в распоряжении Сени осталось целых две ночи. И он твердо намерился воспользоваться ближайшей из них. Ну а пока стоило подкрепиться. Сделать то, чего Сеня не делал со вчерашнего вечера - и о чем не преминул напомнить желудок, когда шок прошел, вернулась относительная ясность ума, плюс свою лепту в разжигание аппетита внес свежий воздух. Хотя во время вояжа своего Сеня предпочитал питаться в кафе, но в дороге всякое случается. В том числе голод мог настигнуть за рулем да во многих километрах от ближайшего населенного пункта. На такой случай Сеня возил в багажнике небольшой запас тушенки, который регулярно пополнял в первом же, оказавшемся на пути, продовольственном магазине. Ну а котелок, путешествовавший в том же багажнике, сухие ветки в пределах досягаемости, да зажигалка (не только же для курения Сеня ее держал!) позволяли утолить потребность именно в горячей пище. Впрочем, горячее - необязательно вкусно. И на сей раз, сидя возле наспех сооруженного и уже догорающего костра, хлебая получившееся из тушенки варево, Сеня жалел, что не догадался прихватить с собой в путешествие... самую обычную удочку. А еще с тоской поглядывал на реку - да-да, все-таки то была просто очень широкая река. В последнем он убедился, найдя более-менее пологий участок берега, спустившись по нему к воде, зачерпнув ее и попробовав на вкус. Вода оказалась пресной. 3 День Сеня провел, разминаясь и гуляя по окрестностям. Все-таки проводить многие часы неподвижно, сидя за рулем, отнюдь не полезно для организма. Гулял Сеня с осторожностью - стараясь не углубляться в лес и вообще не терять из виду свое авто, как главный ориентир. Еще он вздумал искупаться в реке. Ну, то есть, как - искупаться. Скорее, ополоснулся наспех, чтобы освежиться, от пота избавиться. А затем выскочил на берег да принялся спешно себя сушить. Прыжками, перебежками и маханием руками. Все-таки климат здесь был отнюдь не как в той же Турции или Таиланде. И вода в реке оказалась под стать. Прохладная... мягко говоря. Зато во время этого торопливого купания Сеня краем глаза приметил легкий всплеск на воде - это резвился кто-то из речных обитателей, причем далеко не лягушка. Лягушкам по нраву совсем другие водоемы: мелкие, стоячие и, главное, теплые. "Ну, ни фига себе! - смекнул Сеня, оценив этот всплеск по достоинству, - да тут, похоже, рыба валом прет!" Одновременно вспомнился малоприятный вкус тушенки. И пусть Сеня не был поэтом, но душа не выдержала даже у него. Да, удочки у него с собой не было. Но с другой стороны, много ли толку от удочки, если рыбина попадется - не чета карасикам и чебакам из водоемов Сениной родины? Но какой-нибудь здоровяк килограммов под десяток, о котором современные Сене рыболовы-любители могли только мечтать... ну или травить неправдоподобные байки о том, как почти поймали такую рыбу-мечту, а она возьми да сорвись. Толика правды в этих рассказах была. А заключалась в том, что если такая громадина, а то и больше (почему нет?) попадется-таки на крючок, ей вполне под силу будет и леску порвать, и даже, наверное, сломать удилище. И уж точно вырваться на свободу. Оставив незадачливого рыбака с носом... да с испорченной снастью. Поэтому об отсутствии удочки Сеня не жалел. А рассчитывал он именно на крупный улов, надеясь, что попал именно в те, подходящие времена, когда человек еще не начал... нет, не ловить - вылавливать и заготавливать рыбу массово, с какой-то нездоровой жадностью. Еще не раскинул сети повсюду, чтобы хапнуть из водоемов как можно больше их обитателей. То есть, не создал условия, при которых наибольшие шансы выжить имела всякая мелкота, способная проскочить меж ячейками сети. Или вовсе не пользующаяся у любителей рыбы и морепродуктов спросом. Оставался вопрос, как добыть крупную рыбину. Особенно притом, что рыболовную сеть Сеня не возил с собой тем паче. Память подсказала кадры из какого-то фильма о дикой природе: медведь стоит в небольшой речке и прямо лапами выхватывает из воды рыбины. Но такой вариант Сеня отмел. И река, в которой медведь рыбачил, была, скорее, крупным ручьем. Медведю даже до брюха не доходила. А в ту, к которой Сеню занес чудодейственный туман, как бы нырять не пришлось, за рыбой гоняясь. Да и лапы медвежьи (с когтями!) наверняка пригодны для таких дел больше, чем человеческие руки. Из последних-то рыбина, даже если удастся ее схватить, вполне сможет выскользнуть. Причем, наверное, сразу. А при таких раскладах у Сени больше шансов было дуба дать в воде, чем хоть что-то поймать. Что тогда? Сеня пораскинул мозгами, еще раз напряг память. И к тому времени, когда обсох и согрелся окончательно, мозг его посетила нечаянная догадка. В бардачке "тойоты" постоянно ездили два ножа. Первый - маленький, с множеством лезвий, включая то, каким вскрывают консервные банки... а еще между ними штопор затесался. И второй: огромный, чуть ли не в полруки