— Ах, нет, спасибо. Благодарю тебе. Мои соболезнования. Как только ее увидел шофер в С63, он выскочил из машины, бросившись к ней. Потом вернулся и достал зонтик. — Мисс Смайт! — Со мной все хорошо, — произнесла она, как только он подбежал к ней. — Все в порядке. Она проскользнула на заднее сиденье автомобиля, «Мерседес» рванул вниз с холма Истерли, а Лейн стоял у входа в особняк и провожал его взглядом, пока дыхание грозы ударяло в него своими мокрыми поцелуями. Когда он, наконец, вошел в холл, Макс ушел, забрав с собой свою странную потертую сумку. Без сомнения, он направился на кухню. Засунув руки в карманы брюк, Лейн оглядел пустые комнаты. Официанты убрали бар, вернув мебель на место. Его мать ушла к себе наверх, и он задался вопросом, когда в следующий раз, если такое вообще произойдет, она спуститься вниз. Лиззи тоже куда-то пропала, скорее всего, занимается упаковкой и отправкой арендованных скатертей, салфеток, бокалов и что еще там… Эдвард? Он должно быть тоже ушел. Вокруг него в особняке было тихо, только завывал ветер и бился о самую высокую точку Чарлмонта, сверкали смертоносные молнии, а гром раскатывался над крышей, словно сыпя проклятия. Он вспомнил Саттон, шедшую под дождем, и вышел за дверь, подняв лицо, разверзшейся на небе ярости. Капли дождя были холодными, они обжигали ему кожу, особенно больно ударял град. Порывы ветра бились в его тело. Мощь стихийного бедствия набирала силу, гроза перерастала в очень быстро надвигающийся шторм. Его одежда промокла, стала тяжелой, потянув его как бы вниз, и он вспомнил свое падение с моста. Жалящая боль в глазах заставила его моргнуть, и чувство, что он падает вниз в реку, которая сейчас казалась так близко, достаточно было протянуть руку. Но он отчетливо понял, что удерживало его в вертикальном положении, мощь, которая давала ему силы, исходившая изнутри. Истерли выдержит этот натиск… значит и он тоже. Глава 34 Когда Эдвард вернулся в конюшни Red & Black, он припарковал грузовик Шелби перед сторожкой, выключил двигатель и вытащил ключи из замка зажигания. Но он не стал выходить, и не из-за того, что за окном был настоящий ураган. Капли дождя барабанили по лобовому стеклу, словно Бог разгневался на него, но он не мог выбросить образ Саттон, лежащей на столе, ее восхитительное обнаженное тело, ее ахи и стоны, все эти образы проплывали перед ним, он фактически не замечал урагана, свирепствующего за окном. Всматриваясь через ливень в коттедж, он знал, что Шелби ждет его там. С ужином. И бутылкой водки. Когда он выпьет и поест, они отправятся в спальню и лягут бок о бок в постель, погружаясь в темноту, он заснет, она же… ну, он не знал, спала ли она или нет. Он никогда не спрашивал. Положив ключ под козырек от солнца, он вышел из машины, с усилием толкнув себя вперед ветру с сильным дождем. Взмахнув широко рукой, ему не хотелось заходить внутрь коттеджа. Но оставаться здесь… Моментально он забыл обо всем. В конюшне B явно был какой-то переполох, поскольку в сарае горела вся иллюминация, во-первых, это было большой редкостью. Но больше всего его тревожила внутри толпа, которую он разглядел через открытые двери. Оттолкнувшись от грузовика, Эдвард заковылял в сторону конюшни и фактически тотчас же услышал ржание лошади. Вернее, одного конкретного жеребца. Когда он добрался до ближайшей двери, еще быстрее заковыляв внутрь, насколько только мог, минуя складское помещение, где лежал овес и все возможная упряжь, толкая себя вперед в собравшуюся толпу и пробираясь вперед, как только остановился, готовый заорать что есть мочи… — Какого черта ты делаешь? — крикнул он, пытаясь перекрыть крики и вопли окружающих. Небеканзер был чем-то напуган, поэтому брыкался и дергался, выбивая задними копытами, пытаясь открыть нижнюю дверцу своего стойла. Шелби (словно полностью сошла с ума) сидела сверху на решетке, которая до сих пор была еще на месте, и пыталась поймать его за уздечку. Конюхи, а также Мое и Джоуи находились рядом, но их разделяла решетка, и, о Боже, она наклонилась к жеребцу, скрежещему зубами и брыкающемуся головой, он мог легко в таком положении опрокинуть ее на землю, и она ударилась бы головой, которая треснула бы как арбуз, стукнувшись о цементный пол, если бы Шелби передвинулась в одну сторону… или он затоптал бы ее копытами, если бы она передвинулась в другую. Эдвард заковылял вперед, не осознавая, что делает, но решение появилось само собой, хотя Джоуи был ближе, сильнее и моложе, чем он. Но когда он вплотную подошел к решетке, то… Шелби удалось ухватиться за уздечку жеребца. И пока она внимательно смотрела на коня, установив зрительный контакт, ей также удавалось сохранять равновесие, сидя наверху, сжав бедра и удерживаясь ногами, хотя она и согнулась вниз, дуя жеребцу на ноздри. Это дало возможность конюхам открыть полуразрушенную дверь в стойло и медленно войти во внутрь, чтобы деревянные щепки не поранили Неба, заменив их на прочные нейлоновые тросы. В тот же миг Шелби протянула руку и один из мужчин вложил упряжь для лошади в нее. Ей понадобилось доля секунды, чтобы