- Других отпечатков нет, - сказал он. Барон убрал платок в карман, положил ладони на стол, наклонился к Говоруну и спросил почти зловеще: - Что будем с птичкой делать? - Не знаю. Позвони, пригласи его сюда. Посмотрим, что он скажет. Сергей Тимофеевич понял, что ему пора вмешаться: - Я бы вас попросил пока ничего против Воробья не предпринимать. Есть у меня определённые мысли. Хочу устроить небольшую провокацию. Петр Николаевич, завтра в театре премьера нового спектакля. Моя жена участвовала в подготовке костюмов для актёров, сшила треть из них. Я объявлю всем, что на премьеру пригласил тебя, Воробья и Соловья. Ты, якобы уже согласился. Если кто-то будет спрашивать – говори, что обязательно поедешь. Но на самом деле из дома ни ногой. - Зачем это? - спросил Барон. - Мы выставим фонари с датчиками движения и камеры. Тем самым лишим Садовника возможности наблюдать за тем, что тут делается. Как ему к дому подобраться? - Никак не подберётся. Попробует - мы его пристрелим! - У него остаётся только один путь - прийти под моим обличьем, выдавая себя за меня. - Неужели мы голос не узнаем? - заявил Говорун. - Горло забинтует, скажет болит. Компресс приложил или ещё что-нибудь придумает. Он парень сообразительный. - А как же твой кроссовок с каплями крови? - вспомнил Барон и посмотрел на правую ногу Васильева. - Он постарается меня убить, тогда сможет мою одежду на себя нацепить. Правда садовник на четыре сантиметра выше меня. Одежда может оказаться коротковатой, это примета характерная. Барон, следи. Насчёт размера его обуви я ничего не знаю. У меня сорок четвертый, но я надеюсь, что приглядывать за этим не придётся. Покушение будет, скорее всего, в театре. Думаю, что оттуда он не выйдет. - А причём здесь два полковника? - Есть у меня подозрение, что кто-то из них играет на стороне Садовника. Воробей мне лично особенно неприятен, но и против Соловья есть что сказать. - Оба они ещё те птички - заявил Барон. - И с тем, и с другим пора разбираться. - Ты лучше разберись с теми, кто у тебя под боком сидит, - посоветовал ему Васильев. - Ты о чём? - спросил Барон. - Через два двора отсюда стоит зелёный дом, свежая покраска. Когда я от такси шёл из окна кто-то следил за мной. Только я голову в ту сторону повернул - сразу шторка резко задёрнулась. - Твоих людей там нет? - спросил Сергей Тимофеевич Барона. - Моих нет. Там, насколько я помню, раньше горбатая старуха жила, но она померла месяцев восемь, кажется, назад. Срок получения наследства у нас наступает через полгода. Дом, наверное, продали. Кто купил - я не знаю. Послать людей? - спросил Барон шефа. - Пусть кто-нибудь присмотрится, потихоньку, чтоб шума лишнего не было. Даже через прицел можно увидеть много интересного Барон вышел, чтобы отдать приказание. Уже через минуту послышался стук каблуков по полу холла. Несколько человек выходили из дома, но при этом не было слышно шума открывающихся дверей. - Кстати, Пётр Николаевич, ты на дверях приказываешь петли смазывать? - спросил Сергей Тимофеевич. - Обязательно, чтобы не скрипели. - Вот я никогда не смазываю. Ни в дверях, ни в окнах здесь уже не стал. В военном городке ещё смазывал, а тут - считаю это опасным. И на скрип всегда реагирую. - Да, это ты верно подсказал, - согласился Говорун. - А что делать, если я только в понедельник приказал смазать? Три дня прошло. Никто не знал, что ситуация так обострится. Ещё месяца два, пожалуй, скрипа не будет. - Металлические опилки нужны, любые подойдут - хоть медь, хоть алюминий. Много не надо. Хорошо бы добавить в них канифоли и всё это перемешать с машинным маслом и заново смазать петли. Скрип, на мой непросвещённый взгляд, претерпеть всегда легче, чем пулю. Вернулся Барон с переговорным устройством в руках. - Послал бригаду, - доложил он. Говорун тут же дал ему приказ относительно дверных и оконных петель. Барон опять вышел, сразу вернулся и сказал: - Распорядился. Тут же ему пришёл вызов по переговорному устройству. Начальник охраны Говоруна ответил, но треск перекрывал его голос. - Я на крыльцо выйду, там слышно хорошо, здесь ничего не разобрать. Барон снова вышел в холл и, судя по