То ли меня укачало, то ли мой мозг получил очередное сотрясение, но состояние было неважным. Пошатываясь, я буквально втолкнула заторможенного писателя в двери. Доусон поскользнулся и тут же упал на кушетку. – Папашка? ― дородная регистраторша оторвалась от журнала. Я кивнула. Женщина в окошке покачала головой. – Уже на рогах. Кошмар какой-то. Ох, не понимаю я этих мужиков. Жены их рожают, мучаются, а им бы только повод найти глаза залить. Пришлось встать на защиту иностранца. – Он не пьяный. Просто заторможенный. – Дебил, что ли? Я пожала плечами. – Почему сразу дебил? Регистраторша повесила на нос очки. – Ладно, все мужики дебилы. Итак, кто у вас? Вопрос показался странным. – Это мы и пришли узнать. – А я откуда знаю? ― женщина сняла очки и удивлённо уставилась на меня. – А кто знает? Регистраторша привстала и высунулась из окошка. – Вы с ним, случайно, не родственники? ― шепнула она. – Нет. А что, похожи? – Очень. Оба заторможенные. Вы русский язык понимаете? Да, не знала, что так сложно общаться с медработниками. – Я понимаю, он нет. ― Мой палец ткнул в позеленевшего писателя. – У меня такое ощущение, что и Вы, девушка, плохо знаете язык, на котором пытаетесь говорить. Поэтому повторяю по слогам: кто у вас тут лежит? Имя и фамилия. – Моё? Регистраторша схватилась за сердце. – Нет, моё. – А откуда я знаю? Хотя… постойте. Я просунула голову в окошко и прочитала на бейджике: – Золотая Надежда Петровна. Женщина вдруг ласково улыбнулась и тихонько прошептала: – Вы, девушка, головой, случайно, не ударялись? Мой затылок моментально отреагировал острой болью. – Да, несколько раз за последние три дня. – Так Вы адресом ошиблись, милочка. Вам не в роддом обращаться требуется, а в дурдом. Можно было обидеться, даже жалобу накатать, но я предпочла пропустить хамство мимо ушей. – Вы нам только скажите, кто у нас, и мы сразу уйдём, честное слово. – На колу мочала – начинай сначала. ― Вздохнула регистраторша. ― Фамилия? – Чья? В этот момент, озадаченный длительным отсутствием невесты и американского друга, в дверях показался Фёдор. – Вы с ними? ― спросила дама. Федька кивнул. – Так чего Вам надо? Стрельцов пожал плечами. – Чего нам надо? Странный вопрос. – Странный ответ. ― Золотая женщина начала закипать, ― Если вы все сейчас же не уберётесь, вызову охрану. – Да Вы не нервничайте так, ― Федька просунул голову в окошко, ― золотая Вы наша Надежда Петровна. Просто скажите, кто у них родился. Указательный палец ткнул в американца, рядом с которым примостилась и я. – Не знаю, кто у них родился, но, надеюсь, ребёночек благополучным будет, в отличие от родителей. – А кто знает, кто родился, да и родился ли вообще. У кого узнать? ― не сдавался Стрельцов. Регистраторша не выдержала и нажала кнопку вызова охраны. Два огромных парня в камуфляжах возникли, словно из воздуха. – Что стряслось, Надежда Петровна? Женщина приподнялась. – Да вот семейство дебилов пожаловало. Сами не знают, чего хотят. Позвони в дурку, может, психи от них сбежали? Я обиделась. – Мы не психи, просто хотели узнать, кого родила наша родственница, Лия Ким. – Вот с этого и надо было начинать, ― регистраторша выдохнула с облегчением, но охрану не отпустила. Порывшись в журналах, она зачитала: – Три часа назад пациентка Ким родила девочку, рост 52 см, вес 4,6 кг. Я подлетела к окошку. – Как девочку, не может такого быть. Мы ждали мальчика. Проверьте ещё раз. Золотая надела очки. Ошибки не было. – Девочка, рост 52 см… – Но как же так? Ведь существует старинное пророчество… Женщина устало махнула рукой. – Иди, подлечи голову, бедолага. А то такая большая, а в чушь всякую веришь. – А нам можно к Лие? ― спросил Фёдор. – Нет, нельзя. – А передачку примите? – Не положено. Отобрав у Майкла цветы и фрукты, Федька отдал пакет одному охраннику, а букет другому. – Всего хорошего. Пойдемте отсюда.