⁂ Несмотря на поздний час, Анита не ложилась. Ей не терпелось проанализировать новую информацию. Вдруг, новая ниточка приведет их к цели. Сперва, нужно было проверить, существует ли что-то под названием «Brecia» или «Breccia». Бреччия с двумя «ч» оказалась горным образованием. Анита отложила энциклопедический словарь и достала с полки собрание стихов. Пролистав, поставила его на место. Ничего похожего на стих, который у них был, не нашлось. В других книгах речь шла о Западном побережье. Анита открыла статьи «Хамнесшер» и «Патер Ностер» в книге «Побережье Богуслена», пробежала глазами, и закрыла. Эта книга тоже вернулась на место. Анита уже хотела пойти смотреть ночные новости, когда ей на глаза попался «Гид по маякам». Анита зачиталась статьей о Патер Ностер и звуковой сигнальной системе, установленной в 1869 году. «Маяк Патер Ностер был оборудован звуковым сигналом в 1869 году, оповещатель представлял собой механизм с ветряным двигателем и колоколом». На колоколе была выбита надпись. Анита замерла. Не как обычный колокол, Призывает детей труда к покою и отдыху, Не как храм – к миру, Моряк, услышь меня, в тумане таятся Опасные скалы, Услышь мое предупреждение, Поворотись и молись Богу! Тот же самый текст. Значит, это действительно Патер Ностер. Чуть ниже писатель упоминал, что причудливое горное образование на острове Хамнесшер по-научному называется Бреччия. Анита достала телефон и набрала лондонский номер Путте. Если самолет прилетел по плану, он должен был уже быть в квартире в Мэйфэйр, но муж не брал трубку. Может, встретил знакомого в самолете? Анита позвонила на мобильный. Тот же результат. Она налила себе виски марки «Драмбуи», добавила крошеного льда и присела в английское кресло в библиотеке. Свет она включать не стала, довольствуясь подсветкой модели корабля. Что-то отражало свет лампочки и отбрасывало солнечный зайчик на темную панель на стене. Анита повертела бокал с янтарной жидкостью в руках, отчего кусочки льда скрипнули. Мозаика начинала складываться. Она отпила еще виски, потом посмотрела на лодку, на розу ветров, изображенную на полу. Вырванная страница 113 не давала ей покою, поскольку странно, что вырвали именно ее. Много раз она ловила себя на том, что пытается разгадать смысл строк. Но, возможно, Юхан был прав и речь идет не о книге. Анита отставила бокал в сторону и поднялась. Может, неспроста Карлу-Акселю было так важно, чтобы модель висела именно под этим углом, когда он помогал им оборудовать библиотеку. Анита поднялась, встала рядом с моделью и прикинула на взгляд угол между носом корабля и рефлексом на стене. Может ли угол быть 113 градусов? Непонятно, но он явно больше 90. Она сходила за кухонным табуретом, встала на него и нажала рукой на место, где был солнечный зайчик. Тут же раздался щелчок, панель открылась, как дверца, и на обратной стороне она увидела координаты. 57 градусов, 54,4 минуты северной широты. 11 градусов, 29,5 минуты восточной долготы. ⁂ Путте открыл глаза. Голова кружилось, его сильно качало. Он понял, что руки у него связаны, а рот заклеен скотчем. Что произошло? Он был на пароме, болтал с пожилой дамой, у которой дом на Слоттсгатан. Он кашлял, и та предложила ему медовую карамельку, сказала, что она прямо из Венгрии. Сойдя с парома, Путте пошел на парковку, где они арендовали место, отомкнул машину, открыл багажник, чтобы положить сумку. После этого ничего – сплошная чернота. Вокруг него было темно, единственное светлое пятно – скважина двери, и полоска света под ней. Видимо, он заперт в чулане. Из-за двери слышны были голоса, но слов было не разобрать. ⁂ Ночь выдалась холодная. Термометр на борту корабля сообщил, что ночью температура опускалась до минус трех. Весна в этом году явно запаздывала. Карин рада была козырьку над входом в каюту, который защищал его от снега. Открыв дверцу, она закашлялась от холодного ветра, ударившего в лицо. Создавалось ощущение, что кто-то посыпал Марстранд сахарным песком. Гора Бохусберген под снегом представляла собой потрясающее зрение. Во всех расщелинах серых скал лежали белоснежные перинки. Небо было ярко-голубого света. Все цвета казались светлее, все контуры – четче. Солнечные лучи отражались в льдинках, и весь причал сверкал и переливался. «Наверное, чертовски сколько», – подумала Карин. Лодка промерзнет насквозь к ее возвращению. Обогреватель, конечно, надежный, но ей не хотелось оставлять