это хитроумное устройство водрузить ему на морду, опустив кожаные ремни под глазами Неба и закрепив под шеей. Она не переставая дула в возбужденные ноздри жеребца, пытаясь его успокоить, его родовитые взбудораженные бока начали судорожно сокращаться, частично соединенные с брюхом, прокачивая кровь туда-сюда… и даже его сильные подкованные копыта стали медленнее перебирать по опилкам. Шелби с грацией гимнастки спустилась вниз. Нырнув в стойло. И Эдвард поймал себя на мысли, что впервые с тех пор, как он был похищен, он пребывал в полном ужасе сейчас. Одно из немногих правил, которое он сказал неукоснительно выполнять дочери Джеба Лэндиса, когда она только начала на него работать здесь, было таким же, как и для всех, кто работал в конюшнях Red & Black — никто не должен и близко подходить к Небу, только Эдвард. В данный момент она находилась именно рядом с Небом, весом сто пятьдесят пять футов, в замкнутом пространстве с этим убийцем. Эдвард попятился, завороженно наблюдая, как она гладила жеребца по шеи, разговаривая с ним. Она явно не была тупой. Она медленно протянула руку и открыла ближайшую к ней защелку на решетке. Если Неб снова встанет на дыбы, она сможет в мгновение ока выскользнуть. Словно почувствовав его мысли, Шелби взглянула на Эдварда. Ее взгляд был чистым и открытым, вины в нем не было и в помине. А также не было и хвастовства. Если честно, она спасла коня, который мог тяжело пораниться или даже погибнуть, в первом случае, убив себя для профессиональной карьеры и участию в бегах, Шелби подвергла себя риску. Неб мог напороться артерией на торчащие острые щепки двери, и это было бы для него ужасно больно. Сейчас она и Неб вместе выглядели прекрасно, также, что она проделала. И Эдвард был не единственным, кто обратил на это внимание. Джоуи, сын Мое, стоял немного в отделении, не спуская с Шелби глаз, с таким выражением, словно регрессировал из двадцатилетнего назад в шестнадцатилетнего парня… Шелби, однозначно, сейчас была «королевой бала», с которой он очень хотел станцевать. И это являлось доказательством того, что мы не всегда чувствуем тот возраст, в котором находимся в данный момент. А Эдвард не особо ценил любой свой возраст. Он нахмурился, поскольку был поражен почти непреодолимым желанием встать между Джоуи и Шелби, загородив ее от него. Он захотел стать рекламным щитом «РУКИ ПРОЧЬ!». Живым, дышащим ленточным ограждением, предупредительным сигналом сирены. Но его защитный инстинкт, уходил корнями в заботу большого, старшего брата, присматривающим за своей младшей сестрой. Саттон еще раз доказала ему самым естественным способом, что она навсегда останется единственной для него женщиной. На верхнем этаже особняка в спальне чертового предка Брэдфордов, Джефф нажимал кнопку «Печать» и протянул руку к Brother machine. Картридж издавал ритмичное жужжание и спустя несколько мгновений на странице появились идеальные строчки чисел. Потом еще одна страница. И, наконец, заключительная. На трех страницах слов было достаточно мало, в основном цифры, объясняющие исследования, которые он печатал на ноутбуке последние два часа. Самым важным на листе был титул: Краткий отчет ОПЕРАЦИОННОГО ДЕФИЦИТА КОМПАНИИ «БРЭДФОРД БУРБОН» Джефф положил документ на стол, прямо на клавиатуру открытого ноутбука. Затем он посмотрел на разбросанные скомканные кучи бумажек, справок, отчетов, таблиц и диаграмм, заполонивших весь антикварный стол. Да, он сделал свою работу. Закончил. По крайней мере ту часть, в которой он смог проследить, куда уходили дебиторские платежи и оборотный капитал. На секунду он задумался, что… взял в руки отчет, и ввел пароль в ноут. А потом сменил его, выбрав свой. И на всю свою проделанную работу тоже поставил пароль, заблокировав ее от посторонних. А также отправил на свой личный электронный ящик копии документов своего отчета. Вытащив флэшку, он засунул ее в карман брюк. Затем он сел в ногах разобранной постели. Он еще раз оглядел письменный стол и подумал… «Ага, все также, как и в его офисе на Манхеттене». Но там он работал на крупные корпорации. Вместе с тысячами других «калькуляторов», Лейн правильно о нем тогда сказал. Его упакованные чемоданы уже стояли у двери номера. Он пытался выловить необходимую для него информацию, на которую хотел получить ответы и фактически работал без остановок. И эти чертовые ответы со стороны выглядели так, как будто они были смертельно ранены и истекали кровью на его одежду и туалетные принадлежности. Раздался стук в дверь, он сказал: — Войдите. Типфании вошла, на ней были плотно облегающие джинсы, словно вторая кожа, топ… больше напоминал бикини. Волосы спадали вниз, она сделала макияж и выглядела молодой, сексуальной, радостной, в меру озорной, всем своим видом показывая, что была счастлива увидеть его. — Поздравляю, — сказала она, закрыв и повернув замок входной двери. — И я рада, что ты написал мне, чтобы мы вместе отпраздновали это событие. — Я рад, что ты здесь. — Он вернулся на кровать и кивнул на доклад. — Я работал в режиме нон-стоп. Странно ощущать, что как будто гора с плеч.