— Не забудьте вашу монету перед уходом. — Осторожней, синьорина Амари. Я могу либо сделать репутацию этому заведению, либо испортить её. Он щёлкает пальцами, чтобы продемонстрировать, как легко он может уничтожить её и её семью. — Я не очень люблю угрозы, капитан. А теперь перестаньте домогаться моих сотрудников и уходите. И вам, вероятно, не стоит возвращаться. Как вы и сказали, в нашем заведении слишком много тараканов. Пора их отсюда выгнать. Он смотрит на неё устрашающим взглядом, но Джиана даже не дёргается. Как бы сильно мне ни хотелось её обнять и поблагодарить за поддержку, чувство вины за то, что всё это случилось с ней и её семьей из-за меня, припечатывает мои ноги к липким половицам, а руки к рёбрам. Мой уход, может быть, и не был спланирован никаким богом, но это всё-таки божий дар для тех, кто меня окружает. Когда капитан и его друг, наконец, уходят, я шепчу: — Прости. — За что, Фэллон? — Это моя вина, что он тебе угрожал. Она проводит тряпкой по барной стойке. — Дольча, никогда не бери вину тупых мужиков на себя. А теперь запри дверь и помоги мне привести это место в порядок, пока ты не отправилась в своё путешествие. — Ты слышала? — Я слышала всё. — Всё? А ты слышала о том, как я провела сегодняшний день? Их кухни появляется Сибилла. — Наконец-то. Я думала, что эта фейская задница никогда не уберётся. Посмотрев на свою сестру и на меня, она хмурится. — Что я пропустила? — Фэллон собиралась рассказать мне о своих приключениях на Исолакуори. Боги, Джина, и правда, всё слышала. Сиб открывает рот. — Ты ездила на Исолакуори без меня? — Поверь мне, тебе бы не захотелось присоединиться ко мне в этой поездке. Я рассказываю им про Юстуса, короля и предложение капитана бросить меня в Марелюс. Сиб открывает рот всё шире и шире, пока не становятся видны все её перламутровые зубы. Её сестра, напротив, ни грамма не шокирована. Пока мы приглушаем светильники, которые развешены на рыболовных веревках по всему помещению, я спрашиваю Джиану: — Думаешь, это правда? Про принцессу из Глэйса? Она искоса смотрит на меня. — Пора бы тебе уже закалить своё милое сердечко, Фэллон, а не то наш мир слижет с него весь мёд. Как поэтично, но это не отвечает на мой вопрос. — Это значит — да? — Нет, я не слышала про их интрижку. Удивлена ли я? Нет. Эпонина — из Неббы. Логично, что Марко будет искать союза с другим оставшимся королевством. — Марко не может заставить своего брата жениться, если тот этого не хочет. — Возможно. Но что если Данте этого хочет? Гнев начинает пожирать моё нутро, точно хищное животное, высасывая из него всю сладость и оставляя мне только бешеное желание немедленно лишить Марко трона. Возможно, Данте в итоге не выберет меня, но меньшее, что я могу сделать, это убедиться в том, что он сам сделает этот выбор. ГЛАВА 38 После невероятно крепких объятий Дефне и Марко, я направляюсь вместе с Сиб к залитому лунным светом пирсу. Письмо, написанное её родителями и скреплённое гербовой печатью, лежит в моей сумке, которую я завязала узлом у себя на груди, где громко барабанит моё сердце. Его ритм такой частый, что от него сотрясается горстка медных монет, запас еды и вода, которые должны помочь мне пересечь горы. По крайней мере, это касается еды и воды. Я могу остаться без денег гораздо раньше, если видение Бронвен вместе с лошадью было вызвано низким уровнем сахара в моей крови. Будем надеяться, что это была не галлюцинация, а предсказание моего будущего. Несмотря на то, что на пристани тихо в этот час, многие рыбаки уже встали и готовят свои приманки и сети. Мы идём к паромной переправе, лунный свет запутался в длинных волосах Маттиа, которые доходят ему до плеч. Он сидит на корточках на лодке Антони и соскабливает ракушки с её борта. Его движения замедляются, когда он приподнимает голову и замечает нас. Я машу ему рукой. Антони, должно быть, не рассказал ему, что между нами всё кончено, потому что Маттиа слегка улыбается и машет мне в ответ. Сиб наклоняется ко мне и шепчет: — Как думаешь, будет странно, если я приглашу его на свидание? — Почему это должно быть странно? Она приподнимает бровь. — Потому что я спала с Антони. — Больше года назад. Я пристально смотрю на изящные линии профиля своей подруги, её густые ресницы, вздёрнутый нос и пухлые губы, которые на один тон темнее коричневой кожи её лица. — Я бы посоветовала тебе попробовать. — А что если он мне откажет? Кто будет держать меня за руку, если тебя здесь не будет? — Фибус. Она надувает губы. — А что насчёт моей второй руки? Я закатываю глаза. — Я ненадолго. — Как бы я хотела, чтобы ты рассказала мне, куда отправляешься. — Туда, куда ветра отнесут меня. — А что если ветра сдуют тебя со скалы? — Я постараюсь не подходить слишком близко к краю. — Тебе на самом деле следует ехать в Тареспагию по морю. Я слышала, что люди исчезают в Монтелюсе. — Там всего одна дорога, и она постоянно патрулируется. Ты можешь себе представить, какие у меня шансы потеряться? — У тебя всё не как у людей. Широко улыбнувшись, я толкаю её плечом. Когда мы доходим до паромной переправы, я передаю голубоглазому капитану письмо Марчелло, в котором объясняются причины, по которым я должна пересечь канал — забрать продукты для таверны от его имени — после чего я протягиваю ему медяк в качестве платы за билет. — Паром уже заполнен, — говорит мужчина. — Эм, — Сибилла хмурится, взглянув на пустые скамейки. — Как по мне, так он выглядит довольно пустым. — Паром заполнен. Он возвращает мне письмо. Я разворачиваю его и быстро читаю, переживая о том, что Марчелло мог попросить в нём не пускать меня на паром, но волнистые петли и завитушки говорят именно то, что он и пообещал. — Это какая-то нелепость, — щёки Сибиллы гневно раздуваются.