– Спасибо огромное, – сказал он и поспешил прочь. 52 – Как так вышло, что собственники брачного агентства прекратили его деятельность в две тысячи третьем году, а помещение до сих пор не сдано в аренду? – спросил Джербер у женщины с сиамским котом на руках, пока они поднимались по лестнице серого многоквартирного дома на улице делле Порте-Нуове. Шестидесятилетняя консьержка, в розовом цветастом халате, с сигаретой во рту и накрученными на бигуди редкими рыжеватыми волосами, шагала по ступенькам, держась за чугунные перила. – Квартира принадлежала одному графу, умершему несколько лет назад; наследники судятся, и пока дело не разрешится, никто не может распоряжаться имуществом. Женщина с сиамцем обитала на нижнем этаже, и Джербер за какие-то двадцать евро склонил ее к тому, чтобы она разрешила посетить брошенную квартиру. Психолог нашел адрес агентства «П. Я. 9001» в старом томе «Желтых страниц», относящемся к девяностым годам: он все еще валялся в кабинете. Несмотря на интернет и смартфоны, синьор Б. не думал отказываться от телефонных справочников, и Пьетро не захотел их выбрасывать после его смерти: в отличие от наследников графа, он не желал даже прикасаться к вещам отца. По правде говоря, направляясь на улицу делле Порте-Нуове, Джербер надеялся собрать хоть какую-то информацию о деятельности агентства, но не мог предположить, что найдет помещение в целости и сохранности. – Вы что-нибудь знаете о владельцах? – спросил он, шагая рядом с консьержкой. – Ничего, только то, что они исчезли внезапно, оставив кучу долгов, включая арендную плату за несколько месяцев, – отвечала женщина. – Но вы говорили, что все их имущество осталось на месте… – Да, – подтвердила консьержка, ступая на площадку четвертого этажа. – Они ничего не забрали с собой, все осталось так, как они это бросили двадцать лет назад. На двери все еще висела табличка с названием агентства, окруженным красными сердечками. Порывшись в кармане шелкового халата, консьержка вынула тяжелую связку ключей. – Подержите Лилло, – велела она, вкладывая сиамца в руки Джерберу. Тот взял кота, чтобы консьержка смогла открыть дверь. Ключ с лязгом провернулся в замке, петли заело, дверь не поддавалась, царапала пол. Джербер подналег плечом. Наконец им удалось отвоевать пространство, достаточное, чтобы проникнуть внутрь. На них дохнуло застарелой пылью и слежавшимся мусором. С порога почти ничего было не разглядеть, все тонуло в темноте. Отдав консьержке кота, Джербер стал протискиваться в дверь. – Ничего, если я не пойду с вами? – остановила его старуха. – У меня воск на огне плавится. – Без проблем, – заверил ее Джербер. Так даже лучше: никто не будет путаться под ногами. Консьержка вручила ему ключи: – Когда закончите, закройте как следует и положите ключи ко мне на коврик. – Хорошо, – сказал Джербер. – Спасибо за помощь. Он подождал, пока женщина одолеет первый пролет, и вошел в темную квартиру. 53 Психолог пошарил по стене в поисках выключателя. Нашел, щелкнул – никакого результата. Еще бы, ведь столько лет никто не платил за электричество. Жалюзи были опущены, но не до конца, сквозь щели пробивался мутный свет. Джербер подождал, пока глаза привыкнут к такой разреженной атмосфере. В квартиру вел длинный коридор, от которого в обе стороны отходили комнаты. Психолог двинулся по нему, с порога заглядывая в каждую. Большей частью то были кабинеты, с письменными столами, телефонами, канцелярскими принадлежностями. Старые компьютеры, факсы и принтеры: технологии девяностых годов, уже вышедшие из употребления. Будто время застыло в ожидании: вдруг другие люди придут исследовать эту зависшую вселенную. Всюду сердечки и амурчики, бурным потоком: постеры, наклейки на окнах и на стенах, разделяющих отсеки; разные безделушки. Изделия с названием и логотипом агентства: