– Её можно будить сейчас? – узнаёт тихо. – Можно, но она будет капризничать первые полчаса. Тоже наклоняюсь. Мия в белом воздушном платье с рукавами-фонариками. Кудряшки обрамляют круглое личико с пухлыми щечками и кукольными ресничками. Она забавно посапывает и меняет положение тела. – Очень красивая, – произносит Руслан. Мысленно закатываю глаза от комплимента со стороны знатока женской красоты. – Очень, – подтверждаю тихо, отводя взгляд с дочери на её отца. Мы оказываемся буквально в десяти сантиметрах друг от друга. Так близко. Впервые за много лет, настолько тесно. Возможно, я последняя дура, но зачем-то впитываю в себя каждую деталь его прекрасного лица. Серые потемневшие глаза с точно такими же ресницами, как у моей дочери. Высокие скулы, маленькую еле заметную темную родинку у носа. А еще его застывшие губы. Мужские, с виду жесткие. Нижняя губа чуть-чуть пухлее верхней, с небольшим вертикальным еле видимым заломом посередине, который тут же хочется потрогать. Испробовать. Воздух вокруг становится густым и терпким, из него словно кто-то вытянул витавшее здесь еще несколько минут назад показное равнодушие, и приправил сладким вязким сиропом. Стеснённое дыхание частит и срывается. Вот-вот пустится вскачь. Руслан чуть пригибает голову, отчего прядь темно-русых мягких волос падает на лоб, и моя рука интуитивно стремится ее подобрать. Сдавливаю ладонь до судорожной боли, вонзаясь ногтями в нежную кожу, и прячу ее за спину. Руслан склоняется еще ниже, его рот в критической близости от моих подрагивающих губ. Останови его, Элина! Это какой-то туман, наваждение, кошмар! Инстинктивно облизываю нижнюю губу, замечая, как это движение заставляет его тело дёрнуться. Он что, хочет поцеловать меня? Я не хочу. Вернее, очень этого желаю. И одновременно замираю от страха. Чтобы снять с себя ответственность, прикрываю глаза… – Мы уже приехали, – сонно лепечет Мия, неосознанно разрывая создавшийся вакуум. Резко отстраняю голову и отворачиваюсь к окну, приходя в себя. Твою мать! О чём я думаю вообще? – Пфф… приехали, солнышко! – сипло отзывается Руслан, растирая лицо ладонями. Выбегаю из машины, больше не глядя на него. Со стороны дома к нам направляется пожилая пара. – Дождались, – радостно проговаривает женщина, с заинтересованностью обсматривая меня с ног до головы и обратно. – Здравствуйте, – чуть смущаясь, произношу. – Здравствуй, здравствуй, дочка. Пока я пытаюсь прийти в себя, Руслан вынимает дочь из кресла. – А это… кажется, Мия? – восторженно спрашивает женщина. Она выглядит очень доброй и какой-то уютной в лёгком платье и с убранными назад седыми волосами. Мужчина возрастом за шестьдесят рядом с ней молчит и заворожённо смотрит на своего взрослого сына с крохотной девочкой на руках. Дочь прячет личико на широкой груди у Руслана, обнимая ручками крепкую шею. Сама себе не верю, потому что испытываю зависть в этот момент. – Стесняется, – объясняет Руслан, крепко прижимая к себе крохотное тельце в белых воланах. – Ну ничего страшного, пусть попривыкнет, – машет рукой женщина, похлопывая Мию по спинке и обращается ко мне. – Проходите в дом, будем обедать! Вещи потом заберете. Мама Руслана подхватывает меня под руку и ведет в сторону дома, оставляя мужчин с Мией наедине. Повернув голову, испуганно глазею на Алиева, который уверенно мне кивает, будто бы успокаивая мои восставшие натянутые нервы. – Меня зовут Татьяна Сергеевна, но можешь называть меня просто Таней. А папа у нас Тимур Альбертович. Потом познакомитесь, он немного в шоке от происходящего. Мы уже и не наделись на внуков. А тут такое счастье. Боже. Мне и в голову не придет назвать ее просто Таней. Я все же хорошо воспитана. А еще меня гнетет чувство вины за то, что сразу не сказала Руслану о Мие и эти чудесные люди не видели внучку три года. Зайдя в дом, Татьяна Сергеевна гостеприимно показывает мне ванную комнату, где, смотрясь в зеркало, я пытаюсь угомонить душевный трепет. Что это было? У меня свадьба в конце месяца, а я только что чуть не поцеловала другого мужчину, отца своей дочери! Медленно очерчиваю пальцем губы, низ живота заполняется приятной тяжестью. Сердце предательски стучит, а в голове, раз за разом бегущей строкой сверкает мысль о том, что спустя много лет я так и не избавилась от своей больной влюблённости к Руслану Алиеву. Глава 16. Элина У Руслана, оказывается, замечательные родители. Нас крайне гостеприимно встречают. Мия пребывает в полном восторге и до самого вечера практически не капризничает и не плачет. После ужина убедившись, что дочь освоилась и не потеряет меня, оставляю с ней Руслана и бабушку с дедушкой. Сама отправляюсь в гостевую спальню, отведенную для нас. Алиев мрачно хмурит брови, когда я заявляю о том, что немного отдохну, пока они общаются. Я сознательно удалилась. Незачем нам всем играть в семью! Мой мужчина – другой. Я за него замуж выхожу, а мама Руслана, похоже, считает меня практически невесткой. По крайней мере, зачем-то рассказывает про детство Руслана, его увлечения и очень мило подмигивает. Лежа на широкой кровати, размышляю. Моя мысль, что детская фанатичная влюбленность никуда не подевалась – не лишена смысла. Но делать я с этим ничего не планирую. Мне больше не восемнадцать. У меня трёхлетняя дочь. Мне необходим верный, преданный человек рядом, а не тот, кто лучше маммолога знает все женские бюсты в городе. Знаю я это… У меня довольно близкие отношения с мамой. Она человек чрезвычайно сдержанный, спокойный, в чем-то даже жертвенный. Если наружностью я вышла в нее, то характером, конечно, в отца. Папа… Он всегда и всего добивается. Завоевывает. Харизматичный, весёлый, громогласный. Очень любит жизнь и независимость, быть в центре внимания. Отсюда и постоянные слухи про его измены… В детстве мы часто перебирались с места на место. В небольших военных городках-гарнизонах жителей крайне мало. Все друг друга знают, и укрыть что-то становится нереальным, а доброжелателей, как известно, хоть отбавляй. В своё время мама часто плакала, пыталась поговорить с отцом, но вся ругань упиралась в отцовский бас: «Ничего не было, не верь, Наташа!». Даже если доказательства были неоспоримыми. Даже если мама сама видела. Со временем она просто перестала на это реагировать. Смирилась. Но иногда по ночам проливала слезы в подушку. В общепринятом смысле жена генерала Рихтера счастливая женщина, но я чересчур похожа на отца, чтобы повторить подобную судьбу. Мне нужно постоянно быть в фокусе внимания у мужчины, точно знать, что буду единственной. Обманываться в восемнадцать лет было простительно. Врать самой себе в двадцать три? Уже попахивает глупостью и безалаберностью, совершенно губительными в моём случае. Поэтому Руслан Алиев стопроцентно не для меня, какие бы чувства я к нему ни испытывала. Как бы ни потягивало болезненно сердце от его прикосновений и близости. Около девяти Руслан доставляет полусонную Миюшу ко мне. Живо умываю её и одеваю в тёплую пижамку, укладываю в постель. Сама тоже готовлюсь ко сну.