Ник проводил Кейт в ее номер на втором этаже – люкс Хэдли, и они остановились у двери. Ник прислонился к косяку. Кейт обвила руками его шею. – Я бы с радостью пригласила тебя, – прошептала она. Детектив улыбнулся: – Я тоже не прочь, если бы два мистера Люблю-совать-нос-в-чужие-дела не находились чуть дальше по коридору. – Пожалуй, ты прав, – улыбнулась Кейт. – Если мы утром выйдем из одной комнаты, они потребуют репортаж с места событий во всех подробностях. – Вовсе нет! – донесся голос из коридора. Кейт с Ником рассмеялись. Он поцеловал ее на прощание. – Если услышишь что-то странное, помни: я в соседнем номере. – Ладно. Кейт юркнула к себе и закрыла дверь. Она снова уютно устроилась под одеялом и вздохнула, думая о мужчине в соседнем номере и мечтая, чтобы он лежал рядом с ней. Кейт немного понаблюдала за игрой теней на стенах и закрыла глаза, так и не догадавшись, что свет от каминных углей слишком слаб, чтобы отбрасывать тени. Через час Ник обнаружил Кейт съежившейся в углу одной из башенок над третьим этажом. Над ней, рыча, стояла огромная собака. Ник проснулся от лая Аляски, пошел на звук и поднялся на третий этаж. Джонатан и Саймон взбежали по лестнице через несколько секунд. – Аляска! – крикнул Ник. – Лежать! Лежать, девочка! Но собака не трогалась с места. Ее желтые глаза не отрывались от лица Кейт, из глотки вырывалось свирепое рычание, зубы оскалены. Ник попытался дотронуться до Кейт, но собака преградила ему путь, низким утробным рычанием предупреждая об опасности. – Кейт! Что за… Тут он заметил, что Кейт ведет себя странно, словно и не подозревая, что рядом собака и Ник. Блестящие карие глаза Кейт стали черными. Она уставилась в пустоту, согнув руки так, будто держала ребенка. – Она все время плачет, – произнесла Кейт чужим, тонким, как бумага, голоском. – Я не могу ее успокоить! Почему она не заснет? – Кейт, – позвал Ник. – Кейт, это я. Посмотри на меня. – Это не Кейт, – прошептал Саймон, взяв Джонатана за руку. – Аляска никогда бы не зарычала на Кейт. – Тише, малышка, не плачь… – тихонько напевала Кейт. – Дай-ка я попробую, – сказал детективу Саймон. Ник кивнул. – Селеста, – произнес Саймон дрожащим голосом. – Селеста, что ты натворила? После этих слов Кейт резко обернулась к Саймону. – Нет, что ты натворил? – спросила она его, медленно поднимаясь. – Это ты виноват. Но она смотрела не на Саймона. Ее взгляд скользил мимо него, вниз по ступенькам башни, в пустой бальный зал. Саймон не знал, что там стоял Гаррисон. – Ты привел ее в этот дом. В мой дом. Я хочу, чтобы она ушла. Она не Коннор. Саймон, Ник и Джонатан наблюдали, как Кейт скатилась – или, точнее, была сброшена – со ступенек башни. Аляска неслась следом, свирепо лая. Кейт с глухим стуком приземлилась на пол бального зала. – Аляска, отойди! – крикнул Ник, отпихивая собаку и рискуя получить прокушенную руку. Но собака не укусила, а позволила ему подбежать к Кейт и поднять ее. – Кейт, милая, где бы ты сейчас ни находилась, знай: это я, Ник, – сказал он. Голова Кейт свесилась набок, взгляд черных глаз стал безумным, лицо исказилось в жуткой ухмылке. Она встала, с губ сорвался смешок. – Тише, малышка, не плачь… Воздух вокруг начал кружиться и сгущаться, как будто они оказались в центре бури. – Скажи ей идти на свет, – прошептал Саймону Джонатан. – На свет? – уточнил Саймон свистящим шепотом. – Это поможет? Джонатан пожал плечами: – Откуда я знаю! А что еще мы можем сделать? Позвать кого-нибудь на помощь? Твоих родственников? Саймон прокашлялся: – Прадедушка Гаррисон, если ты здесь, помоги нам переправить Селесту на тот свет. Забери ее, Гаррисон. Помоги ей уйти в мир иной. Знаю, тебе не нравится то, что она делает, и она не может остаться здесь, с нами. – Мама споет тебе колыбельную… – Я позвал твою прабабушку, мальчик, – шепнул на ухо Саймону чей-то голос. – И ты позови Адди. Я тоже кое-кого позову. – Адди! – во все горло крикнул Саймон. – Прабабушка Адди Стюарт! Мы призываем вас помочь