длиной. Понятно, что предназначался второй нож отнюдь не для бытовых пустяков, вроде резки хлеба или ковырянии в банке с тушенкой. А вот в качестве холодного оружия сгодился бы вполне... и еще кое для чего. С этим большим ножом Сеня прогулялся к лесной опушке в поисках подходящей ветки. Когда подходящая ветка (не слишком кривая, а главное, прочная) нашлась, Сеня вернулся к машине и привязал к ветке нож за рукоять куском найденной в багажнике бечевки. Так, с получившимся импровизированным копьем... или, скорее, острогой, или гарпуном, Сеня снова спустился к берегу; вошел по колено в воду. Надеясь, что так, если и успеет замерзнуть за время рыбалки, то не сильно. За время своего стояния в воде с импровизированным оружием наготове, и внимательно поглядывая на поверхность реки, Сеня успел убедиться: да, рыба здесь водится в изобилии. Одна за другой проскакивает, не хуже... если и не машин на трассе, то уж точно автобусов мимо остановки. Вот только у каждой из примеченных Сеней рыбин (и впрямь довольно крупных) вовсе не было желанья наполнять собою желудок забравшегося в воду человека. Так что первая попытка закончилась тем, что рыба, в направлении которой двинулся нож-наконечник не то копья, не то остроги, просто вильнула в сторону. Уходя из радиуса Сениной досягаемости. При попытке номер два рыбина оказалась гораздо ближе к двуногому ловцу - видимо, от соплеменниц своих отличалась недюжинным бесстрашием. Так что Сене удалось достать ее острием ножа-наконечника... но и только-то. Рыба оказалась не только храброй, но и проворной: нож только скользнул по мокрой чешуе, а миг спустя уже снова пронизывал только водную толщу. Несостоявшаяся уха метнулась прочь. И, мало того: если б Сеня зазевался еще больше и не потянул самоделку свою на себя, ее наконечник мог бы воткнуться, например, в ногу хозяина. На третьей попытке Сеня тоже, добро, если смог подвернувшуюся рыбину хотя бы оцарапать. Хвост повредить. Зато четвертая попытка вполне тянула на иллюстрацию к поговорке "дуракам везет". Нож вошел в сравнительно мягкое брюшко рыбы. Успевший к тому времени снова заметно продрогнуть, Сеня уже сглотнул голодную слюну - холод и свежий воздух весьма поспособствовали поднятию аппетита. Но треклятая чешуйчатая тварь забилась от боли (а может и просто от воли к жизни), и... очень быстро стало ясно, что нож-наконечник был привязан к древку-ветке недостаточно прочно. А может, прочности недоставало самой ветке - обломилась она на конце. Так или иначе, но рыбина сорвалась и бросилась прочь, увлекая за собой торчащий из брюха нож. Вернее, попыталась броситься - из последних сил. Но глубокая рана дала о себе знать: сил этих оказалось недостаточно. Свою роль сыграла и сама тяжесть ножа. Так что вместо бегства рыба пошла ко дну. Добро, хоть дно в том месте, где ее настиг Сеня, находилось неглубоко. Тем не менее, без хлопот не обошлось. Просто протянуть руки в попытке ухватить рыбину-беглянку с ножом в брюхе, оказалось недостаточно. Пришлось нырять. А рыбину и нож доставать уже со дна. Хорошо, хоть не наощупь - вода в реке была почти прозрачной. Слив помоев и прочих отходов человеческой жизнедеятельности еще не успел ее замутить. С рыбиной в одной руке и ножом в другой (ветку-древко он бросил за ненадобностью) Сеня вернулся на берег. Чтобы развести костер, обсохнуть и согреться, одновременно чистя рыбу. А затем насладиться свежеприготовленной ухой. Да, без картошки, каковую Сеня привык считать обязательным атрибутом любого супа, и без приправ уха казалась неполноценной. Но все равно вкусной - на свежем-то воздухе! А разбавлять уху тушенкой, тем самым портя вкус экологически чистого, без вредных добавок, блюда Сене и в голову не пришло. Да и если б пришло, наверняка бы отмел эту идею, сочтя святотатством. А потом пришел вечер, за ним - ночь, большую часть которой Сеня провел в машине, не смыкая глаз в напряженном ожидании. Но туман так и не появился. Ночь выдалась ясной, с небом, полным звезд, на которые в другое время Сеня мог бы и полюбоваться. Заснул он только на рассвете - просто от усталости, когда не осталось сил ждать и бодрствовать. Да и надежда на приход спасительного тумана окончательно улетучилась. Так что проснулся Сеня... где-то ближе к обеду, судя по уже высоко стоявшему солнцу. Разочарованный проснулся, даже злой - разумеется, на себя. И как же он сразу не сообразил: да, туман опускается три ночи подряд. Но никто не говорил, что та ночь, перенесшая Сеню в далекий край и не менее далекое время, была первой. С тем же успехом она могла оказаться третьей. Так что следующая попытка вернуться ожидалась почти через год. И это в лучшем случае! В худшем могло оказаться, что проход, открываемый туманом в пространстве и во времени - односторонний. То бишь исчезнуть (для знакомых и привычного мира) можно, а вот вернуться нельзя. Фарш невозможно провернуть назад.