— Простите, как? — переспросил Олег, перестав жевать. — Неделю назад они поехали на дачу и пропали. — Ну, может, они задержались у какой-нибудь подруги вашей жены или... простите, возможно, у нее есть любовник. И она с ним сбежала, знаете, как в дешевых женских романах... — Все это было бы смешно, если бы не было так печально...— Кифан взял себя в руки. — Через два дня после их исчезновения мне позвонили и потребовали выкуп: миллион долларов. — Вам надо писать официальное заявление в РУБОП, киднеппинг — их профиль. — Нет, — едва не вскрикнул Антон Семенович, — они меня предупредили о тщетности таких попыток. Если я попробую обратиться в милицию, они сообщат мне место, где будут трупы моих близких. И, как я понимаю, они не шутят. — Тогда почему вы обратились ко мне? — недоумевал Олег. — У меня нет другого выхода, — неожиданно промямлил Кифан. — Они требуют миллион долларов, а таких денег у меня нет. — Вы преуспевающий бизнесмен солидной международной фирмы и нет средств? Как так? — Действительно, фирма крупная, но у нас большие траты, мы сполна платим налоги. И к тому же основные активы фирмы находятся в обороте. Самое большее, что я могу собрать, это сто тысяч. — Ну и объяснили бы похитителям ситуацию. Может, они бы вошли в положение. — Они это и так знают. — Кифан горько улыбнулся. — Они все знают, поэтому и требуют, чтобы я взял кредит в банке под залог фирмы. — Даже так? — Они все знают и держат меня на контроле, вот я и вынужден прибегать к конспирации. — Очень интересно. Вы кого-то подозреваете из своего ближайшего окружения? — Нет, что вы, — искренне возмутился бизнесмен, — меня окружают приличные люди. Они не могут предать корысти ради. — Необязательно корысти, возможно, это месть или конкуренты подсуетились. — Нет, не может быть! — почти театрально воскликнул Антон Семенович. Его возглас, кроме Донцова, никто не услышал, все глушила музыка, доносящаяся из потертых колонок, висевших над входом в особняк. — Вопрос о честности и порядочности в мире бизнеса мы опустим пока, — примирительно сказал Олег. — Антон Семенович, сколько времени вам уделили похитители на поиск денег? — Месяц, но неделя уже прошла. — Значит, осталось еще три недели. Мне надо несколько дней на осмысливание ситуации. Кроме того, составьте список вашего окружения, внесите туда все имена, фамилии, адреса и по возможности наклонности и пороки. В общем, все. — Вы все-таки подозреваете мое окружение? — уже без эмоций спросил Кифан. — Нет, но от чего-то надо отталкиваться, — пожал плечами Донцов. — Список передадите нашему общему знакомому, он знает, как меня разыскать. Попробуем составить картинку преступления, после чего можно будет обратиться к генералу за благословением. — Не надо генерала, — взмолился Антон Семенович. — Мы же договаривались, полное инкогнито, от этого зависит жизнь моих близких. — Успокойтесь, наш генерал не играет в игры, где ставки столь мизерны, как в вашем случае. — Кифан задохнулся от возмущения, а Донцов продолжил: — Дней десять уйдет на разработку операции. Потом мы выясним, кому захотелось срубить деньжат по-легкому, ну а дальше, как говорится, дело техники. Главное, сейчас их не спугнуть. — Что мне делать? — В голосе пострадавшего слышались воинственные нотки. — А вы пока развивайте видимость бурной деятельности ради получения кредита... Глава 4 ТРЕЗВОСТЬ - НОРМА ЖИЗНИ До назначенного времени оставалось полчаса, пора было собираться на первое свидание после выхода из больницы. Глеб надел легкую рубашку свободного покроя, летний костюм стального цвета, окропил себя дорогим французским парфюмом. В общем, соответствовал текущему моменту и настроению (жаль, цветов не было). Марина ждала его в своем коттедже и была в полной готовности, что неестественно для женщины. На ней было цветастое платье из крепдешина и белые лакированные босоножки, а платиновые волосы, уложенные непонятным зигзагом, сверкали в лучах заходящего солнца. — Я уже готова, — весело сообщила Марина. — Прошу, — сыщик подставил девушке руку, и они не спеша продефилировали к ресторану. Новые руководители пансионата, перестраивая его на современный лад, отошли от прежних стереотипов. Каменное здание столовой они переоборудовали в бильярдный клуб с сауной и баром. А ресторан, где должны были питаться посетители новой формации, устроили в оранжерее. Расширив ее до размеров авиационного ангара, в центре установили небольшой фонтан в виде двух бронзовых русалок, слившихся в лесбийском поцелуе и омываемых десятками тонких водяных струй. Кадки с фикусами, пальмами и лимонными деревьями установлены были на деревянных тумбах. Под стеклянным потолком висели клетки с певчими декоративными птицами. Время обеда давно прошло, а ужина еще не наступило, поэтому ресторан был почти пуст, лишь несколько столиков было занято в разных концах зала. — Мне нравится