Такого, как он есть. – Иди ко мне, – зовёт он тепло. Зависаю в нерешительности, будто я на краю обрыва. Пути обратно не будет. – Ну же, мелкая, – улыбается Руслан. Прохожусь взглядом по обнажённому торсу, усеянному темными татуировками, низкому поясу строгих брюк и длинным ногам. И делаю решающий шаг. Пульс вот-вот выскочит наружу и улетит прямо с двадцать восьмого этажа, на котором располагаются наши апартаменты. Руслан усаживается на край кровати, разведя свободно колени, и я подступаю еще ближе. Горячие руки обхватывают ткань ночной сорочки и собирают ее на талии, а губы моего первого мужчины прикасаются к животу. Это ошеломительно горячо и возбуждающе приятно. Осторожно притрагиваюсь пальцами к его волосам, наслаждаясь лаской, но не трепетать не получается. – Ты чего дрожишь? – спрашивает он, задирая голову. Серые глаза в полумраке вопросительно сверкают. – Не знаю, – выговариваю на выдохе, размещая неуверенные ладони на широких плечах. Подушечками пальцев ощущаю остуженную кондиционером кожу. Его тело такое твердое и приятное, что хочется его постоянно трогать. – Раньше ты смелее была, – усмехается он. Закатываю глаза. – Раньше я дурой была, Алиев. Неужели еще не понял? – Не-ет, – мотает головой. – Дурой ты никогда не была, моя хорошая. Его пальцы тянут ткань сорочки наверх и сваливают ее на пол. Губы вновь припадают к животу чуть выше пупка, что вынуждает выплеснуть глухой стон. Я знаю, что Руслан не привык заниматься любовью, он обожает, когда жестко и быстро. По крайней мере, так говорили девушки, с которыми я намеренно заводила дружбу, чтобы выведать информацию о своём кумире. Поэтому сейчас эта щемящая нежность отзывается раскатистым громом в сердце. – Маленькой была, – шепчет он, ведя губами выше. Его горячее дыхание оседает на коже и пробирается под неё, откуда разгоняется по телу ошеломляющими мурашками. Ноги враз слабеют, и я оказываюсь у Руслана на коленях. – Ну что ты дрожишь как осиновый лист? – спрашивает. – Может, еще не решила?! – Решила, – не давая ему договорить, выпаливаю. – Это хорошо, – он дьявольски скалит зубы и коротко целует венку на шее. – Потому что я пиздец, как хочу тебя. Его признание вышибает очередной грудной стон, а внутри словно заслонки срывает. Вот ведь он. Мой Руслан. Руслан Алиев мой. Теперь мой. Боже, я мечтала об этом сотни, тысячи мучительных одиноких ночей. Чтобы сдался, чтобы вот так по-простому, по-мужски проронил: «Пиздец, как хочу тебя». Внутри меня разгоняется локомотив, который не видит больше препятствий. Ведь в жизни бывает всё. В том числе и длинные, беспросветные, казалось бы, нескончаемые туннели. Но когда вместе. Когда рядом… Когда две души сплетаются в одно целое. Разве может быть что-то страшно?! Мой ответ – нет. По крайней мере, сейчас. В эту минуту ничего не боюсь! Усиливаю нажим касаний, оглаживаю бугристые мышцы на спине и прислоняюсь к жестким губам. Поцелуй будто бы утяжеляется совместно с нашим общим дыханием. В бедро упирается стальная эрекция, рвущаяся наружу. Располагаю ладони на груди и жестом мягко прошу Руслана улечься на спину, сама перебрасываю ногу, оказываясь сверху. Он наблюдает из-под опущенных ресниц, стискивая мои ягодицы. В этой позе каменный пах ощущается еще отчетливее, поэтому я будто бы кошка трусь об него и утопаю в возбуждении. – Так не пойдёт, – произносит Руслан, резко опрокидывая меня в воздухе и наваливаясь всем телом. – Сегодня я буду сверху. Хрипло смеюсь, понимая, что это отсылка к нашему первому разу в клубе и обвиваю ногами, давая понять, что я совершенно не против. Его рот припадает к груди, а я запрокидываюсь на покрывало, прикрываю веки и вязну в потрясающих ощущениях. Всё так одновременно вкусно и порочно, что голову сносит. Руслан привстаёт на колени и, не сводя с меня глаз, расстёгивает ремень. Закусив губу, слежу за движениями ловких рук и с трудом проглатываю образовавшийся ком в горле, когда брюки спадают ниже. Его член крупный, с налитой головкой. Боже, хорошо, что в клубе было темно, и я не видела эту махину, лишившую меня девственности. Я бы умерла от ужаса. – Презерватив, – шепчу больше по привычке. С Вовой я тысячу раз отказывалась от секса на этом этапе только потому, что он не купил защиту. А с Русланом? Да боже мой. Даже дефицит презервативов в стране не остановит меня. Я хочу этого мужчину. Он мой. Наконец-то мой. Я выстрадала. Выболела свое счастье. Алиев тянется к небольшой тумбочке рядом с кроватью и извлекает оттуда блестящий пакетик. Вскрывает, раскатывает латекс привычными движениями. Сколько женщин под ним было? Да блин! Зачем я об этом думаю сейчас? Приглашающим жестом развожу ноги пошире и стыдливо загораживаю ладонью глаза, когда чувствую взгляд в самом сокровенном месте. – Эй, – произносит Руслан низко. – Хочу, чтобы ты смотрела. Распахиваю отяжелевшие веки и наблюдаю, как он разглаживает головкой нежные складки. Осторожно входит сантиметр за сантиметром. – Да-а, – выдыхаю, принимая полностью внушительный объем. Руслан замирает и опускается ближе. – Думал, никогда не дождусь… – шепчет, подцепляя мой подбородок двумя пальцами. Закусывает нижнюю губу и сладко ведет языком по верхней. Отвечаю на поцелуй, охватив выступающие скулы ладонями. Бедрами совершает первое размашистое движение, от которого мое тело начинает потрясывать, а узел внизу живота стягивается и вибрирует так, что ничего другого я больше не чувствую. Он так близко. Такой желанный и любимый, что душу рвет в мелкую крошку. А я? Я перед ним безумно искренняя. Сдавшаяся добровольно и исключительно ему одному. Шлепки становятся все более острыми, а мужские касания требовательные. Отдаюсь ему полностью, подняв руки за голову и выгибаясь от удовольствия, словно вылетевшая из обоймы струна. Секс с ним – что-то на грани нежности и лёгкого прессинга. – Давай, – хрипит, ощущая, как предательски сокращаются мышцы в моей промежности, и я окончательно отдаюсь судороге, проходящей вдоль позвоночника к сжавшимся пальчикам на ногах. Через несколько фрикций Руслан догоняет мой оргазм и окутывает меня своим телом. Пару минут лежим, не шевелясь, пытаясь отдышаться. А затем Руслан скатывается и подтягивает мою голову ближе к подушке. Тыльной стороной ладони стирает одинокую слезу на щеке. – Как будто в первый раз, – выдыхает, ласково целуя в висок.