Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 20 из 46 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Музыка вдруг сменила темп, стала тягуче-медленной, томной и околдовывающей. А живая синяя змея продолжила свой путь так же неторопливо и завораживающе бесшумно, только походка прелестниц стала более похожа на танец. Синие фигуры больше не прятались за колоннами, теперь они тесным кружком двигались перед забывшим обо всем мужчиной, то плавно изгибаясь, то клонясь до пола, словно постепенно распускались и оживали лепестки диковинного цветка и манили к себе, звали встать в этот тесный и теплый живой круг. Маг не глядя плеснул себе в бокал из первого попавшего под руку графина, махом вылил напиток в пересохшее горло и, гибко поднявшись с ковра, ринулся в кучу прелестниц. Но они неведомым образом умудрились ускользнуть из его рук, прыснули в разные стороны и с игривым смехом рассыпались по залу искорками драгоценного ожерелья. Охота! Сладостная игра, в которую так заманчиво играть вдвоем, но иногда можно и добавить дичи… И тем приятнее поймать желанную добычу, чем сильнее она дразнит и упорнее убегает! Гость включился в эту игру с азартом и пылом опытного охотника и не стеснялся применять для поимки прелестных беглянок небольшие магические хитрости. Однако они умудрялись раз за разом ускользать от захвата, оставляя в руках преследователя очередное волнующе-душистое покрывало. Но это ничуть не расстраивало охотника, он бегал за добычей все проворнее и улыбался все хитрее. А музыка играла все громче, словно под потолком устроился незаметный оркестр, и девушки казались все ближе… вот еще шаг, еще рывок – и забьется, затрепещет в мужских руках упругий, горячий девичий стан. * * * – И будь очень осторожен! Мальгис ушел туда еще вчера, но до сих пор от него не получили ни одного вестника. – Я постараюсь. Но, возможно, он просто решил отдохнуть, последние дни мы работаем очень напряженно. – Вполне допустимо, и он имеет на это право. Однако Мальгис очень осторожный и ответственный маг и никогда бы не позволил себе забыть про доклад. Поэтому лучше предположить самое невероятное, чем проявить беспечность. Главный придворный магистр молча кивнул в ответ на это разумное утверждение старого лиса и открыл портал, стараясь немного сместить точку выхода, чтобы не оказаться в центре зала, как обычно. И одновременно не желая попасть мимо острова. Разумеется, он не утонет и даже не угодит в воду: все опытные маги, отправляясь в подобные опасные места, загодя создают под ногами воздушную подушку или даже целый ковер. Но и оказаться на мелководье под прицелом тридцати пар женских глаз, кроме дюжины служанок и надзирателя, не считал для себя возможным. Воздушный ковер завис над светлыми ступенями ведущей к морю лестницы, и Кадерн мгновенно метнулся в сторонку, под кроны обрамляющих спуск деревьев. А потом набросил на островок поисковую сеть и начал постепенно сжимать ее вокруг дворца. Ничто и никто не должно было ускользнуть от его внимания. Попутно маг проверял целость щитов и наложенные на них незаметные посторонним секреты, позволяющие сразу определить, не нарушал ли защиту кто-нибудь чужой. Как выяснилось, за последние три дня сюда было открыто всего два портала, и если последним пришел младший придворный маг Бейдизара, то первым – новенькие невольницы от одного из темных магов Айгорры, уже не первый раз подрабатывающего подобным способом. Впрочем, магистр его не осуждал, каждый ищет свои пути к процветанию, а девицы обращались к нему за помощью по собственному желанию. Благоразумные, послушные и скромные сюда не попадали. Сведениями, полученными с помощью сети, магистр остался доволен: все девушки были тут, и Мальгис с охранником – тоже. Судя по докладу поисковика, просто спали посреди зала, и маг решительно направился туда, начиная подозревать, как прав был в своих предположениях. Немного перегулял младший коллега… или девушки замучили… бывает. Однако чем ближе подходил магистр, тем сильнее