избавить наш дом от этого темного духа, вызволить вашу правнучку Кейт из ее лап. Буря вокруг разыгралась еще яростнее, фотографии и даже мебель закружило по залу с лихорадочной, неистовой силой. Словно из небытия слышались вопли и завывания мертвецов, разносясь по всему залу и проникая в тела живых. – Мы все любим Кейт, Селеста! – перекричал шум Саймон. – Каждое живое существо здесь любит ее до глубины души. И эта любовь сильнее тебя. Мы сильнее тебя. Кейт сильнее тебя. Правда сильнее тебя. Иди на свет, Селеста. Все кончено. Тебе пора возвращаться домой. Гаррисон с ребенком на руках вплотную приблизился к Селесте, и наконец наступила тишина. – Что ты здесь делаешь, когда пора ее кормить? – мягко и нежно произнес он, прижимая Клементину к груди. – Перестань мучить эту бедную девушку и займись своей дочерью. Именно так должна поступить любящая мать. После этих слов Кейт мешком повалилась на пол. Аляска мгновенно подскочила к ней и облизала лицо. Рядом с огромной собачьей головой маячила Адди – едва различимая, так что никто не мог видеть ее. Она наклонилась и погладила Кейт по голове. Ее фиалковые глаза блестели. – Бедная моя девочка, – прошептала Адди ей на ухо. – Она ушла. Она не может причинить тебе боль и никогда не могла. Да и не хотела. Просто сошла с ума от горя. Кейт что-то пробормотала и потянулась к прабабушке, хотя и не знала, что та рядом. – Я так горжусь тобой, – продолжала Адди. – Спасибо за все, что ты сделала для меня. Для нас. Адди повернулась к любимому мужу и взяла его за руку: – Посмотри на нее, дорогой. Это наша правнучка. – Она красавица, Адди, – улыбнулся ей Джесс. – Как и ты, и Хэдли. Теперь, когда все закончилось, чем мы займемся сегодня, любовь моя? – С ними теперь все будет хорошо. – Адди выпрямилась. – И нас ждет целый мир. Они повернулись и, держась за руки, исчезли навсегда. Кейт потянулась погладить мягкую собачью шерсть. И только тут заметила троих стоящих рядом мужчин. – Что происходит? – Она закашлялась. Ник наклонился, взял Кейт за руку и помог подняться. Обнял ее и крепко прижал. Она почувствовала, как он дрожит. – Слава богу, – прошептал Ник, плача от счастья. Глава 38 В один особенно ветреный и холодный день Кейт, Саймон, Ник и Джонатан отправились вдоль скалистого берега в Грейт-Бей, где Адди и Джесс провели детство. Последние несколько недель Кейт пыталась что-то разузнать об их жизни, но нашла только записи о рождении и смерти. Она знала, что отцы Адди и Джесса были рыбаками, как и их предки. Но никаких родственников не осталось. И Адди, и Джесс были единственными детьми. В ту ужасную туманную ночь на берегу озера в Уортоне обе семьи потеряли все – точнее, думали, что все потеряли. Малышка Хэдли осталась жива, хотя они и не догадывались. Потом у нее появились дети и внуки. Несмотря на утрату, семья разрослась, продолжив род. Только до недавнего времени никто не подозревал об этом. Теперь Грейт-Бэй уже был не процветающим рыбацким поселком, как во времена Адди. Он превратился в сонный туристический городок с многочисленными отелями и ресторанами, разбросанными по скалистому берегу, продуваемому всеми ветрами. Старые дома снесли, на их месте появились новые. Несмотря на случившиеся здесь страшные трагедии, все шло своим чередом. Пока Джонатан и Ник регистрировались в отеле, Кейт и Саймон посетили небольшой музей рыболовства, о котором были наслышаны. В нем хранились экспонаты, связанные с историей рыбацкого поселка, со временем превратившегося в город: фотографии, памятные вещи и судовые журналы, а также предметы, относящиеся уже к городской эпохе. Кузены бродили по музейным залам, погружаясь в историю и ища знакомое лицо среди старых выцветших снимков рыбаков, демонстрирующих свой улов, городских пикников и праздников – свидетельств былого расцвета. Музейный смотритель, мужчина лет семидесяти, с мальчишеским лицом, контрастирующим с седыми волосами и скрюченными руками, подошел к ним: – Ищете что-то конкретное?