Я не знала, как он догадался, и поэтому была напугана до смерти. Пытаясь унять глубокую дрожь в нижней губе, сделала глубокий вдох. Я с трудом сглотнула, игнорируя огромный комок, застрявший в середине моего горла. Глаза вновь заслезились, я открыла рот, но ничего не произнесла. Я не могла сказать ни единого слова. Будто мой голос куда-то исчез. Однако, видимо, я все же издала какой-то звук, и это, похоже, вывело его из задумчивости. Он вошел внутрь и закрыл за собой дверь, захлопнув ее с большей силой. Не знаю почему, но в тот момент мне показалось, что именно хлопок двери отделил меня от прежней Райли, к этой новой незнакомой девушке, которую я не узнавала. Проморгавшись, я вернула свое зрение в фокус. Он подошел ко мне. Я отрицательно завертела головой, но это его не остановило. - П-пожалуйста, - взмолилась я. Я не знала, о чем именно я умоляла. Чтобы он отпустил меня, не трогал меня... не погубил меня? О всем сразу? Я бы все это сказала, если бы только смогла снова обрести свой голос. Он проигнорировал мою мольбу и наклонился, поднимая меня и перекидывая через свое плечо. Я боролась в его хватке, но это было бесполезно. Он просто был намного сильнее меня. И я это знала. Его сила была одной из первых вещей, которые привлекли меня в нем, и я ненавидела то, что моя кожа все еще покалывала там, где он прикасался ко мне. Я все еще чувствовала, как он повлиял на меня, пусть я этого и не хотела, но с этим ничего нельзя было сделать. Он крепче обнял меня и бросил сумку, которую, как я только что заметила, он держал в другой руке, прежде чем направиться обратно в спальню. Паника мешала мне думать, сердце, казалось, готово было выскочить из горла, чем ближе мы подходили к кровати. - Нет! - закричала я, опираясь кулаками на его спину. Казалось, это на него никак не подействовало. Слезы потекли по моим щекам, когда он перевернул меня на спину. Я лежала на спине на кровати, а он навалился на меня всем своим весом. Я закрыла глаза и попыталась оттолкнуть его от себя, но он схватил мои запястья одной рукой и поднял их над моей головой. На мне не было ничего, кроме того, в чем я легла спать, моих трусиков и одной из его футболок. Я бы сняла её, если бы это не было единственным, что давало мне сейчас хоть какое-то подобие защиты от него. Это было не так уж и много. С таким же успехом я могла бы быть голой, как я себя чувствовала, и я жалела, что на мне нет одежды, хотя бы для того, чтобы защититься от этого грубого мужчины. Слезы просочились сквозь закрытые веки. - Открой глаза, девочка Райли, - сказал он, впервые заговорив с тех пор, как я проснулась. Я покачала головой, пытаясь сохранить самообладание. Потом я поняла, что нет места для гордости, когда ты до смерти напугана. Я разрыдалась. - Черт, - услышала я его бормотание над собой. Затем он переместил нас, пока не оказался снизу, а я сверху, одной рукой обхватив, сзади мою голову, прижимая меня к своей груди, а другую - к моей ягодице. Я не должна утешаться таким положением. Мне следовало бы захотеть оказаться от него как можно дальше. Вместо этого я наслаждалась близостью, прижимаясь к нему и рыдая у него на груди. И плакала уже больше не от страха, а от печали. Печаль от того, что мужчина, которого я считала своим, и история любви, которую я считала такой прекрасной, оказались не более чем иллюзией, продуманной человеком, который ненавидел меня до глубины души. Он крепче обнял меня, когда мои рыдания стали громче Мне не хотелось молчать. Меня больше ничего не волновало. Этот человек накачал меня наркотиками, похитил и привез в отдаленный домик. Я разрешила себе плакать так громко, как я хотела. - Детка, если будешь так плакать, то доведешь себя до тошноты. Я отстранилась и уставилась на него. Хотя страх не исчез полностью, он отодвинулся на задний план вместо, уступив место моему раздражению. - Я буду плакать столько, сколько захочу, - сказала я хриплым от слез голосом. Его губы подозрительно скривились. Если бы он сейчас рассмеялся надо мной, я могла бы просто дать ему пощечину. Через мгновение он ослабил хватку и снова прижал мою голову к своей груди. Мне не следовало подчиняться, но от одного взгляда на него у меня начинало болеть сердце, и я не хотела, чтобы он видел это. - Хорошо, - уступил он. - Плачь так долго, так громко и так сильно, как тебе нужно. - Это так великодушно с твоей стороны, - саркастически пробормотала я, но теперь мне уже не так хотелось плакать. Я держала голову у него на груди и смотрела в сторону комнаты. Время от времени слезы стекали с моих век на его грудь, но даже они через некоторое время начинали высыхать, и я не знала, что делать дальше. Я не знала, как вести себя с этим человеком, более того, я не хотела этого делать. Закрыла глаза, дабы отгородится от всего мира, сосредотачиваясь только на ровном ритме его сердцебиения. Мои веки отяжелели, и я, не успев остановить себя , уснула. Я не думала, что смогу заснуть вот так - в его объятиях, - но я заснула, и я смутно помнила, как он положил меня обратно на кровать и натянул на меня одеяло. Затем, ощущение его губ, слегка скользящих по коже на моей щеке, и это было все. Я погрузилась в глубокий сон. Глава 2 Роман Некоторое время я смотрел, как она спит, не в силах заставить себя уйти. Пройдет некоторое время, прежде чем она начнет чувствовать себя более похожей на саму себя, когда действие наркотика, наконец, закончится, и она будет еще больше бороться со мной. Но сейчас она была в основном заплаканной и уставшей. Я провел рукой вверх и вниз по своему лицу, потому что не знал, что делать в данный момент. Накачать ее наркотиками и отвезти сюда было планом последней минуты. Я понял, что времени у меня остается все меньше и меньше, когда обнаружил, что она пробирается в мою квартиру и ищет там ответы на вопросы, которые мы оба не хотели, чтобы она нашла. Она становилась любопытной, и, честно говоря, я устал хранить от нее секреты. Я устал от уклончивых ответов, от пристальных взглядов Михея и тихого любопытства Доминика. Я устал, и поэтому совершил необдуманный поступок. Я приготовился взять ее с собой в домик. Партия наркотиков, с которой работал клуб, уже была распределена, и они направлялись на Восточное побережье, так что на работе было уже не было такого завала, как раньше. Пока она отсыпалась, я занимался подготовкой к своему "отпуску" на ближайшие три недели. Формально выходных не было, но я занимал достаточно высокую должность и выполнял свою часть работы, поэтому Доминик не слишком жаловался. Я не рассказал Михею о своей импровизированной поездке, но знал, что ему не понадобится много времени, чтобы понять, что происходит и где я нахожусь. Я надеялась, что он оставит меня в покое, понимая, блядь, принятие желаемого за действительное с моей стороны.