– Я о другом холоде. Рен могла допустить подобное. Контакт с нежитью заставлял кровь стынуть в жилах – вот почему смертельная инфекция больше всего напоминала моментальное обморожение. Однако девушка никогда раньше не слышала, чтобы холод распространялся и на место. Даже в Костяном лесу температура не отличалась, а призраков там было очень много. По крайней мере, до сегодняшнего дня. Как только запасы были собраны, они вышли в ночь и направились на север. Теперь они шли в совершенно противоположном направлении, и Рен невольно оглянулась через плечо, раздумывая, правильно ли она поступает. Все ли хорошо с Лео? Развязали ли его, позволили ли сидеть в седле, или все еще швыряли, как мешок с зерном? Даже если похитители относились к Лео хорошо, их требования в конечном итоге могли оказаться слишком высокими и неразумными. Они могли угрожать жизни Лео и тем самым держать в своей власти все Владения. Рен посмотрела на едва различимую в темноте спину Джулиана, пока они карабкались по неровной и неуклонно поднимающейся местности. – Впереди узкое ущелье, – бросил он через плечо. – Оно прорезает скалу и в некотором роде обеспечивает безопасный проход на другую сторону. Как пройдем по нему, окажемся на Одержимых землях. – Мы уже близко, – сказала Рен с нетерпеливой улыбкой на лице. – С тобой явно что-то не так, – нахмурился Джулиан. – Ты не первый, кто говорит мне подобное. – И не последний, – пробормотал он себе под нос. Прошло совсем немного времени, прежде чем они нашли берег реки, которую Одиль называла Извилистой. Водоем оказался пологим и широким, поскольку изгибался на юго-восток, но они двинулись вверх по течению, где река постепенно становилась ýже и извилистее, пока не прорезала возвышающийся ландшафт, образовав ущелье. Они шагали по каменистому берегу, держась поближе к воде. Река служила естественным барьером для нежити: если призраки наткнутся на них, один быстрый прыжок спасет их от смерти. Хотя взамен появлялся риск утонуть. Течение колебалось между каменистыми, пенящимися валами и плавными, более мягкими потоками, но Рен надеялась, что нырять все же не придется. Джулиан остановился, когда они оба начали чувствовать усталость. Кузнец, прищурившись, смотрел на возвышающиеся утесы, и тут Рен тоже заметила обломки разрушенной мельницы. – Предлагаю их осмотреть, – сказал Джулиан. – Переночевать здесь, а потом… – Мы не можем останавливаться! Мы едва продвинулись вперед, и… Они остановятся. А значит, предоставят нам шанс наверстать упущенное! Джулиан покачал головой: – Мы не можем шагать три или четыре дня подряд, и будь я проклят, если зайду на Одержимые земли с туманом в голове. Нам нужно поспать. Рен выпятила челюсть: – Лучше спать днем. Тогда нежить намного менее активна. Кузнец на мгновение задумался над ее словами и кивнул: – Так мы и сделаем… но после сегодняшней ночи. Рен открыла рот, чтобы возразить, когда заметила, как он передернул плечами. Легкое движение, едва заметное, но она увидела гримасу, которая исказила его лицо. Джулиан был ранен еще до нападения бандитов и, похоже, мучился больше, чем хотел показать. Он начал прихрамывать, опираясь на ногу, которую ранее порезала Рен. Ее собственные порезы и ушибы тоже давали о себе знать: лодыжка начала пульсировать, по мере того как выветривался вырабатывавшийся за день адреналин. Так уж и быть, они отдохнут, приведут себя в порядок и продолжат свой путь на следующий день. Не получив от нее возражений, Джулиан направился к дому, но Рен вытянула руку, чтобы преградить ему путь. – Позволь мне, – сказала она, снимая мешок и бросая его на землю. Кузнец открыл рот, словно собирался возразить, но она обнажила мечи и вопросительно подняла брови. Джулиан бросил нервный взгляд на дом, а затем кивнул. – Держись поближе к воде, – попросила она, прежде чем медленно двинуться к строению. Часть деревянной крыши обвалилась. В том месте, где когда-то из каменного фундамента выступало колесо, образовалась трещина с единственным торчащим куском металла. Хотя Рен и заглянула внутрь через разбитые ставни, большую часть поисков она доверила своей магии. Поблизости не было никаких костей. Рен обернулась и подпрыгнула на месте, потому что Джулиан стоял прямо у нее за спиной. – Чисто? – спросил он и заглянул сквозь ставни, полностью игнорируя ее очевидную встревоженность. – Существуют и другие опасности помимо нежити. – Все чисто, – ответила девушка. Кузнец быстро обошел дом снаружи и направился ко входу. Покосившуюся дверь, которая впитала