– Чего? – протянул Валентен. – А, так вы не знаете? Дискорд – это ваш психиатр, доктор Драгоман… Все замолчали и посмотрели вниз, на него. Все, кроме Матиса. – Чушь все это собачья! – рявкнул Бенжамен. – Ты это только что придумал! «Придумал»… «думал»… «умал»… Он поднял глаза на Бенжамена. – Нарушения установленных правил (побеги, прогулы); – часто агрессивен к другим; – раздражителен, легко впадает в ярость; – противодействует взрослым; – ведет себя враждебно и вызывающе; – Осложнения: употребляет наркотики – марихуану. Семейный анамнез: – алкоголизм; – личность отца: антисоциален; – внутрисемейные конфликты, приводящие к насилию над супругой; Сложности в школе и в обществе: – учится плохо; – маргинален; – склонен к преступной деятельности. – Вот что она написала про тебя. – Заткнись! – Как по-вашему, откуда Дискорд мог так хорошо вас знать? Кого он приглядел раньше? Матиса и Тео? А может, вас с Валентеном, поскольку вы постарше? И оба, вроде бы как нарочно, ее пациенты? Если я не ошибаюсь, то именно вы завербовали Матиса и Тео, а не они вас? Молчание. – Или я ошибаюсь? – Заткнись! – зарычал Валентен и пнул Серваса ногой в бок. Он почувствовал, как ребра прогнулись под ударом, и от бока к плечу словно пробежал электрический разряд. – Дискорд – это она! Она вами манипулировала! – крикнул он и закашлялся. И тут же сморщился от боли, получив еще один пинок. – Все было совсем не так, как вы думали… Она вас использовала, чтобы… Еще один удар… – Да черт же вас возьми! Чтобы избавиться от неугодных ей людей. Ведь это Дискорд говорил вам, кого и как надо убивать? Матис, посмотри на меня! – Да, мать твою! – заорал Валентен. – Ты заткнешься или нет? Она или не она – это ничего не меняет! Потрясенный, обессиленный, Сервас корчился на земле, пытаясь увернуться от ударов. – А вот и нет! Еще как меняет! – крикнул он. – Дискорд вам врал! Он просто пользовался вами! – Надо его кончать, – сказал Бенжамен, поднимая тяжелый камень над головой пленника. – Где они? – прорычала Ирен, наклонившись к доктору Габриэле Драгоман, словно хотела вцепиться ей зубами в лицо. Сидя на одном из прозрачных стульев возле углового стола, психиатр невозмутимо улыбалась. Она умудрилась положить ногу на ногу и сидеть прямо, несмотря на скованные за спиной запястья. – Если вы сообщите, о ком идет речь, я, возможно, и смогу вам помочь… Лицо Циглер находилось сантиметрах в пятидесяти от ее лица. – Где Валентен, Бенжамен, Матис и Тео? Где капитан Сервас? – крикнула она. – Вам бы следовало немного успокоиться. Злость – плохой советчик. И постарайтесь не брызгать на меня слюной. Ангард увидел, что Циглер с трудом сдерживается, чтобы не отвесить психиатру хорошую затрещину. – Мы разбудили их родителей: мальчиков дома нет… В этот час они должны спать, но в спальнях их нет… ГДЕ ОНИ?! – Вы надели на меня наручники, и я требую адвоката. Голос Габриэлы звучал, как всегда, холодно и без всякого выражения. – Вы не имеете права допрашивать меня вне присутствия моего адвоката, – бесстрастно заявила она. Ее светлые глаза с вызовом уставились на Ирен. А та не могла понять, откуда такая самоуверенность. Как бы там ни было, а это она приказала мальчишкам убить Мартена… Или она решила, что, если Мартен исчезнет, никому не придет в голову связать ее с этими ребятами, а следовательно, и с убийствами. Что какой-то там румынский сайт – вовсе не доказательство… Да она спятила, – подумала Ирен. – Она сумасшедшая, самая настоящая чокнутая. Значит, и тебе, старушка, придется стать чокнутой… Иначе Мартен погибнет… Она подошла к одной из картин, изображающей распятие, и достала зажигалку. И тут лицо психиатра впервые немного оживилось. – Вы не посмеете, – бросила она, послав Ирен презрительный взгляд. Пламя вырвалось из зажигалки совсем близко от холста. – Что вы делаете? Вы не сможете!.. Это произведение искусства, черт вас побери! Пламя еще приблизилось. – Вы совершаете огромную ошибку… – сказала психиатр, но в голосе ее уже не было прежней уверенности. Ангард решил, что Ирен блефует, что она не осмелится, но, когда пламя лизнуло нижний край полотна, он крикнул: – Ирен! – Да вы не в себе! – взвизгнула Габриэла. – Вы не имеете права! Распятая женщина на картине вспыхнула, как факел, ее пышную грудь поглотил огонь, словно она была ведьмой на костре. В следующий миг завыла сирена пожарной тревоги. Темные галереи, уходящие вдаль. Просторный зал, освещенный лампами. Ледяной холод во всех сосудах. Лежа на острых камнях, он поднял глаза. В ожидании конца. – Кто начнет на этот раз? – спросил Валентен. – Матис, твоя очередь, – сказал Бенжамен. Сервас пристально смотрел на Матиса, а тот так же пристально разглядывал камень, который держал в руках. – Матис, – сказал он, – ты вовсе не должен… Я знаю, что тебя не было в горах, что Эсани убили Валентен и Бенжамен… – Заткнись! – заорал Валентен, и Мартен на секунду испугался, что мальчишка сейчас раскроит ему череп. – И тебя не было рядом, когда убивали старика Хозье… – Он помогал мне связывать этого ублюдка Розлана! – крикнул Валентен. – И смотрел, как умирает Тимотэ! Так что он ничуть не менее виновен, чем мы! – Матис, – настаивал Мартен, – посмотри на меня…