– Полагаю, большинство людей, оказавшихся в такой ситуации, не хотят, чтобы их исследовали. – Хм. Да, пожалуй, я понимаю. Ты этого даже представить не можешь, Эндрю. Или можешь… Ведь ты здесь. – В любом случае, – сказал мужчина, – так я вас нашел. Искал информацию. Грейс представила, как он сидит за своим компьютером и ведет поиск, терпеливо и методично, как настоящий инженер. Если он действительно инженер… Как бы то ни было, ситуация заставила его заняться поиском, и в конечном итоге он наткнулся на ту статью. Заинтересовавшая его работа была написана шесть лет назад и опубликована на последних страницах редкого английского журнала по криминологии, уже не существующего. Поскольку Малкольм предположил – вполне обоснованно, – что журналы по психологии могут ее не принять. Необычная работа, единственная, написанная Грейс самостоятельно. Малкольм довольно долго ее уговаривал, и в конце концов она сдалась. Он так радовался, увидев ее опубликованной… Хотя это произошло не слишком быстро. «Жизнь со злом: эмоциональные аспекты родственной связи с убийцей». Но рецензенты из журнала не знали – никто не знал, кроме нее самой, Малкольма и Софи, – что Грейс выступала в двойной роли. Автора и объекта исследований. Она назвала себя Джейн Х. и изменила детали таким образом, чтобы никто не смог понять, что это автобиография, замаскированная под историю болезни. Она перенесла «провоцирующее событие» в другой штат, превратила отца в убийцу и самоубийцу, а мать сделала беспомощной жертвой – и вдобавок скрыла факты, которые понравились бы редактору журнала, ярой феминистке. Да, следует признать, что Ардис действительно был звездой дешевой мелодрамы, которая закончилась его перерезанным горлом. Этот дурацкий тестостерон, высвобожденный наркотиками и алкоголем. И пощечины. Атмосфера напряженности и страха, которую он приносил с собой в трейлер… Грейс поняла, что на какое-то время отключилась. Она отодвинула от стола кресло на колесиках и прижалась к кожаной спинке – больше всего ей хотелось просто исчезнуть. Заметил ли он, что ей не по себе? В голубых глазах Эндрю читалось сочувствие. Ага, только этого ей не хватало! Она все испортила, а теперь еще грузит его своим личным дерьмом. Снова подъехав к столу, психотерапевт вслух произнесла название статьи. Надеясь, что это заклинание избавит ее от субъективности. Тонер кивнул, и внезапно Грейс почувствовала, что задыхается. Сдержав кашель, она извинилась, прикрыла ладонью рот, сделала долгий глубокий вдох, а потом выдохнула через нос, пытаясь скрыть свою потребность в кислороде. Жертва. Нет, не дождетесь… Эндрю Тонер по-прежнему смотрел на нее… с нежностью? Я в порядке, отзывчивый ублюдок! Блейдс понимала, что должна взять себя в руки. В противном случае… что? Нельзя отвлекаться. Сосредоточься. – Итак, – сказала она, стараясь выдержать профессиональный тон, – что за злодей оккупировал ваши мысли и сны? – Не уверен, что готов об этом говорить. – Понимаю. – Ведь именно об этом вы писали, да? Та женщина… Джейн… всегда сомневалась, что готова взглянуть правде в глаза. У нее не было способа узнать, потому что никто не может сказать, что будет потом. Грейс кивнула. Движение помогало. Психотерапия, психотерапия, психотерапия. – Я могу это подтвердить, – продолжал Эндрю. – Иногда я просыпаюсь посреди ночи с мыслью: вот оно, момент, когда мне нужно… повернуться лицом к реальности. Но затем этот импульс проходит, и я убеждаю себя, что могу просто забыть обо всем. – Конечно. – Грейс удивилась сердечности своего тона. Не думать об этом. Просто быть. Возможно, собеседнику передалась ее вновь обретенная уверенность – его тело немного расслабилось. Но глаза увлажнились. Грейс предположила, что от внезапного наплыва воспоминаний. Она ошиблась. – Дело не во мне. Это… моральный аспект. – Тонер снова замолчал. Доктор ждала. Эндрю покачал головой: – Впрочем, неважно. – Достаточно важно, чтобы приехать из Сан-Антонио. Взгляд Тонера метнулся влево. Значит, Техас – тоже ложь? Что еще он скрыл от нее? Все. Разумеется. – Вы можете рассказать мне о злодее, не вдаваясь в детали? Пациент задумался. – Это непросто. – И не должно быть. – Я знаю, знаю… Послушайте, мне очень жаль. – Смех мужчины прозвучал резко. – Еще одно дурацкое извинение. Я слишком часто извиняюсь, и в этом моя проблема. – Снова смех, на этот раз сердитый и отрывистый. – Одна из моих проблем… В любом случае я рад, что приехал, потому что у меня было время подумать. Просто это не сработало. Его ладонь разрубила воздух, горизонтально. – Пожалуйста, поверьте, вы тут ни при чем… Я не жалею. Просто… я не могу. Наверное, еще не готов. – Он улыбнулся. – Должно быть, вы такое слышите постоянно. Пытается нормализовать ситуацию. Не только для себя, но и для Грейс. Человек, который заботится о других. Что еще хуже. Эндрю встал. Щеки его пылали. Вспоминает ее? Язык, ноги, все остальное? – У нас есть время, – сказала Грейс. – Вам некуда торопиться. Он энергично замотал головой. – Не могу, простите… ну вот, опять. Извиняясь перед всем миром, я вроде как чувствую себя… – Другим. – Нет-нет! – Пациент вдруг разозлился. – Это… – Раздраженный взмах рукой. – Мы все разные. Не другим, нет, я чувствую себя… запачканным. – В этом есть смысл, – сказала Блейдс. – Да? А Джейн Х. чувствовала себя запачканной? В вашей статье об этом ничего нет; вы просто рассказываете, что она была вынуждена создать собственную систему нравственных ценностей. Все эти шаги, которые она предпринимала, чтобы справиться. – У статьи есть ограничения, Эндрю. Может быть, вы сядете и мы поговорим? Тонер обвел взглядом кабинет. – Вы хотите помочь. Я знаю. Возможно, вы правы, и мне следует остаться. Но я не могу. Спасибо, что уделили мне время, доктор. Правда. Он пошел к двери. К той, которая вела назад в приемную, а не к выходу в переулок. Других пациентов не было, и поэтому не было и необходимости соблюдать правила. Грейс встала. – Я сам найду дорогу, – возразил мужчина. – Пожалуйста. Блейдс осталась на месте. Она смотрела, как он осторожно открывает дверь в приемную, делает два шага, а потом поворачивается вполоборота, так что она видит часть его красивого, несчастного лица. – Да, Эндрю? – спросила женщина. – Я… если можно… Скажите, если нет… Если завтра я найду в себе силы вернуться… Вы сможете уделить мне немного времени? Я понимаю, что вы, наверное, очень заняты, так что если это неуместно… Первый день предполагаемого отпуска. – Конечно, я найду для вас время, Эндрю, – сказала доктор Блейдс. – Столько, сколько вам нужно.