грызло его странное предчувствие, вернее, интуиция магов, которая никогда не появлялась и не заставляла тревожно сжиматься сердце в поистине безопасных мостах. Магистр привычно набросил на себя все щиты и активировал все амулеты, сжал в кулаке боевой жезл и вот так, во всеоружии, вступил под высокие, отлично защищенные от жары своды летнего дворца. Здесь властвовали полумрак и прохлада, а еще ароматы, присущие только толпе женщин, и внешне все казалось совершенно мирным и безопасным. Но висела надо всем какая-то неестественная и оттого еще более подозрительная тишина, какой просто не может быть в помещении, где живет три десятка прелестниц. Шаг за шагом, не отпуская поисковиков и не опуская щитов, Кадерн приближался к центру зала, где сеть нашла сторожа и Мальгиса. И все чаще посматривал по сторонам бдительным взглядом, пытаясь засечь хоть шорох или движение. Картина, открывшаяся ему, могла бы показаться безобидной и естественной, если бы ее не портило несколько совершенно невозможных вещей. Маг, спавший в куче подушек в обнимку с женским покрывалом, был одет всего лишь в подштанники. Но вовсе не разноцветные цветочки, украшавшие этот предмет одежды, насторожили магистра. Неподалеку от мага сладко посапывал сторож, крепко держа в руках черную мантию, вышитую серебристыми рунами. И вот это было нарушением всех правил и привычек темных магов. Свои мантии, пояса с потайными карманами и амулеты они не доверяли никому и никогда. Придворный маг поспешно воздвиг вокруг себя самый сильный из магических щитов, почти прозрачный, переливающийся радужными разводами энергии, как вода на болоте, и опасливо, словно брел по зыбкому мостку, шагнул к Мальгису. Шаг… другой… третий… На нежную музыку, еле заметным аккордом возникшую под потолком, он в первый момент не обратил внимания. Место тут такое – женщины, музыка, вино, сласти… полутемные уголки с мягкими лежанками и горами подушек – рай для уставшего от нескончаемых забот мужчины. А мелодия постепенно набирала силу, проливалась на душу целебным бальзамом, теплой, душистой струей ханского фонтана, смывающей напряжение и тяжелые думы, светлой зарей, манящей в страну, где каждый день будет весенним праздником. Звуки крепли, пьянили, как вино, будили в памяти полузабытые воспоминания и грезы, свивая их в единый, пока неторопливый хоровод, обещавший превратиться в упоительный смерч страсти и нежности. Маг пропустил то мгновение, когда из-за колонн плавно выплыла череда замотанных лишь в полупрозрачные одеяния девушек, но, едва заметив их, уже не мог отвести взгляда. Да и ни один здоровый молодой мужчина не смог бы, а он как раз именно таким и был. И давненько не находил времени наведаться в то крыло ханского дворца, где жили гибкие, веселые и ласковые танцовщицы. Именно для того и жили, чтобы гостям и друзьям хана не приходили крамольные мысли о его собственном гареме. Хотя теперь там осталось всего сотни три наложниц и пять положенных по закону жен – шестая, ревнивая злюка Галитья, недавно отравилась ядовитыми грибочками. И где только достала, хотелось бы знать, если такие растут только в непроходимых северных чащах? Цепочка дев, которых тут звали заложницами, гибко покачивая бедрами и поднятыми над головой руками, неслышно скользила между колонн, показывая новому гостю то рядок стройных спинок, то тонкие талии, плавно переходящие в округлые бедра, перечеркнутые низко опущенными, богато вышитыми поясами, украшенными подвесками из камней и монеток. А иногда взгляд притягивался к пышным холмикам высокой груди, так хитро обтянутым шелком и шифоном, что уже не нужно было ничего домысливать или подозревать. Только тянуться туда с единственной мыслью – ощутить в ладонях их тяжесть и упругость. Кадерн внезапно почувствовал, что ему стало невыносимо жарко в черной мантии, усиленной защитными сеточками из заговоренного серебра, и неприятно давит на бедра набитый оружием и зельями пояс. Да и сапоги хотелось снять, пройтись усталыми ступнями по мягким, прохладным