— Все будет в лучшем виде, — закивал головой метрдотель. Глеб понял, что Иванов здесь не впервые и, по-видимому, пользуется авторитетом в здешнем пансионате. — Ну-с, рассаживаемся. — Костя одной рукой обнял друга за плечо, другой подхватил за талию Марину, увлекая их к столу. Едва все сели за стол, в зал вбежали несколько официантов и стали поспешно сервировать стол. — Сколько же мы не виделись, Глеб? — задумчиво спросил Константин и сам же ответил: — Давно, с Афгана. Во, блин, время летит. — Костик, а ты давно бандитом стал? — неожиданно для себя задал Кольцов не совсем тактичный вопрос. Спутники Кости притихли. — А я не бандит, — ответил Костя, невозмутимо глядя на друга. — А кто? — Бери выше. — Бригадир? — Еще выше. — Крестный отец? — физиономия сыщика выразила истинное удивление, Костя даже рассмеялся. — Да нет, я в другом направлении создал карьеру. На спорте, правда, на коммерческой основе. Стол был уставлен различными закусками и запотевшими бутылками «Столичной». Пока приятели Кости разливали по рюмкам водку, Иванов неожиданно сказал: — Знаешь, Глеб, если бы мне кто-то сказал, что стану барыгой, набил бы козлу морду. А вот когда вернулись в девяносто первом из Вильнюса, где нас на весь мир выставили палачами и душителями свободолюбивого прибалтийского народа, а Витька Шатских лежал в морге, и от него все отказались, и Крючков, и Горбатый, будто он но своей воле оказался на литовском телецентре... Противно стало, что нас, как последних шлюх, пользовали, а потом за ненадобностью вышвырнули. Написал рапорт об увольнении, думал податься в сторожа. Да время наступило другое, специалистами такого профиля не швыряются. Нашлись предприимчивые люди, пригласили вначале инструктором в школу телохранителей, потом стал ее директором. А теперь соучредитель спортивно-оздоровительного комплекса «Багратион», у нас свой стадион, пентбол-клуб со всеми наворотами и прочее. В общем, бизнес процветает... Правда, Глеб, после ухода из «Альфы» я как будто потерял стержень, что-то умерло во мне. И вот время от времени срываюсь, а когда это происходит, мои компаньоны отправляют меня сюда на отдых. А это группа поддержки, — Константин указал на парней и девушек, сопровождавших его. — Сегодня отметим мой приезд, а завтра все — трезвость — норма жизни. Давай за встречу. Взяв бутылку водки, он легко свернул крышку и хотел наполнить Кольцову рюмку, но тот накрыл ее ладонью. — Не пью, врачи не рекомендуют. — Врачи? — усмехнулся Костя. — Или отцы-командиры? — Нет, командиры здесь ни при чем. В девяносто втором, когда меня вышвырнули из Карабаха свободолюбивые кавказцы, я вернулся в Москву и уволился из «конторы». Теперь тоже предприниматель, но размах не такой, как у тебя, помельче. — Какие проблемы? — Костя поднял рюмку и залпом ее осушил. Крякнув, стал закусывать. Потом снова обратился к Глебу: — Бросай свой бизнес и переходи к нам, поработаешь на первых порах инструктором, после подыщу тебе что-то поприличнее. Ну, Каскадер, решайся! — Спасибо за предложение, но я уж сам. — Хозяин — барин. — Костя снова налил себе водки. Застолье затянулось, превратившись для старых друзей в вечер воспоминаний. Когда время перевалило за полночь, Глеб с Мариной покинули веселую и изрядно перепившуюся компанию. На дворе было свежо, где-то далеко ухал филин, ему стрекотом отвечал сверчок, в черном небе переливались холодным светом далекие звезды, влажный воздух был наполнен ароматом хвойного леса. — Холодно, — Марина зябко повела плечами. Глеб как истинный джентльмен тут же набросил на нее свой пиджак. Они не спеша шли по аллее в сторону ее коттеджа. — Вот уж не ожидала, Глеб, что вы такой мужчина: бывший чекист, ветеран афганской войны, настоящий супермен, просто русский Джеймс Бонд, — возбужденно произнесла спутница. — Это всего лишь небольшой эпизод моей биографии, так сказать, грехи молодости, — ответил он. — Теперь все это в далеком прошлом, о котором я почти не вспоминаю. Они остановились возле коттеджа, Марина поднялась на первую ступеньку крыльца и