Груда состояла из того, что осталось от малых чудищ, – из крыльев, когтей, нелепой формы черепов и множества других костей, что не могли принадлежать никакому из известных Нив созданий. И все они оказались испещрены следами зубов. Она так торопливо попятилась, что чуть не споткнулась о свой растрепанный подол. Солмир стоял у округлого края бедренной кости, словно тоже не желая приближаться к пещере. – Не позволяй себе обманываться его видом, – предупредил он Нив приглушенным голосом. – Оракул был одним из самых опасных Древних даже до того, как большинство из них умерло. – И как нам его убить? Солмир ответил не сразу. Взглянув на него, Нив увидела, что он снова без остановки крутит кольцо на большом пальце, крепко стиснув челюсти. Шрамы у него на лбу потемнели от напряжения. – Не беспокойся об этом, – произнес он наконец. – Держись как можно дальше от Оракула. Сказано это было без усмешки, сухим приказным тоном. Нив ощетинилась – она терпеть не могла выслушивать чьи-то приказы, – но сейчас, прямо перед встречей с хорошо известным ему божеством, ругаться с Солмиром казалось неуместным. Она всегда сможет припомнить ему это в какой-нибудь будущей стычке. И сейчас мысль о том, что это будущее вообще настанет, даже обнадеживала. Осколок кости бога тяжело прижимался к бедру Нив. Она молча достала его из кармана и протянула Солмиру. Тот помотал головой. – Оставь пока у себя. – Точно? – Доверься мне. Они посмотрели друг на друга, одновременно осознавая, что сказанное им должно было звучать смехотворно, и тем не менее непостижимым образом более таким не казалось. Нив опустила кость обратно в карман. И они шагнули внутрь пещеры. Несколько мгновений ушло на то, чтобы глаза у нее привыкли – но не к темноте; зрачки Нив неожиданно сузились от света, мягко льющегося откуда-то из глубины. На полу повсюду лежали обломки костей, сваленные в груды выше той, что осталась снаружи, и груды эти были сложены как будто бы кругами – словно тот, кто их набросал, раньше мог подбираться ко входу ближе, чем теперь. Солмир пихнул одну из костей сапогом, переворачивая ее и указывая на отметины от зубов. Тихо произнес: – Он все умудрялся ослаблять привязь. В конце концов мне пришлось использовать кость бога, чтобы приковать его к полу. – Ты его тут заключил? – Пусть Солмир и говорил ей об этом раньше, но теперь – перед лицом доказательств жестокости Оракула – Нив с трудом верила, что такое вообще возможно. – Как? И почему? – Считай, повезло. – Солмир осторожно переступил через первое кольцо костей. – А касаемо того, почему – это долгая история, для которой сейчас не самый подходящий момент. С этим поспорить было трудно. – Но потом ты мне все расскажешь. Солмир издал звук, не выражавший ни согласия, ни отрицания. В текущих обстоятельствах Нив решила не настаивать. Они продвигались вперед, и сияние в глубине пещеры понемногу нарастало. Оно было мягким и рассеянным, как солнечные лучи в утреннем тумане. И неестественно нежным для следов кровавой бойни и россыпи погрызенных черепов. Последнее кольцо костей оказалось таким высоким, что находящееся за ним нечто полностью скрывалось от взгляда Нив, хотя она и понимала, что именно от него исходит свечение. Солмир остановился и опять принялся крутить кольцо. Потом бросил взгляд синих глаз на Нив и ниже, на ее карман. Она поняла посыл: «Не доставай кость бога». И кивнула. Солмир пошел первым, перебираясь через костяную кучу грациознее, чем должны были позволять сползающие вниз обломки. Нив полезла следом, отмечая, что разорванная сорочка заметно облегчает такие восхождения. Холод Тенеземья немного портил идиллию, но зато с растрепанным в клочья подолом могло быть проще бежать, что сейчас казалось как никогда уместным. Наконец она завершила подъем. У стены высился круглый каменный помост, сиявший белизной в лучах света, который исходил от стоявшей наверху фигуры. Прекрасной и почти человеческой. Божество оказалось утонченным и женоподобным, изящно сложенным. Белые волосы его струились на пол мерцающим водопадом, едва отличимым от длинного белого же покрова, что окутывал фигуру от шеи до лодыжек, оставляя обнаженными только руки. Лоб и глаза создания были скрыты за серебряной проволочной маской, сплетенной с венцом из истлевших роз. Его тонкие запястья сковывали цепи, покрытые темной коркой чего-то, что могло быть чернилами или засохшей кровью, и прибитые к каменному полу осколками костей. Такие же цепи обхватывали и талию божества, плененного в недрах дворца, полного обглоданных останков. Оракула. Солмир замер у подножья помоста, взирая на Древнего с неприкрытой ненавистью. Божество его словно бы не заметило, и даже не шелохнулось, когда с костяной кучи скатилась Нив, а вслед за ней – горстка разломанных позвонков. Когда Нив подошла и встала рядом с Солмиром, тот не посмотрел на нее, но слегка выдвинул вперед плечо, будто стараясь оставаться между ней и прикованным божеством. Нив не возражала. Из всего, виденного ею после пробуждения в странном, перевернутом мире, это хрупкое, почти девичье тельце в короне из мертвых цветов казалось самым мучительно ненормальным. Несколько мгновений они стояли в тишине. Потом зазвучал голос Оракула: – Ты что же, не станешь отрекаться от силы, Солмир? Этого требует простая