Я готова расцеловать Дефне. И я действительно чмокаю её в щеку, а затем шепчу: — Спасибо. — В любое время. Дефне снимает с пояса кошелёк, но я говорю ей, что заберу зарплату в конце смены за вычетом ужина, куска твёрдого сыра и сухофруктов. — Разве этот мужчина не собирается тебя накормить? Марчелло постукивает плоской стороной ножа по своей раскрытой ладони, словно уже готов зарезать моего вымышленного любовника. Дефне цыкает. — Уверена, что собирается, ми куори. И опусти нож, пока ты не поранился и не залил кровью ужин синьора Гуардано. Голубь с кровавым соусом, может быть и деликатес в Неббе, но не в нашем цивилизованном королевстве. Когда он не опускает нож, я говорю: — Мне лучше подготовиться, на случай, если ничего не получится, и придётся ехать в одиночку. — Умная девушка. Дефне приподнимает бровь и смотрит на своего мужа, который всё ещё что-то ворчит себе в бороду о том, что мальчиков нынче воспитывают иначе. — Я приготовлю тебе еду до конца смены. Одарив её многочисленными словами благодарности, я беру поднос с едой, которую надо отнести гостям и возвращаюсь в зал. Я очень надеюсь, что капитан допил свой напиток и ушёл, но он всё ещё там. И хуже того, он наблюдает за тем, как я обхожу столы. Когда я огибаю барную стойку, мне хочется протереть кожу, чтобы избавиться от скользких мурашек, которые он на ней оставил. И хотя я, по сути, ни от чего не убегаю, у меня не получается игнорировать этого навязчивого мужчину. Особенно после того, как Катриона опускается на стул напротив меня и говорит: — Этот мужчина одержим тобой, микара. Ты уверена, что не хочешь, чтобы я выторговала у него тариф на твою девственность? Я краснею до корней волос и ногтей на пальцах ног, потому что она сказала это очень громко. Сосредоточившись на протирании кувшина с водой, я бормочу: — Я скорее перееду в Ракс и откажусь от секса на всю оставшуюся жизнь. Я могла бы сознаться, что больше не девственница, но это не касается ни её, ни кого бы то ни было. Она моргает, хотя я не в первый раз намекаю ей на своё отвращение к этому мужчине. Мои возбуждённые нервы заставляют меня улыбнуться. — Но спасибо, что думаешь обо мне и моей девственности. Она вздыхает. — Жаль. Очень жаль. Совсем наоборот. Капитан, вероятно, свернёт мне шею во время секса, пытаясь выбить из меня это проклятое признание. Весь остаток вечера я мысленно заставляю капитана уйти до закрытия, но эта упёртая задница даже не дёргается со своего места, и хотя он не пялится на меня в открытую, у меня время от времени покалывает затылок от его взгляда. Что если он ждёт окончания моей смены? И как мне тогда договориться о поездке в Ракс, если за мной по пятам будет идти высокопоставленный офицер? Когда уходят последние посетители, я, наконец, подхожу к его столу. — С вас один золотой и пятнадцать медных монет. Он кивает на своего компаньона, который больше похож на манекен, чем на живого человека, так как совсем не двигается. Молодой человек достаёт две монеты, обе из которых серебряные. — Сейчас принесу вашу сдачу. Я разворачиваюсь на зудящих ногах. Неужели, этот день закончился? — Оставьте сдачу, синьорина Росси. Я бросаю через плечо: — Я обязательно сообщу Амарисам о вашей щедрости. Но прежде, чем я успеваю уйти, он снова кричит: — Если ты решила соблазнить принца, то это тебе не поможет. Я не хочу вступать в разговоры с этим мужчиной. У меня есть дела — мне надо найти воронов. Но я не могу сдержаться и картинно вздыхаю. — О, нет. Мой хитрый план провалился. Тогда скажите, кого мне надо соблазнить? Самого короля? Вас? Я думаю, а точнее надеюсь, что мой подкол заставит его навсегда заткнуться, но он решает снова меня зацепить. — А ты знаешь, что твой прекрасный принц делает в данный момент? — голос Сильвиуса звучит совсем рядом, что заставляет меня развернуться. Он навис надо мной, как обычно сцепив руки за спиной, улыбка украшает его губы. — Он ужинает с принцессой из Глэйса. Сильвиус медленно обходит меня кругом, точно змея. — Я слышал, что они встречались, когда он останавливался на севере. — Вот и хорошо. — Я вижу, ты не веришь в то, что у него к ней какие-то чувства. — Потому что их нет. По крайней мере, романтических. — А ты целуешься с мужчинами, с которыми не состоишь в романтических отношениях? — Нет. — Что и требовалось доказать. — И что вы пытаетесь доказать? — Перед тем как прийти сюда, у меня была встреча на Исолакуори. Когда я приехал туда, язык Данте находился глубоко во рту принцессы. — Вы лжёте. Он достает эмалированную табакерку из кармана штанов, берёт щепотку соли и прижимает её к кончику своего языка. Проглотив её, он повторяет свои слова, каждое из которых впечатывается в хрупкую оболочку моего сердца и заставляет его заныть от боли. — Принц не будет спать со шлюхами, потому что тогда принцесса Глэйса не пустит его в свою постель. Но как я понимаю, он не рассказал ей о тебе. Он придвигает ко мне табакерку, и хотя я не хочу играть с ним в эту игру, я достаю оттуда щепотку соли и нюхаю. Соль. Это на самом деле соль. Он захлопывает табакерку и возвращает её в карман. — Тебя, похоже, очень расстроила эта новость. Я так крепко сжимаю руки в кулаки, что мои ногти оставляют на ладонях небольшие полумесяцы. — Капитан Сильвиус, заведение закрылось, — голос Джианы звучит так, словно кто-то ударил металлом о металл. Он кидает в неё что-то блестящее. — Я беру номер. Желательно без тараканов. Ноздри Джианы раздуваются, пока она наблюдает за тем, как серебряная монета, перевернувшись в воздухе несколько раз, падает на пол. Она даже не пытается её поймать. — Боюсь, все номера уже заняты. Он перестает кружить. — Разве? Когда Катриона приглашала меня, она сказала, что у проституток сегодня не очень насыщенный вечер. Джиа не удостаивает его ответом.