28 Пуля, которая убила отца, попала мне в то же плечо, которое он до этого прострелил, и, учитывая все возможные варианты, это не так уж плохо. Вышло бы намного хуже, если бы обе мои руки оказались повреждены. И все же мое выздоровление веселым не назовешь. Операция, терапия, еще операция и снова терапия. Видимо, плечо – не лучшее место для раны. Врачи говорят, что, судя по всему, со временем подвижность левой руки полностью восстановится. Тем временем Стивен и девочки уже привыкли к моим одноруким объятиям. Мы сидим вокруг могилы моей матери. Ясный весенний день. Светит солнце, бегут облака, поют птицы. На скромном надгробии стоит ваза, полная желтых калужниц и голубых ирисов. Внучки, которых я назвала в честь ее любимых цветов, расположились у нее в ногах. Цветы – это моя идея. А прийти сюда – идея Стивена. Он сказал, что девочкам пора больше узнать о бабушке, и, если они будут сидеть рядом с ее могилой, когда я начну рассказывать им истории о маме, это произведет на них большее впечатление. Я в этом не уверена. Но семейный психолог, к которому мы ходим, считает, что обе стороны должны идти на компромисс, чтобы с нашим браком все было хорошо, и вот мы здесь. Стивен тянется ко мне через могилу и сжимает мою руку. – Готова? Я киваю. Трудно понять, с чего нужно начать. Я думаю о том, как нелегко приходилось маме, когда я была ребенком. Обо всем, что она делала для меня и что я не ценила. Как она пыталась превратить в нечто особенное мой пятый день рождения. Согревала меня, после того как отец посадил меня в колодец. Как трудно ей было воспитывать ребенка, который стал копией ее похитителя. Ребенка, которого она искренне и инстинктивно боялась. Я могла бы рассказать дочкам о том дне, когда я подстрелила своего первого оленя, или когда отец повел меня смотреть на водопад, или когда я впервые увидела волка, но эти истории скорее об отце, а не о маме. И когда я смотрю на невинные, полные ожидания лица девочек, понимаю, что любая история из моего детства так или иначе будет окрашена чем-то мрачным. Стивен ободряюще кивает. – Когда мне было пять, – начинаю я, – мама испекла мне торт. Где-то среди кучи консервных банок и мешков с рисом и мукой в нашей кладовой она нашла коробку со смесью для торта. Шоколадного, с радужной присыпкой. – Мой любимый! – восклицает Айрис. – Би-мый, – эхом отзывается Мэри. Я рассказываю им об утиных яйцах, медвежьем жире и о кукле, которую мама смастерила мне в подарок, и на этом заканчиваю историю. Я не рассказываю им о том, что сделала с куклой. И что моя черствая реакция на этот необыкновенный подарок наверняка разбила ей сердце. – Расскажи им все остальное, – говорит Кусто. – Про нож и про кролика. Они с сестрой тихо сидят позади моих дочерей. С тех пор как умер отец, они стали появляться все чаще. Я встряхиваю головой и улыбаюсь, вспоминая, что в тот день отец впервые признал свое манайивин по отношению ко мне. Уважение. Айрис улыбается мне в ответ. Она думает, что я улыбаюсь ей. – Больше! – требуют они с Мэри. Я встряхиваю головой и поднимаюсь на ноги. Когда-нибудь я расскажу им все о своем детстве, но не сегодня. Мы собираем пледы и идем к машине. Мэри и Айрис вырываются вперед. Стивен мчится за ними. После того как отец сбежал из тюрьмы, он старается не выпускать их из виду. Я бреду следом. Кусто и Калипсо идут рядом со мной. Калипсо берет меня за руку. – И Хельга все поняла, – шепчет она, и ее дыхание у моего уха напоминает нежный шорох камыша. – Она поднялась над землей в море звуков и мыслей. Внутри и вокруг нее свет сливался с песней так, что не выразить словами. Солнце засияло, и, как и прежде, жабий образ растаял в его лучах, а прекрасная дева показалась во всем своем великолепии. Жабье тело рассыпалось в прах, и на то место, где стояла Хельга, упал увядший цветок лилии. Финальные строки из сказки моей мамы. Я думаю о том, как эта сказка дала мне все, что было нужно. И как она в конечном счете спасла нас обеих. Может быть, отец и стал причиной моего появления на свет, но лишь благодаря маме я выжила. Я думаю об отце. Когда судмедэксперт поинтересовался, что бы я хотела сделать с его телом, я первым делом спросила себя о том, чего бы хотел отец. А потом вспомнила, что он всю жизнь следовал собственным желаниям, и решила, что в этот раз, возможно, поступлю наоборот. В конце концов я выбрала самый практичный и недорогой вариант. Больше я ничего не скажу. Есть один фан-сайт, посвященный моему отцу, который возник вскоре после его смерти. Представляю, что сделали бы «Болотники», если бы узнали, где он