- Забирай, - я протянула юноше корзину. - Тут очень много, - смутился он ещё больше, щёки залил румянец. - Бери сколько тебе надо, - ласково улыбнулась ему. Служка выбрал шесть пухлых пирожков и, на ходу жуя один из них, вернулся к обозу. За ним потянулись и другие покупатели. Солдаты и слуги по очереди, осторожно оглядываясь, чтоб не попасться на глаза суровому купцу, разбирали пироги, пока корзина не опустела. Мы с Мартой тронулись в обратный путь, на дне теперь уже порожней корзины, в узелке приятно позвякивали монеты. По дороге домой нам встретились сельские женщины, гурьбой спешащие на торг среди них и Хелена была, не успела она мне «рекламу» сделать, ха! Марта жестом остановила их. - Ой, бабоньки, а товары-то совсем плохи. И ткани молью побитые, смотрите, разлезутся все, когда шить начнёте. И посуда вся кособокая, на что уж мы народ непривередливый, а и то, стыдно такое даже собакам вместо миски поставить, - на этих словах Марта с наигранной печалью вздохнула, и мы пошли дальше. Женщины озадаченно переглянулись, зашептались между собой, но путь свой продолжили. - Марта! Это что сейчас было? – я с недоумением уставилась на неё. - Это называется, каков привет – таков и ответ, нечего было этому борову грязью нас поливать. Ишь ты, заразу он подхватит, сам пострашнее всякой заразы. Но теперь слава об этом обозе вперёд них полетит, вот посмотришь, не расторгуются они по деревням, хорошо, если в Мэрсбурге за полцены отдадут, - селянка злорадно ухмыльнулась. - Марта! Да ты коварная женщина! Я тобой восхищаюсь! – округлила глаза я, вот надо же, какая у меня подруга! Ох, и не ожидала я такой мести от простодушной селянки, вот уж точно, в тихом омуте… Марта состроила плутовскую, словно у лисы, мордашку и весело подмигнула: - У нас без этого нельзя. Вмиг растащат на лоскуты. Обратная дорога пролетела незаметно, возле ворот подруги мы с ней тепло попрощались, и я пошла домой, обрадовать отца своими первыми успехами на поприще торговли. Глава 9 Дома меня уже ждал отец с уловом, справиться с простыми мордюшками было ему вполне по силам и теперь он, ещё перед рассветом, сам ставил ловушки на реке. Я высыпала перед ним на стол своё богатство: медные кругляши с приятным звоном улеглись небольшой кучкой. Глаза старика расширились, чуть не выкатившись из орбит, рот приоткрылся, жидкая бородка едва заметно затряслась. Мужчина протянул было руку к деньгам, но тут же отдёрнул, словно не верил в их существование. - Ох, доченька, как же ж это, а? - А вот так, папенька! – широко улыбнулась я. Моя весёлость передалась старику, и он искренне рассмеялся, как-то что ли. От переизбытка чувств у меня на глазах навернулись слезы, я постаралась поскорее их «сглотнуть», чтобы не смущать мужчину. «Интересно, когда в последний раз он видел больше пары медяков?» - мелькнула мысль. - Это только начало, вот поедем в Бюль, там, я думаю, торговля пойдёт лучше, - пообещала я. Радостно улыбаясь, отец усадил меня за стол, где уже поджидал ранний обед: жареная рыба, овсяные лепёшки и травяной взвар. Немного утолив голод, принялась за расспросы, кажется, в последнее время это стало моим излюбленным занятием: - Расскажи, пожалуйста, о ценах на продукты? Сегодня получилась глупая ситуация, когда не смогла назвать стоимость выпечки. Благо Марта была со мной, помогла. - Так тут, дочка, всё просто. Одной цены нет ни на что. Спрашивай, торгуйся, оценивай товар на глаз. По деревне за пару-тройку медяков можно купить небольшую корзину любых овощей. На ярмарке цены сильно разнятся: свежие овощи могут и до четырёх медяков стоить, те, что похуже – и за медяк отдадут, всё равно торговец их назад не повезёт. Рыба – полсеребрушки, если большая, как хороший сом или щука – до двух серебряных потянет. Мясо подороже, но там на каждый кусок своя цена и нет ничего зазорного в том, чтобы пройтись по рынку и расспросить о ценах всех, каждый так делает. - С этим более-менее понятно, а как обстоят дела с оплатой барону? - Тут у каждого свой уговор с бароном, если семья переезжает в другие земли, перво-наперво идут на поклон к хозяину и там оговаривают цену, за которую владелец позволит остаться в своих угодьях. Кто, как я, каждый день платит, товар у меня