коврам, опуститься в призывно сложенные кучкой подушки и припасть к одному из бокалов, которые неизвестно откуда появились в руках танцовщиц. А после… Едва представив это «после», маг уже сочувственно покосился на сладко спящего Мальгиса, и теперь ему стало предельно ясно, почему страж так нежно обнимает мантию мага. Кому же, как не ему, парень мог доверить самое ценное, когда испытал такое же жаркое желание насладиться прохладой, напитками и нежными прикосновениями женских рук? Ну и не только рук, а и всего остального, что так яростно тоскует тут без постоянного мужского внимания. И можно понять, почему Мальгис теперь дрыхнет тут без задних ног, укатали небось прелестницы, разве могли у него в тот момент появиться силы, чтобы писать донесения? Да он о профессиональном долге небось и не вспомнил, и если честно, то правильно сделал. Хан со своими прожектами о присоединении народностей пустыни уже загонял всех советников, придворных магов и генералов, совещания устраивает то в полночь, то на рассвете… Мысли мага текли плавно, в такт обволакивающей музыке, глаза с разгорающимся азартом следили за приближающейся лавиной страстной красоты, а руки сами расстегивали пряжки и распутывали завязки, снимали ловушки и щиты.
К демонам проклятую работу, совсем с ней забыл, как много нежности и наслаждения можно получить всего за несколько подносов сластей, – единственный дар, который разрешалось приносить на этот островок. * * * – Наглец, – возмущенно шипела Дарочка, отодвигая руку мага от своих ног, почему-то показавшихся гостю стройнее, чем у других девушек. – Развратник и бабник! Хотя дотянуться до них он так и не успел – уснул, сраженный сонным зельем Летуаны. – Неправда, – почему-то встала на защиту мужчины алхимичка, – он никогда не был наглым. И бабником тоже. Он вообще слишком много работает, даже родичей редко навещает, а о том, чтобы завести свою семью или гарем, и не думает. Хотя ему по должности положено до тридцати женщин. – А откуда это ты так хорошо осведомлена о его трудностях? – ехидно прищурилась Дарелетта. – Не прозевал ли Изверг лиса в собственном курятнике? – Не дерзи наставнице, а то будешь ближайшие три дня радовать глаз окружающих зеленым цветом. – Хоть фиолетовым, – огрызнулась принцесса, наблюдая, как ее учительница тщательно проверяет карманы мантий и поясов. – Зато меня не посадят в темницу за воровство. Хотя я и подозреваю, что это в нашем положении не самое страшное. Как я помню из рассказов Тода, у хана очень сильный главный придворный маг… и очень бдительный. И все его амулеты имеют какой-то подвох, а ты гребешь в свои карманы все без разбора. – Оказывается, у тебя хорошая память, – удовлетворенно кивнула Летуана, пряча очередной амулет. – И Тодгера называешь очень мило. А главный маг у хана действительно сильный, и именно его ты сейчас видишь перед собой. – Алхимичка протянула руку и заботливо откинула с лица спящего гостя длинную прядь. Потом погладила его по щеке и сокрушенно вздохнула: – Только отдыхает совсем мало… Придется, когда вернусь, самой заняться его личной жизнью. – Боюсь, если нам суждено будет вернуться, великий извращенец сделает тебя не просто черной и немой, а еще кривой и хромой. – Настроение Дарочки явно было далеко от радужного. – Не переживай, вернемся, – с угрозой пообещала наставница и поднялась с пола. – Вставай, пора уходить. Девушки, все, кто не передумал покинуть этот рай, быстро скажите ваши имена, я запишу. Но чтобы потом не отказывались! И еще. Магов без меня не обижать, любить и заботиться, как о самых родных. Идем, Дара. * * * – Куда?! – Яростный рык магистра казался ужаснее рева разгневанного гигантского саблезубого льва, грозы приморских степей. – Куда она ушла? – В дом к магистру Рандолизу, – опасливо отодвинулся сыщик. – Он живет в пригороде Ойма. Мы уже с трех сторон проверили линию портала, хотя маг и затер входной контур. Но дальше живут купцы и градоначальник, и у всех хорошая защита без следов вторжения. А кроме того, этот Рандолиз когда-то жил по соседству с семьей вашей жены, дружил с Кадерном и даже, простите за подробность, ухаживал за госпожой Летуаной. Сыскарь вжал голову в плечи, проклиная и тот миг, когда взялся за этот контракт, и невозможность отказаться от дальнейшего расследования. Судя по всему, оно заведет в такие дебри – поневоле придется использовать амулет экстренного переноса. И это действие мгновенно сожрет всю предполагаемую выгоду от непростой работы, если еще, конечно, успеешь его активировать. А в ином случае никакая выгода тебя уже вообще не будет волновать, и не важно, кто именно достанет незадачливого сыскаря, сам заказчик или темный маг Рандолиз. – Откуда ты это взял? – хрипло рыкнул помрачневший, как туча, Изрельс. – Из секретных сведений, – храбро произнес маг и нехотя добавил: – И из показаний матушки вашей пропавшей жены. Ну не смотрите так сердито, ведь могла же она просто пойти проведать родителей? Мы всегда в первую очередь проверяем самые простые версии. – А подумать, что я и сам сначала искал ее в доме тестя, вам было некогда? Или в этот раз вы напрочь забыли про простоту? – Ехидство просто сочилось из прищуренных глаз темного магистра. – Не забыли, – отодвинулся еще дальше сыщик. – Но тут ведь вот какая заковырка… вам они могли и солгать. Ну, если дочка попросит не выдавать, какая мать скажет зятю правду? Правильно, никакая. Вы и сами свою дочурку будете всячески прикрывать от наглого проходимца, который уведет ее из родного дома. – Какую еще дочурку? – раздраженно огрызнулся Изрельс и тут же смолк, внезапно припомнив тихий шепот Летуаны: «А может, будет дочка… такая маленькая, зеленоглазая, проказливая… похожая на тебя…» Сердце взорвалось теплой нежностью, горьким сожалением и оглушающим пониманием, каким же он был идиотом! Изрельс не помнил сейчас, какими словами отказался тогда от немедленного осуществления планов жены по увеличению их семьи, наверное, отшутился как-нибудь легкомысленно, сказал что-то вроде: «Мы еще слишком молоды для такого важного шага, а ты сама еще девочка», или: «Мне пока и на тебя времени не хватает». Она тогда как будто не обиделась, даже засмеялась, он помнит точно. Но теперь совершенно ясно понимает – любимая все же солгала, и от этого невидимая лапа, вот уже третий день не дававшая его сердцу биться ровно, снова безжалостно стиснула его, как сминает гончар неудавшуюся чашку. – Ну будут же у вас дети, – хитро ухмыльнулся сыщик и, опасливо отодвигаясь к самой двери, провокационно добавил: – Если вы захотите, конечно, забрать вашу жену из дома Рандолиза. – И что ты имел в виду, – заледенел взглядом Изрельс, ловя сыщика в магическую петлю, – когда делал последнее предположение? – Так ведь многие знают… э-э-э… – пролепетал маг, пытаясь распутать замысловатое плетение удавки, – чем зарабатывает Рандолиз. – Продолжай! – Помогает девушкам… э-э-э… попавшим в трудную ситуацию, найти себе надежных и богатых покровителей! – Богатых… кого?! – Прежние угрозы магистра показались сыскарю невинным блеянием беленьких ягнят перед этим безумным грозовым раскатом. Так мог бы рычать только дракон с далеких вершин огненного мыса, обнаружив пропажу самых ценных драгоценностей из своей пещеры. Сыщик на миг оглох и ослеп, почти сраженный вырвавшейся из руки магистра ветвистой молнией, разом выжегшей все семь слоев усиленного щита. – Вы что творите, магистр Изрельс! Я подам жалобу верховному магистру! – суматошливо пытаясь активировать припасенный на крайний случай амулет, завопил сыскарь, хотя даже не надеялся докричаться до разгневанного клиента. Однако Изрельс его все же услыхал. Некоторое время смотрел в упор, словно решая, как с ним поступить, потом шагнул к столу, набросал на листке бумаги несколько фраз и легким щелчком отправил письмо в неизвестность. И только после этого снял с сыскаря свою петлю, одним взглядом восстановил на нем и защиту и слегка задымившийся костюм и мрачно приказал:
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!