Я так долго пыталась быть такой, какой меня все хотят видеть, что в результате потеряла часть себя. Я сомневаюсь, что даже мои собственные родители знали, кто их дочь. Мои губы задрожали, и потекло еще больше слез. Он издал тихий протестующий звук и снова поцеловал меня. Мои руки сами собой переместились к его шее, и я впилась ногтями в его кожу, пока в моем сердце шла война нерешительности. Оттолкнуть его или притянула ближе? Что делать с руками? Блин, что делать с руками? Я хныкала, прижимаясь к нему, а он отстранился и прижался лбом к моему. Я боялась открыть глаза. Его руки снова спустились к моей талии, обхватив меня смертельной хваткой. Я сглотнула комок, застрявший в горле, и открыла глаза, чтобы посмотреть на него. - Ты можешь сказать мне "нет", - сказал он. - Это не имеет значения. Я не хороший человек, Райли. И я не буду притворяться таковым. Я нахмурилась, пока мое замешательство не рассеялось. Он позволял мне сохранить невинность. Давал возможность притвориться, что я борюсь с ним, потому что это было неважно. Он не оставил мне выбора. - Нет, - выдохнула я. - Блядь, - прошептал он, его горячее дыхание обдавало мое лицо, когда он снова поцеловал меня, а я обхватила его за шею. - Нет. Остановись, - сказала я, когда он отстранился. - Блядь, блядь, блядь. Он притянул меня ближе к себе, и я обхватила ногами его подтянутую талию. Прижимая меня к матрасу, он забрался на меня сверху, мои ноги по-прежнему обвивали его. Роман лежал на мне как теплое, тяжелое одеяло, и я не знала, бояться мне этого или утешаться. Он покачивался на мне, и я не могла сдержать вырвавшегося вздоха. - Пожалуйста, - хныкала я. Я не знала, о чем я его прошу, только... только... - Пожалуйста. - Шшш, - сказал он. - Я держу тебя. Ты моя. Неважно, что ты скажешь или сделаешь. Неважно, как сильно ты борешься со мной. Ты моя. Я закрыла глаза, когда его губы двинулись вниз по линии моей челюсти, а затем нашли кожу в месте соприкосновения шеи с плечом и приникли к ней. Мои ногти прошлись по его спине, когда он продолжил толкать свои бедра о мои, имитируя чувственные движения, к которым я только начала привыкать, пока все не пошло прахом. - Прекрати, - полусерьезно взмолилась я. - Тебе так хорошо подо мной, - сказал он. Он стянул с меня футболку, обнажив ключицы и верхние части грудей. Легкий спазм прошел по всему телу - от поясницы к животу и, наконец, дальше вниз. Я напряглась, когда он скользнул губами вниз и достиг податливой плоти, а затем шумно сглотнула, когда он спустил с меня рубашку, обнажив еще больше. - Прекрати, - сказала я твердо - по крайней мере, мне так показалось. Не останавливайся, - звучало у меня в голове, но не раздалось ни звука. Он поднял голову и встретился с моими глазами. Я не знала, что он искал, но, видимо, нашел, потому что с легким стоном он накрыл мой сосок своим ртом. Я выгнулась навстречу ему, и он нащупал своей большой рукой мою вторую грудь, лаская ее, играя со мной, сводя меня с ума. Я откинула голову в сторону, прижимаясь к нему всем телом. Я не знала, на чем сосредоточиться: на его тревожном взгляде, на его губах, на его зубах, вышедших поиграть, или на его руке - его пальцах, пощипывающих ноющий кончик моей второй груди. Мои руки надавили на его широкие плечи, пытаясь заставить его отпустить, но через мгновение снова притянули его к себе. Он подался бедрами вперед, идеально прижимаясь ко мне. Я почувствовала, как его твердость прижалась к самой мягкой части меня. С таким ощущением мы могли бы вообще ничего не носить. Он делал это снова, и снова, и снова. Мои глаза закатились. - Нет, - пробормотала я. - Да, - звучало в голове. Он хмыкнул и продолжил двигаться в ровном темпе. - Нет, - сказала я снова. Это не было похоже на протест. Еще один укус, и меня не стало. Все внутри взорвалось. Когда меня столкнули с обрыва, мне показалось, что я не контролирую, насколько сильно и быстро я падаю. Я обхватила его шею руками. Роман отпустил мой сосок и нежно поцеловал его, поднимаясь вверх по моему телу. Он зарылся лицом в мою шею, давая мне время прийти в себя и не смотреть на него. Сердце в моей груди билось неровно, и я подумала, слышит ли он, находясь так близко ко мне. При каждом вдохе моя грудь прижималась к нему, чувствительные соски прижимались к его груди, и это трудно было игнорировать. Уверена, что он чувствует, как они покрываются мурашками от его прикосновений. Я покраснела, только подумав об этом. Мое смущение, казалось, было единственным, что вернуло меня к реальности. К ситуации, в которой я оказалась. Мои глаза расширились, и я переместила руки между нами, чтобы оттолкнуть его. Потребовалось три раза это сделать, прежде чем он понял, что я пытаюсь сделать. Медленно он оторвался от меня, не сводя с меня глаз. Мои щеки вспыхнули, и я отвернулась от него, сев. - Ах, детка. Ты не должна смущаться. Мне нравилось, когда он называл меня так. Как будто предъявлял на меня права. Я никогда раньше не была чьей-то "деткой", и мне нравилось, что я его. Мне нравилось, что в его голосе звучит темнодаж е чувство собственничества. Какая гребанная дура. Я издала небольшой протестующий звук. Ему было легко говорить. Он не терял контроль над собой с похитителем. Он не жаждал своего похитителя. Я закрыла глаза и отвернулась. Он коснулся моего плеча, но я оттолкнула его и скользнула на край кровати. Роман сел рядом, его тепло излучалось от него и покрывало мою спину, хотя он больше не прикасался ко мне. Я не знала, благодарить за это или нет. Хотела, чтобы он оставил меня в покое, чтобы я могла подумать.