скоропортящийся, тут уже каждая минута на счету, в летний день рыба и до вечера не всегда долежит. А кожевники и плотники могут и раз в месяц платить, пахари после сбора урожая – по зиме с них зерна не затребуешь. У каждого и свой уговор, и свой оброк. И платим мы его всю жизнь, а потом и ты станешь, когда я помру. Одно хорошо, о цене договариваются один раз и барон её, по королевскому указу, не поднимает. Как платили родители, так продолжают платить дети и даже внуки. «Дело ясное, что дело тёмное. А может, договорные отношения и лучше для меня, не буду выглядеть дурой при каждой покупке». Времени до ярмарки оставалось не так много, надо было решить, что везти, улов позволял сделать не только сдобу, но и подумать о других способах готовки рыбы, так как особого выбора продуктов у нас не было. «А почему бы рыбу не закоптить? Вкусно, хорошо хранится и удобно использовать в качестве этакого фаст-фуда». - Скажи, отец, а делают у вас копчёную рыбу? Отец воззрился на меня, явно не поняв, о чём речь. «Так, а вот тут, главное, не выдать себя. Похоже, о копчении он не знает». - Мне сегодня у обоза рассказали о таком способе приготовления рыбы, это очень интересно и, говорят, вкусно. Давай попробуем? - Знаешь, дочь, я уже и не удивляюсь твоим идеям. И откуда только берутся? Объясни мне, как всё сделать, может и выйдет что путное. Пока все твои задумки удавались. Сделать настоящую коптильню в таких условиях, конечно, невозможно, но однажды мне рассказывали, как коптили раньше рыбу в деревнях, и я решила опробовать этот способ. - Папа, сходи к столяру, пусть возьмёт четыре хорошие жерди и скрепит их сверху небольшими тонкими дощечками, а дальше всё сделаем сами. Деньги прихвати, сколько надо, чтобы расплатиться с ним. Деревенским столяром был муж Марты, человек большого мастерства, и я не сомневалась, что мужчина воплотит мою идею так, как надо. - Хорошо. И что касается монет, доченька, надо припрятать их от греха. То, что ты хорошо сторговалась по селу мигом все узнают, а дом у нас сама видишь, ветер дунет и то двери откроет. - Ты прав, - я и не задумывалась о том, что кто-то может обокрасть нас, но и с этим приходилось считаться, а делиться своим добром уж точно ни с кем не собираюсь, - куда же нам их деть? - Я уж подумал об этом. В доме оставлять нельзя, а на берегу растёт старая ива, да ты видела её, аккурат напротив нашей избушки стоит. Внизу, у самых корней, в ней есть небольшое дупло, кто не знает, никогда его не заметит, да и народ там почти не ходит. Там и припрячем, укроем ветвями, всё целей будет. - Тогда так и поступим. Не откладывая в долгий ящик, мы отсыпали немного денег на необходимые нужды и пошли к реке. Старая ива, действительно, была лучшим вариантом, вода сюда не поднималась даже в паводок и можно не бояться, что деньги смоет в реку. А небольшое дупло не так-то легко было заметить. Будет наш банк – скромный, неприметный и платить за ведение счёта не надо. Выгодный, однако, способ хранения! Управившись с этим делом, отец отправился к столяру, а я занялась своим гардеробом. В наличии у меня было два платья: голубое, за давностью лет, почти выцветшее и серое, из добротной, хоть и грубоватой шерсти, с красивой вышивкой по горлу и манжетам. Нашлась и ткань для нового чепца и нижнего белья, о своём комфорте тоже надо подумать. Запасшись речным песком и золой, я привела одежду в порядок, остаток дня потратила на швейные работы, результатом которых стали удобные короткие панталончики и немножко кривоватый, но симпатичный чепчик. Как и все девчонки, выросшие в девяностых, я умела кроить и шить. В те годы любая могла сделать для себя простенький сарафанчик, юбочку или платье. Отсутствие одежды в магазинах и её заоблачные цены хорошо стимулировало рукоделие, а вязали спицами и крючком вообще всё подряд. Как же зимой без шапок, рукавиц, носков и тёплой шали? К тому времени, как я справилась со своим гардеробом, вернулся отец. Плотник сделал, всё, как и было задумано и осталось дело за малым. Из прутьев Петер связал решётку, которую мы установили сверху конструкции. Вырыв во дворе небольшую яму, развели в ней костёр и когда собралось достаточно углей для копчения, накрыли их сверху мочёной щепой, я добавила