Он тогда быстро уснул, а я так и лежала, не веря своему счастью. Но когда эйфория отступила, я вдруг осознала, что больше не смогу смотреть ему в глаза. И сбежала, конечно же. Сначала из его комнаты. А потом и из дома, так и не встретившись с ним до сего дня… Глава 7. ОН Да я осознавал тогда, что нужно остановиться. Но это ее по-детски наивное признание в любви мне будто предохранители сорвало. И я просто посыпался, как пацан. Показалось невозможным оттолкнуть ее после таких слов. Так обидеть. Ну или я был просто слишком пьян. Это я потом уже понял… — Рот открывай, — требую грубо, протягивая ложку к ее губам. Сам не понимаю, зачем так церемонюсь с ней. Когда такое было, чтобы я кого-то из ложечки кормил? Майя глядит на меня волком. Не слушается. Понимаю, что по-хорошему не выйдет, а по-плохому я уже попробовал и эта дурочка едва жизни не лишила и себя, и ребенка нашего из-за своей злости на меня. Видимо пришло время искать третий вариант разрешения вопроса. Опускаю ложку обратно в тарелку с супом и возвращаю еду на тумбочку: — В качестве свадебного подарка, у меня для тебя есть информация, которая должна тебя хоть немного взбодрить, — устало потираю переносицу. У меня уже голова болит от всех этих разбирательств. Почему не может быть по умолчанию все просто — по-моему? — Скажем, — начинаю я, поднимая взгляд на Майю, — я не располагаю стопроцентными сведениями, что твои родные были убиты. В ее глазах наконец загорается огонек надежды и мне становится легче дышать. Врать я конечно не люблю, но походу это единственный способ сохранить жизнь этой дурочке и нашему малышу. Да и это не ложь по сути. Покуда Стас будет искать Лебедевых как живых у Пчелки будет надежда. А о том, что поиски могут затянуться на долгие десятилетия и по итогу вовсе не увенчаться успехом, пожалуй, стоит умолчать. Всяко лучше, чем признаться ей, что ее родные с высокой долей вероятности закатаны в бетон по моему приказу. — Тот мерзкий старик однозначно труп, — продолжаю я, скармливая ей кусочек правды, для большей убедительности. — А вот твоего отца и брата я как раз ищу. — Что значит ищите? — нетерпеливо ерзает в моей кровати. — Разве не вы их похитили? — Если не считать тебя, я обычно не беру пленных. — И вы считаете, что я должна вам сейчас просто поверить на слово? — щурится недоверчиво. — А какие у тебя варианты? — холодно отвечаю я. — Либо ты становишься мне послушной женой, и я прилагаю все усилия, чтобы найти твоих родных. Либо можешь продолжать бунтовать и дальше. Но тогда в бесконечной погоне за тобой и попытках спасти нашего ребенка у меня попросту не останется времени, да и желания заниматься поисками твоих родственников. На ее наивном лице легко читается внутренняя борьба. Но мы оба понимаем, что у нее нет другого выхода, кроме как согласиться на мои условия. Шумно выдыхает, смиряясь со своим положением: — Что вы от меня хотите? — обреченно опускает взгляд. — Хочу, чтобы ты больше не пыталась убить нашего малыша, — начинаю я. — Для этого ты должна хорошо питаться, спать и поменьше нервничать. Вскидывает на меня бунтарский взгляд: — Считаете в данных обстоятельствах это возможно?! — фыркает. — Абсолютно, — киваю снисходительно. — Для этого просто достаточно довериться своему мужу. Тогда я занимаюсь беспокоящими тебя вопросами, а ты спокойно заботишься о вашем общем здоровье. Я заметил, как на слове «муж» вспыхнули ее щечки. Ее так просто смутить, что становится все сложнее на нее злится. Смотрит на меня своими огромными глазищами изучающе. Будто