этот ресторан, — сказала Марина, увлекая спутника к свободному столику возле стеклянной стены, рядом с которым расположился большой аквариум с разноцветными рыбками. — Кухня сносная, интерьер сами видите какой, да и публика приличная. Они сели за столик, молоденькая официантка в черной строгой юбке и белой блузке с черной бабочкой, улыбнувшись, протянула меню в красном сафьяновом переплете. — Вы, Марина, вроде как здешний абориген, вам и карты в руки, — сказал Глеб, подвигая меню своей спутнице. Она положила на сафьяновую книжицу руку с длинными накрашенными ногтями и стала перечислять блюда, официантка быстро записывала заказ в миниатюрный блокнот. Закончив писать, девушка удалилась. В ожидании заказа Кольцов положил свою ладонь на ладонь Марины и посмотрел в ее глаза, потом перевел взгляд на губы, алые, слегка припухшие и похожие на бутон розы, потом на шею и еще ниже, туда, где начинался разрез декольте. Марина слегка улыбнулась, обозначив на своих щеках ямочки. И в этот момент в ресторан ввалилась большая шумная компания. — Приличная публика, — на этот раз наступила очередь Глеба улыбнуться. Трое размалеванных длинноногих девиц двигались по залу в обществе четырех атлетически сложенных парней, коротко постриженных, в малиновых пиджаках, увешанных золотыми цацками. На мгновение его взгляд задержался на заводиле компании. Он был на полголовы выше своих спутников, да и старше на добрый десяток лет, его могучую шею охватывала толстая золотая цепь. Сыщик уж было собрался что-то сказать Марине, как вдруг услышал неуверенное восклицание: — Глеб! — И сразу последовало твердое: — Кольцов, Глеб, какими судьбами? Кричал тот самый верзила с цепью. Растолкав своих спутников, он ринулся к их столику, в два прыжка оказался возле парочки, с ломкостью гимнаста выхватил Глеба из-за стола, сжав в своих медвежьих объятиях, и загудел на ухо: — Ну, дружище, вот кого не чаял встретить в этом клоповнике, так это тебя. Кольцов стал соображать, кто же к нему может так хорошо относиться. Клиентов у него среди братвы не было, школьные товарищи тоже исключались, теперь они стали толстобрюхими семьянинами, думающими о пиве, футболе и дополнительном приработке. Сослуживцы? Тоже отпадали: по Афганистану «иных уж нет, а те далече», а из контрразведки вряд ли кто узнал бы его, впрочем, как и он их. Оставались однокашники по школе КГБ. И тут его мозг выхватил нужного кандидата. Константин Иванов, они учились на одном курсе в параллельных группах, он — бывший многоборец, Глеб — регбист, в школе занимались рукопашным боем, даже сдали на мастеров спорта. На спортивной стезе дружили. После выпуска их пути разошлись, Костя остался в Девятом управлении охранять кремлевских старцев, а Кольцова, как поэта Лермонтова, сослали на Северный Кавказ. Встретились они только через несколько лет в Балашихе на Курсах усовершенствования офицерского состава, сокращенно КУОС (кузница советских «зеленых беретов»): Глеба готовили для Кабульского «каскада», Костя добился перевода в «Альфу». Последняя их встреча произошла в Афганистане больше десяти лет назад. Подразделение альфовцев сопровождало высокую правительственную комиссию, а они тогда вернулись с боевых позиций, и произошла примерно такая же встреча. — Костя, осторожней, задавишь, черт, — наконец простонал Кольцов. — Скажи, пожалуйста, какие мы нежные, — расхохотался Иванов, но хватку ослабил. — Вот кого не думал увидеть, так это тебя, Глеб, но встрече рад. — Я тоже, — освободившись от объятий, проговорил сыщик. — Это дело надо отметить, — сказал Костя и тут же обратился к своим спутникам. — Располагайся, братва, будем праздновать. А ты, Глеб, познакомь меня со своей подругой. Кто она, прекрасная незнакомка? — Марина, — протянула Косте руку девушка. — Обворожительная, — гигант, несмотря на свои габариты, легко согнулся пополам и приложился к кончикам пальцев. Компания Кости стала стаскивать к столику со всего зала свободные стулья, но рассесться они не успели: возле них появился мужичок в оперном фраке и хорошо поставленным голосом произнес: — Господа, я предлагаю занять банкетный зал, там вам будет намного просторнее, чем здесь. — Да? — удивленно проговорил Костя, но тут же, пожав плечами, согласился: — Лады, веди нас, Сусанин. Шумная компания пересекла зал ресторана и зашла в стеклянный отросток, похожий на гигантский аквариум, стенки которого были завешены широкими лентами продольных жалюзи. В центре аквариума стоял длинный черный стол и десяток стульев. Вся компания стала шумно рассаживаться за столом. Костик на мгновение остановился возле метрдотеля, взял его за лацкан фрака и почти с нежностью заговорил: — Значит, так, Пал Иванович, скажи своим халдеям, чтобы все самое лучшее тащили сюда, и побольше водки, только настоящей. Смотри, Иваныч, ты меня знаешь, подсунете паленую, разнесу всю богадельню.