Не отрывая от нее глаз, он задал своему адвокату совершенно очевидный вопрос: — Мы должны позвонить в полицию, верно? Появились Джина и Ричард Пфорд в дверях дома, Семюэль Ти. приложил ладонь к лбу, чтобы загородиться от солнца. — Вы двое, возвращайтесь в дом. Джин уставилась на мужчин. — Что происходит? Лейн кивнул, соглашаясь со своим адвокатом. Его особо не волновало увидит ли его сестра, но это не распространялось на Пфорда. Он не доверял ему. — Ричард, пожалуйста, отведи ее в дом. — Лейн? — Джин уже начала спускаться по ступенькам, но ее жених поймал ее за руку. — Лейн, что там такое? — Я приду и все объясню, — это было сказано с натяжкой, потому что он на самом деле сам понятия не имел, что, черт возьми, происходит. — Ричард, я прошу тебя. Пфорд стал тянуть ее обратно внутрь дома, но Джин вырвалась на свободу и побежала через лужайку на своих высоких каблуках. Подойдя она взглянула в яму, выражение ужаса отразилось на ее красивом лице. — Что это? — спросила она. Семюэль Ти. встал рядом с Джин и тихо заговорил с ней. Потом направился с ней в сторону дома, он оглянулся через плечо. — Ты вызовешь или я? — Я. Лейн провел по экрану своего iPhone, рассеянно заметив, что у него не дрожали руки и нажал цифру быстрого набора шерифа Рэмси. Раздумая, что он стал уже профессионалом по обнаружению неприятных сюрпризов и сообщению плохих новостей, и полиция стала слишком часто наведываться в его дом. Эй, офицеры, давно не виделись. И чтобы вы чувствовали себя более комфортно, у нас всегда есть место для вас на парковки прямо перед парадной дверью. Один гудок. Два гудка… — Я как раз собирался тебе звонить, — сказал шериф вместо приветствия. — Тело твоего отца отдадут завтра… для кремации. — Нет, не отдадут. — Что, прости? Лейн сосредоточился на бледном куске плоти, который виднелся в кентуккском черноземе. — Мы нашли кое-что захороненное. Прямо под окном моей матери. Ты и твои ребята из отдела убийств не хотят вернуться сюда? — О чем мы говорим. — Это принадлежит моему отцу, насколько я могу судить. На одно сердцебиение установилась тишина. — Ничего не трогай. Я выезжаю. Ты вызвал уже полицию? — Нет. — Позвони им… — … чтобы было зарегистрировано в отчете. — … чтобы было зарегистрировано в отчете, — произнес Ремси. Лейн жестко засмеялся. — Теперь я уже знаю. Они оба одновременно повесили трубки, Лейн позволил себе вернуться на лужайку, где Лиззи, он и Грета сидели полукругом вокруг ямку, которая напоминала ямку для костра, но зефира не было. «Может это связано с привидениями», — подумал он. Спустя мгновение из открытой парадной двери особняка послышались звуки ссоры, голос Джин становился громче, Семюэль Ти вторил ей в точно такой же тональности. «Жаль, что твоего отца не кокнули». Голос Семюэля Ти. отдавался эхом в голове Лейна, который пожалел, что выплеснул свой бурбон в изгородь из самшита у входной двери. «Сейчас могут кардинально измениться правила игры», — подумал он про себя. Хорошо это или плохо, еще предстояло узнать. — Эдвард, — прошептал Лейн. — Эдвард, что ты… В округе Огден, Эдвард сидел, откинувшись на спинку стула Арчи Банкер и отказывался приветствовать своего посетителя. — Вам не стоило приезжать сюда, совершенно нет никаких оснований. Доктор Майкл Калби вежливо улыбнулся. Парню было тридцать пять, но выглядел он на двенадцать, по крайней мере, внешне, его красивое лицо и воронова крыла волосы давали неверное представление о его наполовину иракском происхождении, его зоркие, ничего не упускающие карие глаза видели все, их невозможно было ввести в заблуждение, думая, что можно воспользоваться его добротой. Его ум был настолько четкий, что он был живым Дуги Хаузером в медицинской школе и в ординатуре, а затем окончив, пошел помогать отцу с практикой в городе. (Дуги Хаузер — история о мальчике-вундеркинде, который в 16 лет уже работает врачом в клинике. В коллизиях интересно и порой смешно сочетаются его взрослые проблемы, связанные с работой, и обычные подростковые.) Эдвард был их пациентом долгие годы, но он не платил членские взносы, поскольку он относился к Чарлмонту. Вежлив ли он был к нему или нет, казалось Калби не волновало. — Я на самом деле не нуждаюсь в твоих услугах, — выпалил Эдвард. — И что за галстук на тебе, галстук «Эрудита»? Доктор Калби посмотрел вниз на разноцветные шелковые ленты, которые свешивались у него с шеи. — Да. Если я вам не нужен, почему бы вам не встать и не проводить меня до двери, как подобает джентльмену? — Мы живем во времена персональных компьютеров. Мне не хотелось бы тебя оскорблять, но это может повлечь за собой нежелательную реакцию в интернете. Доктор Калби кивнул Шелби, которая стояла позади него, скрестив руки на груди, как боец смешанных единоборств, ожидающий взвешивания. — Она сказала, что вы все время спотыкались в конюшне. — Можешь это сказать в пять раз быстрее, — Эдвард указал на старомодный черный саквояж в руке доктора. — Это на самом деле то, что я думаю, или бутафория? — Он достался мне от моего деда. И наполнен вкусняшками. — Я не люблю леденцы. — Вам не нравится ничего из того, что я слышал. Доктор прошел вперед и опустился на колени перед Эдвардом, ноги которого были обуты в тапочки с монограммой, единственные, которые подходили ему, учитывая жуткую боль и отек. — Эти тапочки просто фантастические. — Они моего деда. Я слышал, что мужчины из Кентукки никогда не покупают себе ничего нового, кроме жены. Послушать, так наши гардеробные наполнены хлебом и рыбой. — Больно? Изувеченное тело Эдварда дернулась в кресле, и он схватился за подлокотники, он прохрипел: — Не очень. — А сейчас? Доктор переместил его щиколотку в противоположном направлении, Эдвард прошипел: — Это расплата за мои женоненавистнические комментарии? — Вы признаете, что вам больно? — Только если ты коп, играющий в демократию. — Я гордился бы этим. Эдвард хотел бы продолжить с ним словесную перепалку, но его нейроны слишком перенасытились сенсорной перегрузкой, и в этом не было ничего хорошего. Он крякнул и выругался, он был осведомлен по поводу Шелби, которая стояла в сторонке и с негодованием наблюдала за этим шоу. — Вы можете попытаться согнуть ногу? — спросил Калби. — Думаю, да. После более двух часов пыток… ладно на самом деле двух минут, доктор Калби присел опять на корточки. — Не думаю, что щиколотка сломана.