видит впервые. Но тут же едва заметно встряхивает головой, пряча взгляд. Снова принимает оборону: — Будут еще пожелания? — цедит сквозь зубки. А что, можно заказывать еще? В голову лезут совсем уж херовые пожелания. Но вместо того чтобы озвучить глупость, говорю вполне разумное: — Я бы хотел, чтобы ты занялась подготовкой к появлению ребенка. Выбрала для него комнату. Мебель. Барахло всякое… — замолкаю, потому что с ее темных ресниц вдруг срываются слезы. Сейчас я узнаю свою девочку Майю. Тихую, боязливую. Маленькую плаксу. Этот ее уязвимый вид пробуждает во мне совесть. И плевать, что она специально легла под меня. Зато она способна исполнить мою мечту. Пусть и сама того не желает. Очевидно нам просто нужно наладить коннект. — Ну же, Пчелка, — насколько могу мягко говорю я, стирая слезки с ее щек. — Я не обижу тебя. Я все тот же дядя Леша, которого ты знаешь всю жизнь. Только теперь — твой муж. Я готов любые твои прихоти исполнять. Все что хочешь проси. Только умоляю не навреди нашему ребенку. — П-просто найдите их… — просит сдавленно. — М-мне больше н-ничего не нужно. Знаю, что мудак, но сдержанно отвечаю: — Сделаю все, что в моих силах. Если обещаешь быть хорошей женой и мамой. Как-то загнанно кивает. Боится меня. И это не полезно для ребенка. Надо как-то исправлять ситуацию: — Поешь? — прошу теперь куда мягче. — Я пока не могу, — всхлипывая говорит искренне. — Тошнит? — Немного, — признается она. — Тогда может поспишь еще? Кивает. Вытаскиваю у нее из-под спины лишние подушки. И помогаю улечься поудобней. — Боже, как жарко, — шепчет еле слышно. Скидывает одеяло. — Ой, а где мои джинсы?! — прикрывается обратно. — Расслабься. Я уже все видел, — вырываю у нее из рук одеяло и отбрасываю в сторону. — Доктору же нужно было осмотреть тебя. У тебя на бедре гематома от падения. Еще плечо, локоть. На лице ссадина. В общем вся левая сторона ушиблена. Может еще и поэтому жарит тебя. Вся воспаленная, — осторожно касаюсь ладонью ее головы, проверяя температуру. — Лоб кажется теплым. Благо хоть ничего не переломала. Осматриваю ее тело, скользя взглядом от одного темного пятна на бледной коже к другому. Одному богу известно, что я почувствовал, когда она вывалилась из моей машины. Пока бежал за ней в сугроб научился молится, хотя раньше был не слишком религиозен. Задумавшись кладу свою ладонь на все еще плоский животик, скрытый под тонкой нательной маечкой. Майя вздрагивает от моего прикосновения. Осторожно поглаживаю, успокаивая: — Спасибо тебе, — говорю тихо. — За этот бесценный подарок ты можешь просить у меня любую плату, Май. Не хочу отнимать руку, хоть и знаю, что пугаю ее. Просто не могу… Майя пытается прикрыть ладонями свои хлопковые трусики с какими-то несуразными бантиками. Ножки скрещивает. Прохожусь кончиками пальцев вдоль резинки. И внезапно для нас обоих замечаю, как тонкая ткань ее майки натягивается на груди, выдавая набухшие сосочки. Ух ты… Весьма неожиданная реакция для той, что легла под меня по приказу отца. Хотя, чего удивительного? Я вроде не урод. Может она совместила приятное с полезным, так сказать. Меня много женщин хочет. Но она… Майя в ужасе складывает руки на груди. Отворачивает от меня покрасневшее личико. Дышит рвано, слегка разомкнув губки. Мои пальцы осторожно проникают под майку, и наконец напрямую касаются бархатистой кожи на ее животе. Девочка зажмуривается, и губки поджимает. Скольжу ладонью по ее выступающим ребрам, будто бы невзначай очерчивая большим пальцем основание упругого полушария.