блокноты, ежедневники, брелки для ключей. Из любопытства Джербер задержался у одного из столов и взял авторучку с надписью «П. Я. 9001», рассмотрел ее и увидел, что верхняя часть, прозрачная, содержит густую жидкость, в которой плавают серебристые блестки; если ручку наклонить, то они составят слово «love»[4]. Куда его занесло? Все эти вещи – следы исчезнувшей цивилизации, основанной на любви и на китче. Он постоял у порога маленькой звуконепроницаемой комнаты, с видеокамерой на штативе, направленной на табурет, стоящий перед зеленым экраном. Джербер предположил, что здесь записывались видеопослания виртуальных женихов и невест, которые таким образом пытались завязать знакомство с идеальным партнером, пригласить его на встречу, в надежде, что свидание со временем выльется в настоящую любовную связь. У стены теснились полные мешки неотправленных писем. Одно из последствий внезапного прекращения деятельности агентства, подумал Джербер. Появление интернета, словно ядерный взрыв, смело брачное агентство, а также и чаяния десятков мужчин и женщин, ищущих подругу или друга, чтобы провести вместе остаток жизни. Глядя на груды конвертов, Джербер представлял себе полные романтических излияний письма, которые никто никогда не открыл, а потому одинокие сердца продолжали изнывать в тщетном ожидании. Все это ему казалось каким-то гротеском. Но если начистоту, он, подсмеиваясь, пытался отогнать от себя зловещее предчувствие, охватившее его с самого начала, едва он переступил порог. Что-то недоброе обитало в этих комнатах, вытеснив все надежды, весь трепет любви и заняв их место. Какое-то существо, таящееся в тишине, живущее злобой на весь мир, который ему не поверил. И это существо дожидалось именно его. Наконец Джербер дошел до комнаты, которая его интересовала. Чуланчик без окон, стальные стеллажи для документов. Архив, где хранились имена клиентов брачного агентства. Джербер вытащил из кармана смартфон и включил фонарик. Выдвинул наугад один из ящиков картотеки. Ему повезло: личные дела клиентов были расположены в хронологическом порядке. Он тут же принялся искать 1999 год. Влюбленных, подавших заявку в том году, было около сотни, их дела распределились по двум отсекам. Джербер вытащил все папки, разложил их на полу, сам уселся по-турецки и начал просматривать. По правде говоря, не зная имен, не имея точного описания внешности орка, так и не увидев лица рыжей с поляроидного снимка, он плохо представлял себе, что ищет. Действовал наугад. Копаясь в бумажках, думал, что если здесь есть доказательство того, что «дядя» на самом деле существовал, а не был выдумкой двенадцатилетнего мальчика, убившего своих родителей, то оно спрятано на славу. Одну за другой Джербер открывал папки и отбрасывал. Обычно на первой странице красовалась фотография заинтересованного или заинтересованной, рядом указывались возраст, рост, вес, род занятий и знак зодиака, затем следовала короткая справка о себе, составленная обратившимся. На второй странице – заполненная анкета: вкусы, привычки, интересы. Психолог пришел к выводу, что на основании этих тестов агентство сочетало пары, следуя критерию, на первый взгляд непостижимому. Если пары знакомились и поддерживали отношения, на четвертой и последней странице появлялась фотография партнера. Не все, однако, находили пару, и последняя страница часто оставалась пустой. Психолог обнаружил также, что мужчин, обратившихся в агентство, было гораздо больше, чем женщин, поэтому для некоторых попытка была изначально обречена на неудачу. Где-то через полчаса, открыв очередную папку, Джербер обнаружил знакомое лицо и пристально в него вгляделся. Здоровяк с бычьей шеей. Гладко выбритый, иссиня-черные волосы расчесаны на косой пробор, желтая рубашка расстегнута, и видна густая поросль на груди. Позируя