вежливость. Или будешь просто таращиться на меня целый день? – Я охотнее сожру стекло, чем отрекусь от силы при тебе, – произнес Солмир сдержанно и сухо вместо того, чтобы прорычать эти слова, прозвучавшие таким образом только весомее. Оракул склонил голову, глядя на них сквозь плетеную проволочную маску. Кожа под ней была покрыта струйками тьмы, будто глаза божества сгнили и вытекли из орбит, как яичные желтки. Его одеяние тоже было запятнано чернотой – следами какого-то кровавого пиршества. Нив подумала обо всех отметинах от зубов и тяжело сглотнула. – Ясно, – неторопливо отозвалось божество мягким и ровным голосом. – Спустя столько веков ты по-прежнему обижен. Неудивительно, признаю. У нашего вида долгая память, а эпохи рано или поздно сливаются воедино. – Ты и я даже близко не схожи, – отозвался Солмир. Лицо Оракула медленно растянулось в улыбке, обнажившей двойные ряды крошечных треугольных зубов. – Тебе легче думать, что это правда, я понимаю. И все же единственное, что пока еще отличает тебя от меня, – это душа, Солмир, и она у тебя в последнее время заметно истрепалась. Ну хорошо, душа и вера. Верить в свою божественность для бога первостепенно важно, а ты утратил веру в себя очень давно. Во всех смыслах. Выражение лица у Солмира не изменилось, но опущенные руки он сжал в кулаки так сильно, что кожа вокруг колец у него на пальцах побелела. – От всей этой магии ты раздулся, как клещ на вене, – проворковал Оракул. – Поистине изумительно, что тебе вообще удается удерживать в себе душу. – Неестественно резким рывком божество с преувеличенным любопытством склонило голову под углом, который должен был сломать ему шею. – Она знает, почему ты забрал ее магию? Зачем хранишь всю в себе, оставляя ее пустой? – Да, – сказал Солмир, но лишь после чуть заметной паузы, во время которой он успел бросить взгляд на Нив, словно желая оценить ее реакцию. Однако она сейчас находила трудным реагировать на окружающее чем-либо, кроме леденящего страха. Пальцы Оракула подергивались в воздухе, но скованных цепями рук он не поднимал. – Ты до сих пор так зол, – сказал он Солмиру, будто сразу забыв про Нив. – Я чувствую вкус злобы, что исходит от тебя волнами. Злобы и вины, хотя с виной все теперь еще сложнее. Вижу, ты никак не прекратишь тащить под землю женщин? По крайней мере, пытаться. Что ж, с этой все сложилось удачнее, чем с прошлой. Этого наконец оказалось достаточно, чтобы его спровоцировать; Солмир дернулся вперед, словно собираясь броситься на бога, и оскалился. Нив схватила его за руку и оттащила назад, с силой упираясь каблуками сапог в каменный пол. Оракул захохотал тонким, визгливым смехом. – Или нет? – спросил он, продолжая перебирать пальцами. – Прошлой ты позволил открыть Тенеземье лишь потому, что любил ее и хотел освободиться, у этой же… у этой есть предназначение. К этой тянутся нити, нити от звезд, и ты желаешь сыграть на них, будто на струнах арфы. – Создание пожало плечами. – Лучше уж струны, чем корни. Корни. Гайя. Нив метнула взгляд на Солмира и крепче сжала его руку. Мышцы у него на предплечье казались каменными под ее ладонью, но Солмир больше не пытался кидаться на бога. – Не говори о ней, – сказал он тихим, исполненным яда голосом. – Тебе не дозволено говорить о ней. – Я только за, – отозвалось божество. – Особенно притом, что ты привел кое-кого поинтереснее. – Оно снова резко выгнуло шею, склоняя голову на другую сторону и не сводя укрытых проволокой глаз с Нив. – Здравствуй, Королева Теней. Тебе что-то от меня нужно. Нив перевела взгляд с ужасающе прекрасного бога на Солмира; страх сковал ей позвоночник и лишил силы в руках и ногах. Оно знало. Откуда-то это создание знало, что они пришли убить его, и… – Ни к чему так поражаться. Никто никогда не является сюда без причины. Особенно Солмир, который меня так ненавидит. – Очередная широкая ухмылка обнажила все ряды зубов. – Но ничего нельзя получить просто так. Я всегда беру то, что мне причитается. Обглоданные кости у них под ногами добавляли этим словам кошмарного веса. Нив снова сжала руку Солмира, хотя и не думала, что он опять попытается добраться до бога. Во всяком случае прежде, чем будет готов убить его. Когда это должно наконец случиться? Желаемое тобой и желаемое им – отнюдь не одно и то же, Королева Теней. Голос Оракула оказался мягче, чем был у Змия, он не скребся о ее разум, а почти ласкал его. Нив сглотнула и стиснула зубы, не пуская Оракула дальше, не позволяя ему читать ее мысли. Визгливый смех раскатился у нее прямо в черепе, такой же громкий и мерзкий, как звучавший в пещере. Ваши желания сплетены и спутаны, но расходятся в самом главном. Голос задумчиво помолчал. Тех, о ком он когда-либо заботился, можно счесть на пальцах одной руки. Как думаешь, ты в их числе, Королева Теней? Нив продолжала стискивать зубы, но руку Солмира резко отпустила. Тот кинул на нее взгляд из-под нахмуренных бровей. Оракул надулся, выпятив сочную нижнюю губу. – Королева Теней не хочет со мной разговаривать, – пожаловался он, выпрямляясь. Мотнул головой, поправляя истлевший розовый венец. – Но кому-то все-таки придется. Такова цена того, что вам нужно. – А что нам, по-твоему, нужно? – спросил Солмир. Его рука уже понемногу приближалась к Нив – к осколку кости бога в ее кармане.