Она могла называть меня чудовищем сколько угодно. Она могла бы называть меня своим преследователем... ее охотником. Но она не могла отрицать, что в этот момент была моей добровольной добычей Поэтому, я сделал единственную логичную вещь, которая оставалась. Я прижался своими губами к ее губам в жестком поцелуе и впитал ее вкус, зная, что никогда не будет времени, когда я не жаждал бы ее. Блядь. Сначала она сопротивлялась мне, но я схватил ее за талию и притянул к себе на колени, выстраивая нас так, чтобы она могла почувствовать, насколько сильно я нуждаюсь в ней. Она ахнула, когда я прижался к ней, и я воспользовался полным преимуществом, чтобы погрузить свой язык в ее рот. Ее кулаки колотили о мою грудь, пытаясь оттолкнуть меня. Я углубил поцелуй, скользя своим языком по ее губам и впитывая ее вкус, низкий стон пробился вверх по моей груди. Она покачала головой, но я следил за ее губами. - Поцелуй меня в ответ, детка, - пробормотал, отстраняясь, чтобы мы оба могли перевести дыхание. - Нет, - сказала она. Я снова нежно скользнул губами по ее губам. Ее руки поднялись к моей груди, и она задержала их там. Я почувствовал эту нерешительность и набросился на нее, опять углубляя поцелуй. - Поцелуй меня. - Нет, - повторила она, только на этот раз гораздо более слабым тоном. Я провел рукой вверх и вниз по ее боку. Она задрожала, прижавшись ко мне. Я отклонился назад достаточно далеко, чтобы полностью рассмотреть ее лицо. Ее глаза были остекленевшими, а губы припухшими. В таком виде она выглядела хорошо. Она выглядела как... моя. Она была похожа на мою. И несмотря на то, что она говорила, она хотела, чтобы я ее поцеловал. Она просто не хотела этого показывать. Не в силах сдержаться, я наклонился назад, взял ее губы в свои и поцеловал еще раз. Черт возьми, я терял себя из-за нее. Глава 3 Райли Я не знала, когда перестала бороться с ним и начала бороться сама с собой. Я боролась с желанием сдаться и позволить ему целовать меня вот так. Как будто он жаждал самой моей сущности. Я чуть не застонала от удовольствия, когда почувствовала, как его влажный язык скользнул по моей нижней губе. Мои груди налились тяжестью, кожа словно горела, а между ног - очень ощутимо - появилась пульсирующая боль, которую только ему удавалось быстро вызвать во мне. Со всем тем, что произошло, я почти забыла, как хорошо мне всегда было с ним. Как же чертовски сильно я всегда хотела его. Роман снова отстранился, вглядываясь в меня темными, голодными глазами. Я не думала, что мужчина когда-либо смотрел на меня так. Не думала, что мужчина когда-либо целовал меня так. Мои губы все еще покалывало от его насильного касания, и мне потребовалось все, чтобы не начать умолять его поцеловать меня снова. Что за хрень со мной творилась? Я не должна так относиться к мужчине, который меня похитил. Который с первого дня лгал мне о том, кто он такой. Который... состоял в печально известном МотоКлубе. Я не знала, чем именно занимался клуб, но знала достаточно, чтобы понять, что это плохо. Если изначально я думала, что моим родителям не понравится Ксавье, то они точно возненавидели бы Романа. Как и должно было быть. Как и должна была ненавидеть я. Я не должна жаждать его прикосновений так, как жажду воздуха. Всего несколько мгновений назад я набросилась на него с маленьким ножом, который он небрежно оставил на кухонном столе, с твердым намерением причинить ему достаточно сильную боль, чтобы я могла сбежать, а теперь... Теперь мне хотелось, чтобы он прижался ко мне чуть крепче. Никогда в жизни я не испытывала такого противоречия. И такого чертовского смущения, что готова расплакаться из-за этого. Слезы защипали мне глаза, и я попыталась опустить взгляд, отвернуться, чтобы он меня больше не видел или, возможно, чтобы мне не пришлось смотреть в его разрушительные темно-карие глаза, но он не позволил мне. Он обхватил мои щеки обеими руками и приподнял мое лицо, пока я не посмотрела прямо ему в глаза. Роман всегда был нежен со мной. Конечно, в спальне он любил грубоватые игры, но за ее пределами... Этот большой человек обращался со мной так, словно я была сделана из самого драгоценного стекла. Заставил меня чувствовать себя в безопасности, и теперь я поняла, что это было не более чем гребаной иллюзией. Если и был кто-то, с кем я не чувствовала себя в безопасности, так это он. Слезы, которые я так старалась не показывать, упали и коснулись его пальцев. Он нахмурился. Я плакала не потому, что он меня поцеловал, и даже не потому, что боялась его. Нет, все было гораздо хуже. Я плакала, потому что хотела, чтобы он снова меня поцеловал. Мне хотелось, чтобы он это сделал, несмотря на мои слабые протесты. Хотелось, чтобы он позволил мне отвергнуть свое участие в этой больной извращенной игре, в которую он играл. Пусть я буду невинной, в то время как он взял на себя роль плохого человека, который брал все, что хотел, несмотря ни на что. - Райли, - его голос прозвучал мягко. Как будто он выдыхал мое имя. Я моргнула и снова потекли слезы. - Ты хочешь, чтобы я снова тебя поцеловал? - Нет, - слабо запротестовала я. Да. И, черт возьми, как же мне была ненавистна собственная слабость в этот момент. Некоторое время он ничего не говорил, его пытливый взгляд изучал меня. Я чувствовала себя обнаженной. Казалось, он знал, о чем я думаю... что чувствую, даже то чего я ему не говорила. Он знал все и так было всегда. Когда другой человек, глядя на меня, не видел того фасада, который я так старательно пыталась надеть, а видел меня такой, какая я есть на самом деле? Я даже не могла вспомнить был ли еще хоть один такой человек.