похоронен. Я несколько раз пыталась добиться того, чтобы сайт закрыли, но в ФБР мне сказали, что, пока фанаты моего отца не нарушают закон, они ничего не могут сделать. Стивен усаживает девочек и ждет, когда я подойду. – Спасибо, что решилась на это, – говорит он и берет меня за руку. – Я знаю, что для тебя это было непросто. – Я в порядке. Солгав, я сразу вспоминаю о том, что сказал семейный психолог: хороший брак строится на фундаменте из честности и доверия. Над этим я пока что работаю. Мы сидим на вершине небольшого холма. У его основания, прямо напротив нашего «чероки», стоит машина. Сзади плотно припаркован новостной минивэн. Рядом ждут репортер и оператор. Стивен смотрит на меня и вздыхает. Я пожимаю плечами. С тех пор как мир узнал, что дочь Болотного Царя убила своего отца, СМИ не утихают. Мы не дали ни одного интервью и приучили девочек не говорить ни слова людям, держащим в руках блокнот или микрофон, но это не мешает репортерам делать фотографии. Я встряхиваю головой, когда мы спускаемся с холма. Женщина-репортер тут же вынимает ручку из кармана и делает шаг мне навстречу. Она об этом не знает, но я уже записала все, что помнила о своем детстве, в дневник, который храню под нашей со Стивеном кроватью. Я назвала свою историю «Хижина» и посвятила ее дочкам, записав это на первой странице дневника, как в настоящей книге. Когда-нибудь я позволю им ее прочитать. Они должны знать свою историю. Где лежат их корни и кто они такие. Когда-нибудь я позволю прочитать ее и Стивену. Я могла бы продать этот дневник за огромные деньги. «Пипл», «Нэшнл энквайрер» и «Нью-Йорк таймс» много раз предлагали купить мою историю. Все говорят, что, поскольку мои родители мертвы и лишь я знаю все о том, что произошло, мой долг перед матерью и отцом – рассказать их историю. Но я никогда ее не продам. Потому что это не их история. А наша. Благодарности Писателю приходит идея. Эта идея превращается в текст и в конечном счете становится книгой – благодаря помощи этих креативных, талантливых, невероятно проницательных и потрясающе трудолюбивых людей: – Ивана Хелда и Салли Ким, моего издателя и главы редакции «Патнэм». Все это случилось благодаря вам. Спасибо вам. Искренне и от всей души. – Марка Тавани, моего редактора. Мне очень понравилось работать с вами, ваш острый взгляд и невероятная проницательность превзошли все мои ожидания. – команды из «Патнэм»: Алексис Уэлби, Эшли Мак-Клэй, Хелен Ричард, производственного персонала и всех сотрудников отдела продаж и рекламы. Спасибо вам за то, что создали такую прекрасную книгу! – Джеффа Клейнмана, моего невероятного агента. Не могу передать, что значили для меня и моей карьеры последние семнадцать лет. Ты сделал из меня писателя, которым я могу назвать себя сегодня. – Молли Джаффа, моего талантливого и неутомимого агента по иностранным правам. – Келли Мустейн, Сандры Кринг и Тодда Аллена, моих первых читателей. Вы аплодировали мне, когда я работала над книгой, и поддерживали, когда работа не шла. Без вас я бы не справилась. – Дэвида Моррелла. Твой ясный взгляд и огромное сердце сыграли свою роль. – Кристофера и Сары Грехэм, Кэти и Джона Мастерс, Лунетты Эклунд, Стива Лето, Келли и Роберта Мейстер, Линды и Гэри Киочетто, Кейтелин Бостик и Ли Галлахер (она ушла, но не забыта), Дэна Джонсона, Ребекки Контрелл, Элизабетт Леттс, Джона Клинча, Сачин Вейкара, Тины Уолд, Тима и Адель Воскобойник, а также Кристи, Дарси Чен, Кита Кронина, Джессики Кинер, Рене Розен, Джулии Крамер, Карлы Бакли, Марка Бастабле, Таши Александер, Лорен Баратц-Логстед, Рейчел Элизабет Коул, Линн Синклер, Даниель Янг-Улман, Дороти Макинтош, Хелен Доуделл, Мелани Бенджамин, Сары Груэн, Гарри Гунсейкера, Дж. Н. Богрэна, Мэгги Дана, Ребекки Дрейк, Мэри Кеннеди, Брайана Смита, Джо Мура, Сьюзан Хендерсон и еще многих замечательных друзей, которые всячески меня поддерживали. Знакомство с вами – честь для меня. Спасибо моей семье за любовь и поддержку, и особенно огромное сердечное спасибо моему мужу Роджеру. Твоя непоколебимая вера в то, что я могу написать эту книгу, значила больше, чем я могу сказать. * * * notes Примечания 1 Джейси Ли Дюгард, Аманда Берри и Элизабет Смарт были похищены психически неуравновешенными людьми и долгое время удерживались в заточении. (Примеч. ред.) 2 Верхний полуостров – северная часть штата Мичиган, отделенная от южной части озерами Мичиган и Гурон и соединяющим их проливом Макино. (Примеч. ред.) 3 Роберт Ли Фрост (1874–1963) – один из крупнейших поэтов в истории США, четырежды лауреат Пулитцеровской премии. (Примеч. ред.) 4