Это приятно. Просыпаюсь я от солнечного луча, который настырно светит мне в лицо. Открыв глаза, долго пытаюсь сообразить, где нахожусь, но безупречный вид за окнами заставляет оперативно всё вспомнить. Боже. Сколько сейчас времени вообще? Стремительно отыскиваю телефон, который неожиданно оказывается выключенным. Наспех умывшись, отправляюсь на поиски Мии. Войдя в соседнюю со своей комнату, замираю на пороге. Дочь сладко спит, мило прижавшись к отцу. Подкрадываюсь ближе и фиксирую взглядом спутанные кудряшки, которые, по всей видимости, не расчесали после вечернего душа. На Мие любимая пижамка с динозаврами. На тумбочке рядом с кроватью ее книжка со сказками. По всей видимости, с чемоданом они разобрались без меня. Перемещаю взгляд на Руслана, одетого в тонкую футболку и пижамные штаны. Отмечаю равномерно вздымающуюся грудь и жилистые руки. Серые глаза неожиданно открываются, и он так же, как и я пару минут назад, пытается прийти в себя. – ш-ш-ш, – шепчу, приложив палец к губам, и киваю на дочь. – Спите еще. – Как ты себя чувствуешь? – Намного лучше. – Ложись к нам, – шепчет Руслан, чуть сдвигаясь. На несколько секунд зависаю в нерешительности, а потом всё же делаю шаг назад. – Я пока приму душ, – говорю робко. – Отдыхайте. Иду в ванную комнату и закрываю дверь изнутри. Быстро моюсь, с помощью фена укладываю волосы и натягиваю шорты с майкой. Руслан с Мией просыпаются через пару часов, когда я, исследовав содержимое забитого едой холодильника, соображаю вкусный завтрак. Мия с удовольствием съедает кашу, Руслан ограничивается чашкой кофе и бутербродами. В первый день решаем провести у бассейна. Дочь достаточно быстро выматывается и засыпает. – Как хорошо, – говорю, натягивая солнцезащитные очки на нос. Проверяю, прикрыта ли полотенцем Мия и откидываюсь на шезлонг. – Можем остаться здесь на месяц, – говорит Руслан, не отнимая глаз от моих ног. – О нет. Меня ждёт агентство. Настя уходит в декрет и ближайшие два года, я буду её замещать, – говорю важно. Я горжусь своей должностью и тем, как ценит меня непосредственный руководитель. Это, наверное, единственное в жизни, чего я добилась сама. Ну, кроме дочери, конечно. – Так хочешь работать? – спрашивает Руслан. – Или ты нуждаешься в чем-то? Медленно закатываю глаза под полупрозрачными стеклами. Мужчины такие мужчины. – Я нуждаюсь в собственном деле и самореализации, Руслан. – Я думал, что самореализация женщины – это в первую очередь дети, – возражает он невозмутимо. – По крайней мере, так было в моей семье. – Господи, в каком веке? – возмущаюсь. Делаю это слишком эмоционально, некоторые посетители бассейна оборачиваются. – Будь потише, пожалуйста, – произносит Руслан. – В этом. В этом веке. Мои родители не такие древние. Тяжело вздыхаю и закусываю губу. Я не хотела как-то обидеть его семью. – Конечно, я уважаю всех женщин, – тут же исправляюсь и говорю чуть мягче. – Если кому-то достаточно просто мужчины и детей – почему бы и нет. – А тебе, значит, недостаточно? Очки отлично скрывают мои глаза, поэтому я довольно пристально изучаю рельефный пресс и интересные татуировки на груди, хмурое сосредоточенное лицо и даже блеск в глазах. – Мне – нет. Я слишком ценю, все что имею. – Я тебя понял, – говорит он кивая. – А к чему эти вопросы вообще? – подозрительно проговариваю. – То есть, у тебя может быть любимая работа: клуб, спортзалы, а у женщин – нет? – Никогда не сравнивай женщину с мужчиной, – отвечает Руслан, вдруг отвернувшись. Облизываюсь на бронзовую широкую спину, пока он продолжает. – Женщину можно сравнить только с женщиной, мужчину только с себе подобным. – Се-бе-по-доб-ным? – произношу по слогам. – Ты серьезно?! Пока я пытаюсь прийти в себя от такого чудовищного мужского шовинизма, улавливаю приглушённый смешок. Вот ведь жук! Вспрыгиваю на ноги и импульсивно накидываюсь ему на плечи: – Алиев, ты всё это время смеешься надо мной? – шиплю ему на ухо. – Ай, ненормальная, – хохочет Руслан, подхватывая меня на руки. – Отпусти, меня, шовинист проклятый, – тоже заливаюсь, поглядывая вокруг. Мы явно добились того, чтобы привлечь внимание. – А попробуй вырваться, – заявляет он хрипло. – Мы же на равных?! – Рус… Не успеваю договорить, потому что конструкция из наших тел уже валится в бассейн. Мужские ладони крепко обнимают и не дают уйти на дно. Когда выплываем, обвиваю его тело ногами и вцепляюсь пальцами в твердые плечи. – Ты утопил мои очки? – шепчу, разглядывая резко очерченные бледные губы. Низ живота заливается жаром, который только обостряется, когда Руслан вжимает мои ягодицы в свой пах. – Куплю тебе новые, если твоя самореализовавшаяся личность позволит. – Я подумаю, – шепчу и игриво прикусываю нижнюю губу. Наши взгляды будто магниты притягиваются, и… я даже не понимаю, кто именно совершает первый рывок. Тело бьёт мелкой судорогой, когда наши губы соединяются в поцелуе. Глава 32. Элина Поздним вечером принимаю душ, надеваю шелковую ночную сорочку на голое тело и долго, в полной тишине охраняю безмятежный сон Мии. Руслан недвусмысленно дал понять, что выбор только за мной, свои шаги навстречу он уже совершил. Дальше дело за мной. Конечно, первый порыв – лететь сломя голову в смежную комнату, окунуться в его руки и губы с головой, не думать ни о чем. В восемнадцать я сама подстроила и всё подстроила так, чтобы он стал моим первым мужчиной. Сейчас мне двадцать три. У меня дочь и колоссальный страх, что мне не потянуть такого взрослого, опытного в плане общения с женским полом, мужчину. Мне болезненно обидно. Ведь он может начать сравнивать. Почему-то я точно знаю, что сравнение будет не в мою пользу. Поэтому я вновь и вновь взвешиваю за и против, а потом быстро поднимаюсь. Пересекаю комнату и легонько прикрываю дверь. Без стука вхожу в соседнюю. Сердце застывает, когда Руслан приподнимает голову с подушки и тяжело выпинывает воздух из легких. Так, словно только этого и ждал. Ждал, что сделаю выбор в его пользу. Выберу его.