его включенным на время своего отсутствия. Без четверти восемь Карин припарковалась перед полицейским участком в Гётеборге, в котором во всю шли ремонтные работы. Большинство отделов уже переехали в новое здание, только отдел Карин и еще один оставались в старом. Она вся горела желанием поделиться с коллегами информацией о том, что священник, солгавший, что обвенчал Сири и Арвида, ее брат, и что кто-то что-то ищет по ночам на дне моря вблизи Патер Ностер. От одной мысли о том, чтобы нырять в холодной воде в темноте, у Карин мурашки шли по коже. Войдя в кухню, она увидела Фольке у кофемашины. – Привет, Фольке, как прошли выходные? – Я, что, единственный, пью кофе в этом здании? – проворчал он в ответ, заправляя аппарат. – Нет, но никто не умеет готовить его лучше тебя, – сделала комплимент Карин в надежде смягчить сурового коллегу. – Ты нашла ту Марту Стридбек в пятницу? – спросил он, не отрывая взгляда от кофеварки. – Да, но самая главная новость в том, что Сири и Арвид не были венчаны. Фольке оторвался от кофемашины и повернулся к Карин. – Не были? – выдохнул он. – Именно так. Карин пересказала детали встречи с Симоном Невелиусом. Наливая Карин дымящийся кофе, Фольке обдумывал услышанное. – Оставьте и мне чуток! – раздался хриплый голос за спиной. Роббан! Карин сразу стало повеселее. Они обнялись. Фольке достал из шкафа кружку Робина и налил ему кофе. – Не бойтесь, я не заразный. София утверждает, что я здоров. И это звучит настолько здраво, что я не могу с этим спорить. Фольке с Карин недоуменно переглянулись. – Винни-Пух! Пока я болел, я пересмотрел все наши фильмы и фильмы детей. – Судя по всему, у тебя самое время вернуться в офис. У Фольке был такой вид, словно он пытался сдержаться, но в конце концов привычка взяла свое. – Тебе! – выдохнул он. – Тебе самое время вернуться в офис. Даже младшие школьники это знают. – Приятно видеть, что здесь ничего не изменилось, – заметил Роббан. – Я правильно выразился? Можно так говорить. Мобильный Карин зазвонил. На дисплее отразилось имя Карстена. – Ты где? – Когда ты выучишь слова «доброе утро», Карстен? Я на кухне. Зайти к тебе? Захватить кофе? – Да, давай прямо сейчас. Куртку повесишь позже. – «Да, спасибо» вот так нужно отвечать. Может, в Дании говорят по-другому? «Дэ, спэсибэ»? Ты не знал, что я говорю по-датски? Фольке и Роббан тоже здесь. Позвать их? Они все зашли к Карстену. Тот встал со стула, забрал кофе, который принесла Карин, и, не забыв поблагодарить, присел на край стола. Он начал с того, что поприветствовал Роббана, вышедшего с больничного. – Судя по всему, вам придется вернуться на Марстранд. В гавани найден труп мужчины… Дайте-ка глянуть… – Карстен посмотрел на бумаги перед ним: – Вчера вечером. Сигнал поступил в береговую охрану. Они вытащили труп и, по договоренности с морской полиции, отвезли в Тангудден, где передали нам. Маргарета его сейчас осматривает. И, видимо, есть причины, почему это дело передали нам. – Причины? – спросила Карин. – Ноги у покойника были связаны, а руки отсутствуют. Жуть. – Я думал, Марстранд – идиллическое место для летнего отпуска… – протянул Роббан. – Возраст? Личность? – продолжала расспрашивать Карин. – Подробностей я не знаю, но Маргарета просила подъехать к ней в районе трех часов. – Я могу. Кто знает, может это имеет отношение к Арвиду Стернквисту, – вызвалась Карин. – Что-то я сомневаюсь. – Плохие выдались выходные, да, Фольке? – решил поиздеваться Роббан. Ни от кого не ускользнуло, что Фольке сегодня встал не с той ноги. Фольке ответил злобным взглядом. Интересно, что является причиной его плохого настроения, подумала Карин. Может, теперь, когда Роббан вернулся, он чувствует себя третьим лишним? Но он с самого утра такой. Карин решила рассказать Карстену и Фольке, что она теперь живет на лодке, а лодка временно стоит в гавани Марстранда. По лицу Фольке видно было, что он гадает, сколько уже она там живет. Если ему так любопытно, может спросить, подумала Карин. Карин отчиталась о своих действиях в выходные, и дала Роббану рассказать, что им сообщил Симон Невелиус. Карстен вздохнул, поднялся на ноги и обошел стол вокруг. Особенно удивила его информация о том, что Арвид и Сири никогда не были женаты. – Не были? – Не были. – Но зачем лгать об этом? – Хороший вопрос. Мы тоже им задаемся. Ради выгоды? Священник сказал, что свидетельство о браке он организовал уже после смерти Арвида.