шагам дальше, на крыльцо, чтобы говорить оттуда. Отставной майор спецназа вместе с уголовным авторитетом остались ждать. - Много Барону бегать приходится, с его-то здоровьем, - заметил Сергей Тимофеевич. - Он сам этому только рад. Говорит: пока бегает – живёт, а если в постель сляжет или, что хуже в диспансер, где кругом одни разговоры о болезнях, то быстро копыта отбросит. Держится только на чувстве ответственности. Барон вернулся через три минуты и проговорил: - Во дворе того дома трое с автоматами. На ментов не похожи, все в камуфляже почему-то в летнем, хотя снег полностью ещё не стаял. Я пока не разрешил парням атаковать. Хочу со спецназом посоветоваться. - Ну так советуйся! - согласился Говорун и ушёл за свой письменный стол. Отгородился им, словно невысоким забором. - Так что ты посоветуешь? - спросил Сергея Тимофеевича Барон. - Я не знаю местности, и вообще обстановки, - сказал Васильев. - Мне посмотреть надо бы, мёртвые зоны для прострела найти. Но в любом случае - сразу атаковать через открытое пространство будет глупо. Барон привычным движением почесал затылок и произнес: - Это я и сам понял, сразу потери понесём. А нам их и после встречи с тобой хватило. Ты лучших наших парней положил, самых отчаянных. Сергей Тимофеевич сразу вспомнил одно любопытное обстоятельство. Во время покушения на него, «Гелендваген» начал уезжать. Парни остались на дороге, последний из них что-то кричал машине вслед, а потом дал вдогонку несколько очередей - убил водителя. Это, видимо, и было проявлением той самой отчаянности. - Как будем действовать? - спросил Барон. - Я на охрану дома людей едва-едва набираю. - Откуда твои парни наблюдают. - Из машины с перпендикулярной улицы. - Там же, кажется, пятиэтажный дом стоит. - Вот они к нему и подъехали, у крайнего подъезда встали, на горке. - Мне туда нужно. С крыши хочу посмотреть или с балкона пятого этажа. - Торец дома глухой, без окон. Кто на пятом этаже живёт - мы не знаем. - Плохо работаешь, Барон. Начальник охраны должен всех в округе в друзья записать. Тем более в тех местах, откуда наблюдать за окрестностями можно. - Там квартиры однокомнатные. Чаще всего одинокие старушки живут или старики. С ними хрен договоришься. Они никого не боятся. - С ними проще и дешевле всего договориться можно, без запугивания. У них пенсии мизерные, а кушать они тоже иногда хотят, не все ещё с голода перемерли, к счастью. Но сейчас договариваться поздно. Сколько в доме подъездов? - Три. - Значит выход на крышу находится в среднем из них. Дай мне с собой на всякий случай человека, который умеет с замками справляться. - Сейчас такого нет, последнего домушника ты подстрелил. - Отмычки у тебя есть? Набор нужен. - Сейчас принесу. Сам справишься? - Справлюсь, обучен работать. Барон вышел и вернулся через полторы минуты принес на большом кольце целую связку различных отмычек. Майор осмотрел инструменты взлома. Некоторые из них должны были сгодится и для навесного замка, хотя его проще всего открыть куском сталистой проволоки и плоскогубцами. Конечно, если он не специально сделан с хитростями, как гаражный у отставного майора. Который, при переходе от одного действия к другому, предыдущие манипуляции ликвидирует и сам закрывается. Впрочем, обычно в жилых домах на чердачных люках висят простейшие навесные замки, которые можно купить в первом попавшемся хозяйственном магазине. Если они вообще там есть. Иногда люди просто проволокой и скобой заматывают и считают, что этого достаточно. Значит отмычек Сергею Тимофеевичу должно было хватить с избытком. - Ещё мне нужен бинокль, - сказал Васильев. - Он в машине у наблюдателей. Один в оптический прицел смотрит, второй - в него. Сергей Тимофеевич никак не отреагировал на сообщении о наличии у этих бандитов винтовки с оптическим прицелом. Он только подумал: почему же в него из такой не стреляли. Но решил, что его думали изначально только ранить и допросить, а потом прикончить. Другого объяснения Васильев не видел. При выстреле снайпера, даже умелого, далеко не всегда удаётся потом с человеком поговорить. Снайпер чаще убивает, особенно тот, который имеет мало практики.