в себя немало воды, было легко взломать. Рен последовала за Джулианом и оказалась в маленьком жилище, состоящем из одной комнаты, пропахшей плесенью и гниющими листьями, которые задувало через дыры. В остальном же мельница вполне подходила для ночлега. Джулиан бросил на землю мешки, казалось, остался доволен увиденным. Очевидно, он прихватил и сумку, которую Рен оставила на берегу. – Думаю, если найдем сухие дрова, получится развести костер. В комнате стояла ржавая печка, а рядом, под брезентом, – груда трухлявых поленьев. Какое бы наводнение ни разрушило мельницу, оно случилось давным-давно. К сожалению, большая часть поленьев оказалась непригодной для использования. Они прогнили и крошилась в руках Джулиана, который поднимал их одно за другим. У стены Рен обнаружила шаткий стол и четыре стула, у одного из которых она отломила ножки. Совместными усилиями они заготовили столько дров, что хватило бы на несколько часов. Джулиан использовал кремень, чтобы развести огонь. Вскоре помещение наполнилось запахом дыма и светом от неуклонно разгорающегося пламени. Повисла странная неловкость. По сути, они были незнакомцами, даже врагами, которые еще недавно сражались друг с другом. Рен решила нарушить молчание. Она села на один из оставшихся стульев и закинула ноги на стол. – Почему вы хотели похитить принца? Джулиан вздохнул, рассеянно потирая то место, куда угодила стрела. – Ты когда-нибудь прекращаешь болтать? Рен улыбнулась. Это она еще только начала. – Хотели получить что-то взамен на его жизнь? Золото? Джулиан, не глядя на нее, ответил: – Что хорошего в золоте, если нам не с кем вести торговлю? После возведения Стены золото перестало быть для нас валютой. – Значит, дело в еде? Он покачал головой и повернулся лицом к Рен: – Мешки с зерном и скот в обмен на принца? Ты притворяешься или действительно такая глупая? Рен восприняла слова кузнеца спокойно, ведь ее называли и похуже. Вместо этого девушка предпочла внимательно изучить своего собеседника. Джулиан говорил о Землях Пролома как о дикой и необузданной местности. Такими Рен их и считала после Восстания, за исключением того, что теперь благодаря Одиль она знала об оставшихся там поселениях. Одежда Джулиана была добротной, оружие новым и самым качественным, какое только мог изготовить кузнец, а лошади, на которых он и его товарищи ездили, были оседланы, подкованы и здоровы. Что, если они не были бедными и голодными? Что, если совсем наоборот? – Ты служишь этому регенту, верно? Это он приказал тебе похитить принца… – Она сделала паузу. – Вы хотите вернуться. Снова стать частью Владений. – Джулиан отвел взгляд, но сжал челюсти. – Получить прощение за Восстание и… – Прощение за попытку спасти наш народ от Пролома? – рявкнул Джулиан. – Прощение за штурм Стены, которая держала нас взаперти, словно мы домашний скот, овцы, угодившие в ловушку с волками? Рен выпрямилась. Волны гнева исходили от кузнеца, и она боялась, что своими попытками вести праздную беседу пробудила в нем желание помахать кулаками. Но все же девушка не собиралась отступать. – Это из-за вас образовался Пролом! – сказала она настолько спокойно, насколько могла, учитывая его ярость. – Едва ли… – Поверь мне, я знаю. Она нахмурилась: – Если бы вы так глубоко не копали, ничего бы этого не случилось. Вы все еще были бы частью Владений, а ваш Дом был бы благородным и могущественным. – А ваш – ничем. – Рен пристально посмотрела на Джулиана, и тот улыбнулся. Медленно. Злобно. – Разве не так? Слава, богатство, положение в обществе. Без Пролома у Дома Костей ничего этого не было бы. – Ты прав, – с легкостью признала Рен. – Без Пролома мы остались бы единственными мастерами, способными помешать мертвым восстать в любом уголке Владений. Да без нас Владений даже не существовало бы. – Ах да! Наша единственная защита от нежити. И вместо того, чтобы противостоять вместе с нами, бороться с появившейся угрозой, ваш дом вошел на Земли Пролома, привел к нам армию, а после стоял в стороне и смотрел, как солдаты и нежить убивают нас. Какая храбрость. Какой героизм. Вы оставили нас умирать, а теперь возмущены тем, что мы не хотим этого делать? Тем, что мы боремся за жизнь? Мы не нуждаемся в вашем прощении. Мы жаждем справедливости. Он выскочил за дверь, даже не оглянувшись. Рен с бешено колотящимся сердцем осталась сидеть на месте. Сначала костоломы действительно сражались вместе с кузнецами. Пролом был общей напастью, поэтому все во Владениях пытались противостоять наплыву нежити.