– Тут имена и дата, – сказал он, протягивая пакетик с золотым кольцом Карин. – Где вы его нашли? – спросил Фольке. – Не я, один из рабочих. Спрошу у его. Он уставился на Карин. – У него! – поправил Фольке. – Не его, а него! Так надо говорить. – Вы что из полиции грамотности? – пошутил Роланд, но Фольке не уловил шутки. Карин же спрятала улыбку. – Это мой номер, – она протянула Роланду свою визитку и убрала пакет в карман. – Я могу дать свой тоже, – Фолке вырвал лист из ежедневника и записал цифры. Карин удивленно посмотрела на коллегу. Это было не в его стиле. Роланд посмотрел на лист. Нынешняя неделя. – Справишься без нее? Надо ведь говорить нее, а не ее, не так ли? – Да, а вот жители Марстранда не справятся без причала, который долбит твоя лодка с включенным мотором, – с неприязнью ответил Фольке. – Большое спасибо, Роланд, – перебила их Карин и дернула Фольке за рукав, чтобы он не успел еще наговорить глупостей. – Погнали, Фольке? Роланд смотрел им вслед. Потом сел в лодку, и отчалил. На скорости, явно превышающей разрешенные в гавани пять узлов, он рванул к северному выходу. – Когда ты говоришь «погнали», что ты имеешь в виду? – уточнил Фольке. Пожилая пара с любопытством посмотрела на них. Мужчина кивнул, и поднес руку к козырьку матросской фуражки. За парой плёлся пожилой лабрадор. Карин улыбнулась и кивнул в ответ, потом шепотом сказала Фольке: – Ты серьезно? Что у тебя в голове, Фольке? От негодования у нее вспыхнули щеки. Фольке тоже возмутился. – Я не понимаю, о чем ты. – Мы тут ведем расследование, – строго напомнила Карин. – Вот именно. И я считаю, что очень важно правильно выражать свои мысли. – Я согласна, но нельзя забывать о том, что как полицейские мы должны проявлять вежливость в общении. Нельзя все время придираться к тому, как они говорят. Это невежливо и может их разозлить и лишить желания помогать нам. – Кто-то же должен делать им замечание. Иначе все будут говорить как хотят. Например, охрененно. Хрен – это ведь что-то плохое, поэтому нельзя называть что-то хорошее словом «хрен». Вот «хреново» – это совсем другое дело. Ты слышала, как сегодня разговаривают школьники? Вот в мои времена… Карин решила, что пора его перебить, прежде чем он заведет песню о том, как в детстве ходил в школу четыре мили по свежевыпавшему снегу, потому что некому было расчистить дорожку. – Понимаю, но язык – это живая материя. Он все время развивается. Иначе мы бы сейчас все говорили на древнешведском. Или тебя бы это больше устроило? – Я слушаю одну передачу на радио П1. Называется «Язык». Профессор, который в ней участвует, говорит, что… Карин велела себе успокоиться. Сделать глубокий вдох, сосчитать до десяти. Хоть бы Роббан скорее выздоровел. Роберт Шолин, которого все звали Роббан, был коллегой Карин. Это он переманил ее в следственный отдел из уголовной полиции. На предыдущей должности в обязанности Карин входило выяснить, что произошло на месте преступления. И если преступник был неизвестен, дело передавалось следователям. Карин часто сотрудничала с Роббаном и его коллегами, и под конец им удалось переманить ее к себе. Это было год назад. Все шло хорошо, пока Роббан не заболел, и ей в напарники не достался Фольке. Но что поделаешь. Придется искать выход из сложившейся ситуации. – Что скажешь, Фольке? Вернемся к парому и по дороге поищем место для обеда? За обедом можно решить, что делать дальше. Фольке что-то пробормотал в ответ и прибавил шагу. Карин сочла это согласием. Знаменитое кафе Берга уже выставило стулья и столы на набережную в месте, где не было ветра. Залитые солнцем, они так и манили. Фольке присел на уже подсохший после дождя стул. Карин села напротив. Она зажмурилась и подставила лицо солнечным лучам. Но тут же вскочила, потому что ее стул оказался мокрым. – Дерьмо, – выругалась она и тут же пожалела. Но Фольке ничего не сказал. К тому же они обнаружили, что кафе не в сезон открыто только по выходным. Им пришлось перейти в кафе Матильда по-соседству. Официант вытер мокрые стулья и принес им покрывала. – Кафе, – протянул Фольке. – Разве не лучше поесть нормально? – Но, Фольке, прости, в кафе тоже есть еда. Ты же мог заранее сказать, что не хочешь есть в кафе. – Карин не удержалась и добавила: – И можно спросить, что ты имеешь в виду под нормальной едой? Есть ненормальная еда? Она гадала, не зашла ли слишком далеко, показывая пальцем на плакат с текстом «Блюдо дня 99 крон». Цену она комментировать не стала. Но Фольке, разумеется, не удержался. – 99 крон и напиток не входит. Это и так дорого, а еще и без напитка… у меня обед в участке… – Но мы же не можем сейчас поехать за ним, – возразила Карин. Как коллеги они должны найти общий язык. У