несколько веток можжевельника и сушёной лаванды. Специй пока не приобрела, будем обходиться тем, что есть в наличии. Сверху на решётку уложили рыбу, и процесс пошёл. Я решила сделать несколько видов копчёностей, пошла в ход и свежая рыба, и солёная, а также небольшие полоски филе, слегка замаринованные в небольшом количестве эля. Ближе к ночи всё было готово. «Ну что ж, снимаем пробу. Оценим ваши таланты в условиях экстремального быта, Лариса Михайловна». Получилось довольно неплохо, правда, рыба совсем немного горчила, надо подобрать дрова для копчения получше, какие-то из них дают эту горечь. Но в целом, затея удалась. Солёные тушки оказались вкусней своих пресных собратьев, и мы решили на будущее мариновать её в рассоле. Довольные собой, собрав все копчёности и затушив костёр, отправились спать. Папа при этом чуть не приплясывал от радости: он был уверен, что такую диковинку с руками оторвут, нисколько не поверив в мою ложь, что я якобы подслушала обозников. Следующие сутки прошли в хлопотах и сборах, на второй день с рассветом нам следовало уже выехать из деревни в Бюль. Собирали готовую провизию в корзины, пекли пироги и пресные лепёшки. Ещё на рассвете я сбегала к заводи и притащила полную добычи раколовку. Прикинув, что можно сделать из нежного мяса раков на скорую руку, решила остановиться на знакомой всем студентам и любителям быстрого перекуса – шаурме. Рачье мясо мелко нашинковала, слегка замариновала, добавила овощей и первой зелени. В огороде уже взошёл дикий лук и немного чеснока. Эта зелень придала блюду остроты и пикантности. Завернув начинку в конверт из пресной лепёшки, дала на пробу отцу. Старик, увидев моё «ноу-хау», пришёл в ужас. - Эми, не смей брать это с собой. Раки – пища бедняков! Если кто узнает с чем твои лепёшки, то и розог могут всыпать, - отца явно напугала такая перспектива, но я решила всё же рискнуть. - Не бойся, если спросят, скажем, что это варёная рыба с чесноком. Я добавила побольше овощей и что это мясо раков сложно будет угадать. Если бы ты не видел из чего именно начинка, определил бы какое там мясо? - Вроде нет, и на рыбу похоже и на рака, - отец, жуя, пожал плечами, - и всё же страшно, может не стоит так рисковать. Если обман всплывёт, тебе запретят торговать на ярмарке. - Папа, торговок с пирожками будет и так много, надо предложить что-то новое и вкусное, чтобы люди купили именно у нас. А если богатые господа не едят рачье мясо, так откуда им знать его вкус? - Ох, дочка, решай сама. А я всё одно – против, - отец насупился и вышел во двор. Что ж, ставки сделаны, а мне действительно надо чем-то привлечь первых клиентов, сдоба моя не отличается пышностью, серая мука и дешёвая закваска, скорее всего, торговки в Бюле используют продукты получше. Надо брать необычностью и новизной. А что до угрозы наказания, так-то ещё доказать надо, что из чего сделано. День за сборами пролетел незаметно, всё-таки в молодом теле были огромные преимущества, больше выносливости и сноровки, да и деревенские дети были во многом сильнее нас, городских неженок, другие здесь не выживали. Где бы ни находилась сейчас душа Эми, но я была благодарна ей за возможность прожить жизнь заново, снова влюбляться, рисковать, добиваться своего и верить в лучшее. Пусть условия жизни разительно отличались от того комфорта, к которому так привыкла, но была в этом и своя прелесть. Лариса, коей являлась я в прошлой жизни, была человеком целеустремлённым, всего в жизни добилась сама, приехав в Москву из провинции и сумев пробиться в плеяду лучших шеф-поваров столицы. Бессонные ночи, злые слёзы, когда коллеги-конкуренты подкладывали очередную свинью, из мелочи пачка соли в супе или жгучий перец в соусе, но были пакости и покрупнее, во много раз обиднее. Через многое мне пришлось пройти, от поселковой девочки-ромашки не осталось и следа, всё выжгла борьба за место под солнцем, закалив мой характер не хуже стали. Потому и не страшно мне было продвигать здесь свою торговлю, пройдёт время, и я приспособлюсь к особенностям местной кулинарии, узнаю все её секреты и смогу предложить блюда ничуть не хуже, а (в этом я уверена) даже лучше изделий других поваров. С этими мыслями и в предвкушении завтрашнего дня, уснула.