Однако довольно быстро стало очевидно, что у них не было ни единого шанса. Именно тогда возвели Частокол. Когда и этого оказалось недостаточно, настала очередь Пограничной стены и примыкающих к ней крепостей. Даже тогда кузнецы все еще считались частью Владений, но когда королевская семья не сумела защитить их или прислать кого-либо на помощь, они решили получить желаемое силой. Это Восстание отделило Дом Железа от Владений. Был издан королевский указ, но Рен понимала, почему Джулиан винил во всем костоломов. Только они могли защитить его народ, но вместо этого последовали за королем, а не за своим призванием. Хотелось бы Рен поговорить об этом с Одиль. Очевидно, ее наставница испытывала по этому поводу противоречивые чувства. Придерживался ли того же мнения ее отец? А Локк? Участвовал ли он в финальной битве с легким сердцем или же руководствовался лишь чувством долга? Рен встала. Она понимала, что Джулиан зол, но все же надеялась, что он не сбежал, оставив ее здесь одну. Нет, его припасы все еще лежали на полу, а значит – он не мог уйти далеко. Но они выбрали именно этот маршрут потому, что Рен могла защитить от нежити их обоих. Если Джулиан забредет слишком далеко и наткнется на разъяренного призрака, она останется посреди дикой местности без проводника и без единого шанса найти Лео. Когда до ее ушей донесся тихий всплеск, Рен бросилась к окну. Она разглядела кузнеца на берегу реки, и ее охватило облегчение. У нее все еще был проводник, который не отходил далеко от воды, а значит – был защищен и без нее. В темноте было трудно что-либо разглядеть, но туман не последовал за ними в узкую долину. В лунном свете, танцующем на воде, она могла видеть силуэт Джулиана. Он сидел на корточках, зачерпывая руками в перчатках воду, чтобы освежить лицо и шею. Он снял доспехи и оружие, его тело стало выглядеть более стройным и менее грозным. На самом деле теперь, без устрашающего шлема на голове, он выглядел намного моложе. Пока Рен наблюдала за ним, кузнец опустил руки и, кажется, начал расстегивать рубашку. Она прищурилась, желая увидеть, насколько серьезной была его рана на груди – по крайней мере, так она себе говорила, – но Джулиан не стал оголять торс. Он расстегнул рубашку ровно настолько, чтобы плеснуть немного воды себе на грудь, из-за чего намочил темную ткань. Разочарованная, Рен продолжила наблюдать, как кузнец мокрыми пальцами зачесал волосы назад. Капли стекали по его шее и падали на воротник рубашки. Он развернулся, и Рен отпрянула от окна, боясь быть застуканной за подглядыванием. С чего вдруг она вообще решила за ним следить? То, что на него было приятно смотреть, вовсе не означало, что она могла позволить себе отвлечься. Важнее было то, что Джулиан не отказался от их договоренности, поэтому Рен воспользовалась возможностью привести себя в порядок. Она расстегнула ремни и пряжки, которые держали доспехи, и расправила затекшие плечи. Ее рану на руке не помешало бы промыть, но она решила дождаться возвращения Джулиана. Покончив с доспехами, девушка обратила внимание на дом. