– Уже не держусь. Никогда раньше не приходилось столько бегать… сперва от огромных пауков, потом от красной саранчи… хотя сначала я думала – это песок ожил. – И где вы ее видели? – разом встревожились оба стража и принялись озирать скрывавшийся в полуденном мареве горизонт. – Не очень далеко, – рассматривая многолучевую звезду портального амулета, мстительно произнесла Летуана. – Не более чем в часе-двух ходьбы отсюда. – Нужно закрывать контур! – Доложить хозяину! – Сначала ворота и контур, потом хозяину! Иначе не успеем! – Эй-эй! Вы что, нас тут оставите?! Она же нас сожрет! – Не имеем мы права пускать во дворец лазутчиц! – Мы не лазутчицы! Я сестра Кадерна, придворного мага кайсамского хана! – А почему твой брат не приставил к тебе сопровождение и не выдал защитных амулетов? – Он отдыхает, – вдруг всхлипнула младшая. – Ушел на остров Наслаждений… не могли же мы туда идти, когда нам захотелось погулять? – А ты кто? – Моя ученица… – высокомерно попыталась объяснить старшая, но лица стражников сразу начали каменеть. – И невеста Тодгера, придворного мага лирского короля и младшего брата магистра Кадерна, – поспешно добавила Дарочка, умоляюще взирая на трехметровых ифритов, держащих в черных руках не менее огромные секиры. – Придется докладывать, иди, я покараулю! – Сам иди, раз так решил! Я в прошлый раз обмишулился и отплавал свое золотой рыбкой! – А я перед этим десять лет работал фениксом! – Мальчики, не спорьте! Откройте ворота, и мы сами как-нибудь доложим! – Как-нибудь никак нельзя! Наш хозяин порядок любит… – задумался бородатый. – И красивых девушек, – пробормотал усатый и так же задумчиво уставился на гостий. – Пожалуй, я все же рискну, – направился к воротам бородатый. – Лучше я, мне понравилось рыбкой… – Стой тут, я сам доложу! – Тогда идем вместе! – И о чем вы снова так спорите, даже флюгера качаются?! – Хозяин… Оба ифрита дружно рухнули на колени и влюбленно вытаращились на мужчину, вальяжно полулежащего среди подушек, разбросанных по зависшему в воздухе ковру. Дарочка уставилась на незнакомца во все глаза, не замечая, как соблазнительно приоткрыты ее пересохшие губы. Да она и вообще ничего не видела, кроме ошеломительно яркой красоты мужчины, открыто изучавшего их с наставницей. Нагловатая усмешка едва заметно кривила твердо очерченные полноватые губы, черные сливины обрамленных невероятно длинными ресницами глаз смотрели загадочно и многообещающе, а соболья бровь приподнялась в веселом изумлении. И все это великолепие обрамляли слегка вьющиеся волосы цвета воронова крыла. – Ну надо же какие птички пожаловали в мою бедную хижину! Ифры! А почему это вы до сих пор не открыли дверей дорогим гостьям? – Так лазутчицы же… – А может, шпионки… – На три года в попугаев, за глупость! – нежно улыбнулся красавчик. Ифриты дружно охнули, зазвенели упавшие на мрамор алебарды, и две яркие птицы, лихорадочно и неловко махая крыльями, тяжело полетели в распахнувшиеся ворота. Теплый ветерок нежно подхватил остолбеневших девушек, бережно усадил на ковер, подоткнул под спинки подушки и понес вслед за несчастными попугаями. – Прошу! И чувствуйте себя как дома! В ласковом, вежливом голосе хозяина Летуане послышался едва сдерживаемый сардонический хохот. * * * – Так где он? – Да еще вчера ушел по своим делам! – А нельзя поточнее, куда именно? – Откуда я могу знать, куда он отправился? Главный придворный маг даже хану не каждый раз докладывает, куда ходит! У него все дела секретные! А секреты – государственной важности! – Не нужно нам его тайн, и ханских тем более, просто постарайся припомнить, кто к нему приходил, с кем он разговаривал, как оделся… Кадерн сам тебе за это потом спасибо скажет! Мы его ближайшие родичи, я – зять, а это – младший брат. – Вижу, я все-таки тайный советник. Потому-то с вами и разговариваю, другие уже висели бы на башне – за наглость! – Думаю, Кадерну очень не понравилось бы такое обращение с его гостями. Неужели ты думаешь, будто уважаемые темные маги могут явиться без спроса в ханский дворец? – усилил нажим Изрельс. – Ваш главный маг так и сказал – приходите, как будет время! Вот и пароль от своих апартаментов выдал! А теперь куда-то исчез… а у нас, между прочим, интуиция! Уж извини, человек ты неплохой, но если с Каном случилась какая-то неприятность, а мы не успеем на помощь, то перед ханом тебя выгораживать не будем. – Только не нужно мне угрожать, я уже столько всяких угроз слышал! И если поделюсь с вами своими сведениями, то только по доброй воле. Ну и окажете как-нибудь попозже парочку услуг… добровольно, разумеется. – По рукам. Так что ты знаешь? – Младший придворный маг, Мальгис, получил тревожное сообщение от смотрителя ханского острова Наслаждений. Он писал, будто исчезли все наложницы, то есть, я хотел сказать, заложницы. Мальгис ушел и пропал, даже сообщения не прислал. Вот Кадерн и собирался проверить, что там случилось, по пути в Тогдад. Но в Тогдаде его так и не дождались, и никаких сообщений тоже не поступило. – И ты еще раздумывал, говорить нам об этом или нет? Давай привязку на остров и садись писать завещание. Если с Кадерном что-то случилось, я сам тебя прибью. – Вот привязка, а завещание не понадобится – у меня его светоч в сокровищнице не погас, недавно смотрел. А вы не забудьте про услуги. – Не волнуйся. Только одна деталь – выбирать их мы будем по своему желанию. Портал распахнул темное горло и жадно проглотил двух наглецов в черных костюмах с серебряной вышивкой. – Скатертью дорожка, – едко фыркнул вслед им тайный советник и ехидно ухмыльнулся. Если они вернутся целыми и невредимыми, то уже выполнят для него весьма важную услугу, выяснят, что именно происходит на крохотном и вполне мирном до последнего времени островке. А если не вернутся, то и это можно повернуть себе на пользу – доказать хану, что советник сэкономил ему как минимум мага и отряд воинов, которых точно сожрала бы неизвестность, обосновавшаяся на острове Наслаждений и бесследно поглотившая уже более тридцати человек, в том числе парочку темных магов из соседних стран. * * * – Неплохое местечко, – мрачно отметил Тодгер, оглядывая мелкое море, золотой песок, пышно цветущие кусты и по-южному яркие балдахины на широких верандах одноэтажного строения. – Даже жаль будет равнять его с морем. – Тод… – остановился на нижней ступени его бывший наставник и без труда поймал петлей кресло, которое успел создать молодой магистр, – я хотел попросить тебя об одной услуге… – Ну? – Я полностью осознал, как неправильно вел себя с любимой, и мне страшно представить, что она может больше никогда меня не простить. Но больнее всего думать, что Лета может полюбить другого, хотя имеет на это полное право после всех моих ошибок. И хотя разумом я это сознаю, но сердцем принять не могу… и если увижу нечто подобное, могу впасть в неконтролируемую ярость. Потом мне, разумеется, будет страшно стыдно и обидно за содеянное, но сам я сдержаться не сумею. Да и никому не под силу удержать темного магистра, когда в нем бушуют такие страсти. Вот на такой случай я создал амулет… вот, держи. Там сон – самый крепкий, в какой может погрузить человека магия, но одновременно успокаивающий и целительный. Если поймешь, что со мной творится нечто из ряда вон выходящее, усыпляй без сомнений. Никому, кроме тебя, я его доверить не могу. – А я… – начал Тодгер, засовывая амулет в нагрудный карман. – За это не беспокойся, за тобой я сам присмотрю. «Ну да, ну да, – обреченно хмыкнул маг, – кто бы сомневался». Он и не мечтал, что учитель полностью переменится после того, как осознает свои ошибки в семейной жизни. Но, может, хотя бы перестанет совать нос в чужие отношения? Пока маги поднимались по лестнице, они успели проверить магическими щупальцами и поисковичками все окрестные кусты, цветники, огромный бассейн с беседками и даже яркие шатры, расставленные по саду и на широкой террасе. Добрались и до дома – и сразу же всех нашли. В центре лежал в горе подушек Кадерн, рядом с ним сидели молодой маг и пожилой кругленький прислужник. Ниже по склону, в домике для служанок, две поварихи пекли пирожные и солили их собственными слезами, а в самом дальнем углу дома тихо, как мышки, сидели печальные женщины. – Тридцать штук, – буркнул Тодгер. – Тридцать девушек, – поправил Изрельс, направляясь в центр зала. – Что с Каном? – Просто спит, – убито буркнул, не глядя на подошедшего, Мальгис. – Эта ведьма делает просто убийственные зелья.