сравнялась с ним ростом. — Спасибо за прекрасный вечер, — проговорила со вздохом девушка и провела тыльной стороной ладони по его выбритой щеке. — Да уж, прекрасный вечер, — рассмеялся Кольцов. — Вечер в обществе пьяных свинтусов. — Я их не замечала. — Марина неожиданно обхватила его за шею и впилась в губы. Такой страсти со стороны женщины ему давно не приходилось испытывать, и Глеб ей подчинился. Обхватив девушку за талию, прижав к себе, он осыпал ее щеки, шею, грудь поцелуями. Наконец Марина вырвалась из его рук и, тяжело дыша, прошептала: — Пошли ко мне, супермен. — К вашим услугам, леди. Черт возьми, и в трезвом образе жизни есть свои прелести. * * * Сказать, что обстановка в кабинете старшего оперуполномоченного УФСБ была спартанской, значит, вообще ничего не сказать. В небольшом помещении находилось три расшатанных стула, старый однотумбовый стол с потрескавшейся полировкой, на нем различные конторские атрибуты типа шариковых ручек, толстого еженедельника, перекидного календаря, селектора и двух телефонов — внутреннего и городского. В дальнем углу примостился угловатый допотопный сейф. На стене, где обычно вешают портреты вождей, висела пистолетная мишень с грудным силуэтом. На черном контуре четко выделялись рваные отверстия от попаданий. Хозяин кабинета — подполковник Христофоров, широкоплечий невысокий крепыш, коротко стриженный шатен с приплюснутым носом. Его внешний вид никак не вязался с убогой обстановкой кабинета. На короткой мощной шее висела золотая цепь-жгут с мизинец толщиной, на безымянном пальце правой руки блестел массивный перстень, на запястье левой красовалась последняя модель «Ориента». Одежда тоже была соответствующей, и выглядел подполковник не как боец невидимого фронта, а как стопроцентный «браток», что было в какой-то мере верно. Еще полгода назад Христофоров возглавлял один из отделов УРПО, занимавшийся внедрением агентуры в преступные группировки. Слишком тесные отношения с преступным миром не могли пройти без последствий. Кое-кто из оперативников уже не видел грани, отделявшей закон от беззакония, и подобные случаи стали настолько частыми, что руководство приняло решение расформировать управление. После ликвидации УРПО часть сотрудников уволилась, часть пошла в услужение к тем, кого еще недавно разрабатывали, остальных распределили по отделам ФСБ. Перейдя в контрразведку, Христофоров не стал менять свой имидж. Начальство хоть и косилось на его цепи и перстни, но молчало. Впрочем, по службе к подполковнику претензий не было. Сейчас группа Христофорова работала по убийству майора Зотова на Рублевском шоссе. На столе перед подполковником лежала зеленая клеенчатая папка с материалами по этому делу. Вообще-то убийство милиционера должна расследовать Служба внутренней безопасности МВД, но так как майор был начальником штаба отдельного батальона ГИБДД, отвечающего за Рублевское шоссе и правительственную трассу, то дублирующее расследование должна была провести Федеральная служба охраны. Но ФСО, пользуясь своей близостью к высшей власти, перебросила расследование на коллег из ФСБ. Разложив перед собой несколько снимков, на которых эксперт-криминалист запечатлел труп Зотова, и рассматривая их, подполковник пытался в мозгу выстроить скелет версии. Судя по исполнению, это было заказное убийство, первая пуля в сердце, вторая в голову, контрольный выстрел. На цветном фото хорошо был виден развороченный череп и забрызганный кровью асфальт, через кровавое пятно тянулся четкий след автомобильного протектора. Из служебной характеристики убитого: «Грамотный, требовательный офицер». Христофоров прекрасно знал цену этим словам. Каждый день инспектора имеют дело с живыми деньгами, а соответственно и все отношения в подразделении построены на этом. Но, хоть и редко, бывают случаи, когда подчиненные «мочат» своих начальников. Как правило, такое случается в состоянии аффекта, как говорится, «достали». Здесь же налицо хладнокровная профессиональная ликвидация. Нет, не вяжется. С другой стороны, жена