– Правда? А что еще написано? – затаила дыхание Карин. Брэутигамс, Гётеборг, 1962 год По залу ресторана разливались звуки пианино под аккомпанемент звона вилок о тарелки. Он уже почти утратил надежду, когда дверь открылась. Может, это было его воображение, но ему показалось, что в ресторане воцарилась тишина, и все движение замедлилось. Она заметила его поднятую руку. Мужчины в ресторане в дорогих костюмах наградили его гостью восхищенными взглядами. Наверное, они тоже поняли, что все эти женщины в стильных платьях и в жемчугах не сравнятся с ней по красоте, потому что такую красоту не купишь за деньги. Он поднялся и выдвинул для нее стул. Девушка села напротив. Она была еще красивее, чем он запомнил. Светлые волосы собраны в высокую прическу. Одета в синее платье без рукавов с поясом под грудью. Она улыбнулась, и все вокруг потеряло значение. Он утонул в ее глазах цвета янтаря. – Я… я… – он не знал, что сказать… В ее присутствии, он, деловой человек, светский лев, образованный юноша, утратил дар речи. – Кажется, время остановилось… – признался он. – Кажется, что я перестал дышать… 6 – Алло? Вы еще там? – спросила Ингер из пастората Торсбю. – Да-да, я тут, – Карин плохо удавалось скрыть возбуждение. – Посмотрим, Сири и Арвид обвенчались в церкви Марстранда 3 августа 1963 года. – А личные номера граждан там есть? – Конечно. – Погодите, я достану блокнот. Карин отложила телефон на широкую церковную ограду и достала блокнот. Открыв его, прижала телефон к уху, и начала записывать. Фольке не сделал попыток ей помочь. Она порылась в куртке. Куда делись наушники? Поблагодарив, она повернулась к Фольке. – У нас есть номер Сири. Позвонишь в участок проверить регистр? Фолько прокашлялся. – Ты звони. Сжав руки за спиной, он разглядывал голубей перед церковью. Ведет себя как пенсионер, подумала Карин. Интересно, сколько ему осталось лет до пенсии. Она набрала номер. Марита взяла трубку после первого сигнала. – Привет, Карин, как дела? – обрадовалась она. – Неплохо, – ответила Карин. – Я слышала, что тебе в напарники достался Фольке. Карин бросила взгляд на Фольке. – И не говори, Марита. Потом обсудим. Нам нужно помочь пробить один номер. – Вижу, Фольке там не перенапрягается. – И не говори. В трубе слышно было, как пальцы Мариты проворно стучат по клавиатуре. – Сири фон Лангер, – ответила Марита. – Вы в Марстранде? Точнее на Марстранде? Там всех зовут фон или ван. Проверите? – Конечно, – ответила Карин, вспоминая Элси с обычной шведской фамилией и ее сдобные булочки. Карин дали адрес и телефон. Фон Лангер. Наверное, она повторно вышла замуж, подумала Карин. Фольке все еще разглядывал голубей. Карин хотела было отставить его за этим занятием и отправиться самой на поиски Сири фон Лангер. – Фискарегатан, – объявила она. – Сири живет по этому адресу. Что будем делать? – А что надо делать? – не получив ответа, он продолжил: – Проинформируем, что муж найден и спросим, может ли она прийти на опознание. Он словно зачитал текст из инструкции, но в нем не было ни тени эмпатии. – Нет, так мы не можем поступить. Мы не знаем точно, он ли это, и можно ли его опознать после стольких лет. Карин проинформировала Фольке, что говорить с Сири будет она. Как вообще он умудрился стать полицейским. Как жаль, что Роббан болен. Он всегда умел подобрать правильные слова, но, к сожалению, сейчас лежал дома с воспалением пазух носа и больным горлом. Напротив церкви был парикмахерский салон, куда Карин силком отправила Фольке спрашивать дорогу к улице Фискаргатан. Пока он ходил, она позвонила Роббану: – Привет, Роббан, это Карин. Как у тебя дела? Роббан прохрипел приветствие. Карин рассказала о последних событиях, включая уроки грамотности. Роббан расхохотался, но смех тут же перешел в приступ кашля, и им пришлось положить трубку. Судя по всему, на работу он вернется не скоро, подумала Карин. А это значит, что от Фольке ей не избавиться. Видимо, Фольке неправильно понял указания парикмахера, потому что через двадцать минут они все еще блуждали по городу в поисках нужной улицы. Мужчина на мопеде с эмблемой «Эль-Отто» помог им найти дорогу. Дом оказался роскошной деревянной виллой начала века с высокими окнами. К дому вело крыльцо из местного гранита с изящными