них же одна цель – расследовать преступление, не так ли? Но не было двух таких других непохожих людей, как Карин и Фольке. Интересно, она его бесит так же, как он ее? Может, дело в том, что она моложе его и женщина? И пытается командовать им? Надо попробовать предоставить ему инициативу. Она достала пакет с кольцом и протянула Фольке. Тот повертел его в руках и прочитал гравировку: – Сири и Арвид, 3 августа 1963 года. Возможно, это тот самый Арвид из папки Стена, – предположил Фольке. – Если они поженились в церкви Марстранда, то в церковных книгах должна остаться запись. Он вопросительно посмотрел на Карин, и та кивнула. Швеция была знаменита своими подробными архивами с допотопных времен. – После ланча пойдем в церковь, – предложила Карин и отпила кофе с молоком. Она посмотрела на узкий пролив между Куэн и Марстранд. Паром сновал туда сюда, задавая ритм жизни маленького городка. Время здесь шло медленнее, чем в Гётеборге. Жизнью здесь умели наслаждаться. Несмотря на солнце, сидеть в мокрых штанах было холодновато. Карин поёжилась. Официант вышел с двумя тарелками лосося с картошкой с укропом, от которых исходил божественный аромат. – Могло быть и хуже, – сказала Карин и глянула на Фольке. – Неплохо, – кивнул он и приступил к еде. Это было самое позитивное из всего, что он сказал за весь день. Группка мам с колясками присели за соседний стол. Одна из женщин расстегнула кофту и начала кормить ребенка, судя по голубым одежкам, мальчика. Карин надеялась, что Фольке не станет комментировать, но внезапно он вскочил и скрылся в кафе. Карин запереживала, но через секунду он вернулся со стаканом воды, который, к удивлению Карин, поставил перед кормящей матерью: – Какой сервис! Спасибо, – поблагодарила та с улыбкой. Фольке вернулся к еде с таким видом, словно ничего не случилось, но заметив вопрос в глазах Карин, пояснил: – Моя дочь недавно родила, – сказал он. – Ей все время хочется пить, когда она кормит грудью. – Я не знала, что ты стал дедушкой, поздравляю! Наконец-то нейтральная тема для разговора, подумала Карин, и выжала из себя пару вопросов. Она не знала, о чем спрашивать новоиспеченного дедушку. Бабушку можно было бы спросить, о том, как прошли роды. Но дедушку? Впрочем, Фольке тоже мог бы приложить усилия к поддержанию разговора. Церковь Марстранда располагалась на улице Чюркугатан. Средневековая, выкрашенная в белый цвет каменная церквушка, из дверей которых доносились звуки «Den blomstertid nu kommer». Пока они ждали, Карин читала памятную доску пастору Фредрику Багге. Органная музыка затихла, и из церкви начали выходить люди в черном, многие с палочкой или рулятором. Черные наряды резко контрастировали с белыми стенами церкви и первыми зелеными листочками.[2] В ушах Карин еще звучал псалом. Ей нравились слова. Особенно строки «под лучами солнца все возрождается», так там было? Она не помнила. Но псалом все равно красивый. Медленно люди пошли к старому деревянному дому по-соседству. – Дом пастора? Или Дом собраний? – Что-то в этом стиле, – ответил Фольке. Молодой парень в грубых ботинках и рубахе на выпуск оказался кантором. Он сообщил, что церковь принадлежит пасторату Торсбю и дал телефон канцелярии. – Остальная информация на доске объявлений, – он показал на застекленную доску на углу Чюркугатан и Дроттнинггатан. – Там все нужные вам номера телефонов и контактные данные. Карин поблагодарила, чувствуя себя идиоткой, потому что не подумала про доску. Фольке по ее просьбе позвонил в канцелярию. Автоответчик сообщил, что часы приема сейчас, но кто-то явно забыл его отключить. Карин позвонила по другому номеру. Пару минут в трубке играл орган, потом ответила дама, которая ответила на половину вопросов. – Вы из полиции? Вам лучше поговорить прямо с пасторатом. Секундочку. Дама, с которой ее соединили, раздраженно поинтересовалась, откуда у него его прямой номер, но, услышав, что звонок из полиции, смягчилась. Карин объяснила, что у них есть кольцо с именами и годом. – Всех обвенчанных записывали в церковную книгу, если обряд происходил в одной из церквей нашего пастората. Но мне придется спуститься в архив просмотреть книги. Вам можно перезвонить? – спросила дама, назвавшаяся Ингер. Спустя полчаса она позвонила обратно. – Я нашла книгу от 1963 года. Как вы сказали, 3 августа это было? – Да, а имена Сири и Арвид. Карин зажала трубку и сказала Фольке сжать кулаки на удачу. В трубке дама листала книгу. – Простите, но я ничего тут не вижу. Карин не могла скрыть разочарование. – Жаль. Спасибо в любом случае. – Погодите! Тут что-то есть. Странно, хронология не совпадает, запись от 5 августа, но я вижу имена Сири и Арвид. Венчание было в церкви Марстранда.