перед фотографом, он гордо выставлял напоказ два ряда кривых зубов, кое-где сломанных или почерневших. Судя по широкой улыбке, его это не смущало. Как и все прочие, он прихорошился перед объективом, стараясь показать себя с лучшей стороны. «Родольфо Перрини», – прочитал Джербер. Тридцать девять лет. Рост – метр восемьдесят два, вес – девяносто килограммов. Безработный. Козерог. Это он, сказал себе психолог, даже не зная, откуда возникла такая уверенность. Словно кто-то вложил это ему в голову. Это не доказательство, сразу одернул он себя. Просто результат влияния извне. Как голос Сильвии по телефону: сказочник вложил мне в разум это лицо, а теперь хочет заставить поверить, что это и есть пресловутый «дядя». Нет, во второй раз я не попадусь. В самом деле, здесь нет никакой связи ни с историей, которую он выслушал из уст Николина, ни с расследованием по поводу взрыва в загородном доме, проводившимся двадцать два года назад. Очередной обман. Этот «Родольфо» мог быть кем угодно, и даже, наверное, не знал, что некто воспользовался его лицом и его данными, желая подкрепить фактами ложь повзрослевшего ребенка-убийцы. Джербер собирался уже закрыть папку, но его одолело любопытство: хотелось посмотреть, что там, на последней странице, какую партнершу предложило этому клиенту брачное агентство. Он быстро пролистнул странички, и перед ним предстал второй поляроидный снимок рыжеволосой женщины. Она тоже показывала себя во всей красе, желая заполучить мужа. В том же самом баре, с кружкой пива в руке, одетая в белую майку, подчеркивающую формы. Фотографию сделали на секунду раньше, или на секунду позже той, которую Джербер порвал на клочки и выбросил, потому что на этом снимке женщина не поднимала кружку, а держала ее в опущенной руке. Вы верите в дьявола, доктор? – молвил сказочник голосом Нико во время одного из сеансов. Верите вы или нет, но существуют только две фотографии демона. Эта – одна из двух… Настоящее имя вам ничего не скажет. Но когда дьявол принимает обличье этой женщины, ты должен называть ее «мама». Вот она, вторая фотография демона, первым делом подумал Пьетро, едва бросив взгляд на снимок, обнаруженный в папке. Но на этот раз лицо женщины не было сожжено. Сердце психолога на мгновение остановилось. Вторая мысль промелькнула в мозгу: ребенок из девяносто девятого года не врал – вот оно, доказательство. И третья: рыжая воплотила в жизнь свое стремление к материнству, хотя ей пришлось прождать много лет, прежде чем она смогла заполучить ребеночка только для себя. Четвертая мысль уложилась в одно слово: Мамаи. У Мирбаны Шульеты Лачи, по прозвищу Мира, волосы были теперь седые и стриженые, но когда-то она была рыжей. Орк говорил сказочнику-ребенку, что она бесплодна, но хочет завести семью. Проблемы с нижним этажом, с яичниками и всем прочим. Дядя заверил А. Д. В., что со временем тот привыкнет к новым родителям, позабудет о настоящих, ведь они уехали и оставили мальчика одного с чужаком. И что женщина, которая вот-вот приедет и поселится с ними в деревенском доме, готова подарить ему всю любовь, какая требуется ребенку в его возрасте. Можешь уже называть ее мамой. Джербер задавался вопросом, почему сказочник ждал двадцать два года, чтобы отомстить. Теперь он нашел ответ. Все это время он искал рыжую с поляроидного снимка. И наконец нашел. Судьба, которой избежал таинственный гипнотизер в возрасте двенадцати лет, постигла Николина. Или как там его звали изначально, напомнил себе психолог. Нет даже уверенности в том, что он албанец, как женщина, называющая себя его матерью. Напротив, есть вероятность, что он португалец. Но во власти аффективного подчинения мальчик забыл, кто он и откуда: свои истинные корни, настоящую идентичность. Только во сне всплыл след того существования, из которого его вырвали силой.