коваными перилами. На одной створке двойных дверей красовалась латунная табличка с надписью «фон Лангер». Карин не знала, кого ожидала увидеть, но Сири оказалась элегантной женщиной со стрижкой-паж, крашеными темными волосами и неброским макияжем. Каблуки сапог стучали по плитке. Она держала спину прямо и с достоинством демонстрировала стильное узкое серое платье. На шее был повязан платок от Армани. Карин спросила, есть ли у нее время на разговор. Карин подумала было, что в таком наряде она куда-то собирается, но Сири фон Лангер предложила им войти. Дом был словно из журнала по дизайну с обоями от Лоры Эшли и шторами в тон. Красиво, стильно, но анонимно. Уюта этой комнате придавали только фотографии внуков над диваном. Паркетный пол был покрыт настоящими коврами. В углу комнаты стоял печь с изразцами. – Красота, – отметила Карин, показывая на печь. – Итальянская? – спросил Фольке, удивив коллегу своей осведомленностью. – Браво! Верная догадка. Мы нашли ее в Тоскане. Она просто потрясающая. Я буквально влюбилась в нее, и мы ее купили. У нее такая чудесная платина. Платина? Подумала Карин и чуть не расхохоталась. Она Наверное имеет в виду патину. Бросается словами, значения которых не знает. Она бросила умоляющий взгляд на Фольке, который уже открыл рот для очередной лекции и тот послушно промолчал. Сири продолжал рассказывать о печи. Это у нее получалось натянуто, Наверное потому, что она все время втягивала живот. Под конец Карин перестала ее слушать, сконцентрировавшись на то, как Сири время от времени отворачивается, чтобы глотнуть побольше воздуха. – Но когда мы привезли ее сюда, оказалось, что никто не умеет устанавливать такие печи. В Италии они используют другие методы кладки печи. Пришлось привозить мастера из Италии. Две недели он над ней работал. «И это влетело в копеечку», – подумала Карин, гадая, с чего начать разговор о причине их визита. Всю дорогу она подбирала правильные слова. Их ситуация отличалась от других подобных, поскольку речь шла об исчезновении много лет назад, и Карин не знала, что нужно говорить. Как сообщить женщине, что ее мужа, пропавшего сорок лет назад, нашли замурованным в кладовке? – Мы из полиции, как мы уже сказали. Может, присядем? – Хотите кофе? – спросила Сири. Карин отказалась и присела на диван. Сири присела на банкетку. Карин набрала в грудь воздуха: – Это вы Сири, которая была замужем за Арвидом Стернквистом? – Да, – тихо ответила она и сжала руки на коленях. – Карин посмотрела на Фольке, тот был сосредоточен. – Ваш муж пропал много лет назад, – мягко сказал он. Сири кивнула. Раздались шаги на лестнице. Высокий мужчина вышел в гостиную. Вид у него был заспанный. Он удивленно посмотрел на собравшихся. – Мой муж Вальдемар, – представила Сири их друг другу. – Полиция? Что-то случилось? – встревожился он. – Нет. Иди отдыхай, – попросила Сири. Вальдемар подошел к жене и положил руку ей на плечо. Карин не знала, захочет ли она говорить в присутствии мужа. У нее возникло ощущение, что женщина не хочет, чтобы он слышал ее рассказ. Но Вальдемар явно не собирался уходить, и делать было нечего. Фольке обратился к паре: – Мы обнаружили труп на Хамнесшере, возможно, это труп вашего бывшего мужа Арвида. К удивлению Карин, Вальдемар отреагировал сильнее, чем Сири. Он дернулся, пошатнулся, вцепился в банкетку, на которой сидела Сири. Он весь побелел, словно увидел привидение. Карин быстро подлетела к нему и помогла присесть на диван. – Я пойду приготовлю чай, – заявила Сири и исчезла в витражных дверях с мотивом из джунглей – попугаем на ветках. Карин встретилась взглядом с Фольке, кивком показала ему позаботиться о Вальдемаре, и вышла вслед за Сири на кухню. Сири уже наливала воды в чайник и выставляла на поднос старинные фарфоровые чашки с синим узором. Карин предложила помощь. Сири покачала головой. – Простите, что мы заявились без предупреждения… – начала Карин, которой плохо давался обмен любезностями. Она хотела бы сказать что-нибудь полезное, но не знала, что. И ей самой были противны люди, которые несли всякую чушь. – У вас такой красивый дом, – выдавила она наконец. – Да, теперь когда дети выросли, у нас есть время на дом и на себя. Правда, теперь у нас появились внуки. – Сколько у вас детей?