убитого, говоря, что Зотов был примерным семьянином, не смогла толком объяснить, что ее благоверный делал в такую рань за городом, да еще в свой выходной день. Впрочем, эта неуравновешенная особа не подходила на роль заказчика убийства. Слишком экспансивная, да и супруг был единственным кормильцем в семье. «Что же остается? — Христофоров повертел снимок в руках. — Рублевское шоссе, правительственная трасса — майор как начальник штаба батальона, обеспечивающего порядок и безопасность на ней, был хорошо осведомлен о графиках движения первых лиц, о системе сопровождения и о многих других нюансах. А такая информация — на вес золота. И может заинтересовать она не кемеровских шахтеров или оленеводов с Крайнего Севера, а людей серьезных. В такой игре человеческая жизнь вообще цены не имеет». Подполковник нажал кнопку селектора: — Васильев, зайди ко мне. Старший лейтенант Васильев, в отличие от своего начальника, одевался строго: костюм, белая рубашка, темный галстук. — Значит, так, Васильев, займешься внешним окружением Зотова. С кем общался вне служебного времени, кто его друзья, выяснить до самых кончиков, до седьмого колена. Если выяснишь что-то подозрительное, сразу сообщай мне. — Сколько же времени это займет? — спокойно спросил Васильев. — Сколько надо, столько и займет. Только проверь все тщательно. А я, —Христофоров взял со стола снимок, где был крупным планом изображен протектор автомобиля, — попытаюсь отыскать эту машину. Глава 5 ДЫХАНИЕ СМЕРТИ Неделя в пансионате «Парадиз» пронеслась, как кадры кинохроники в ускоренном режиме. Каждое утро Глеб бегал по парку с Мариной, занимался у-шу и пытался плавать в бассейне. После завтрака отправлялся с Костей на рыбалку, они сидели на берегу пруда, закинув удочки, и время от времени вытаскивали из темнозеленой воды золотистых карпов. Костя отхлебывал из плоской бутылки джин «Гордоне» и рассказывал о своей жизни. Это было для него чем-то вроде психотерапии, после каждой такой рыбалки он чувствовал себя все лучше и пил все меньше и меньше. Вечером они ужинали втроем, после ужина Глеб шел к Марине в коттедж, где они до глубокой ночи занимались любовью. Потом он возвращался к себе (чтобы не компрометировать молодую женщину). А с утра все начиналось снова. Неожиданно жизнь бездельника-рантье пришлась Кольцову по вкусу. Он почти не вспоминал о своем детище, охранно-детективном агентстве, и компаньоне Андрюхе Акулове, который сейчас взял бразды правления в свои руки. Ему на это было плевать, он наслаждался жизнью. Но всему хорошему быстро приходит конец. Утром седьмого дня после водных процедур Глеб размышлял, чем бы заняться в этот выходной день, тем более что выбор развлечений был богат. Но ни к какому решению прийти не успел: раздалась трель мобильного телефона, который дал в день -приезда Денис. — Да, слушаю, — поднес он к уху черный пластмассовый прямоугольник. — Глеб, это Наталья, — донесся голос секретарши. — Нам надо срочно поговорить. — Заезжай, поговорим. — Пришлось реагировать мгновенно, голос Натахи был слишком серьезным, а серьезные разговоры по телефону не ведут, такова уж специфика профессии. — Я у ворот пансионата. — Заезжай внутрь, коттедж номер двенадцать, — сказал Кольцов, заканчивая разговор. Вот и решилась проблема занятости на этот выходной. Через несколько минут перед коттеджем остановился белый малолитражный автомобиль «Ниссан». Натаха в черном брючном костюме, в одной руке держала портативный компьютер ноутбук, другой придерживала сумочку, повешенную на плечо. Захлопнув дверцу машины, она поспешно пошла к коттеджу, Глеб вышел ей навстречу. Хотел поцеловать трудолюбивую сотрудницу, но она его отстранила и прошла дальше (видимо, он еще не был прощен за маленькие шалости на больничном одре). Они зашли в коттедж, Натаха швырнула на кровать свою сумочку, а сама взгромоздилась на кресло и молча занялась манипуляциями с компьютером. — Не понял, а где же здрасьте? — Кольцов имел право на возмущение. — Стала такой деловой, что на такие мелочи просто времени не остается?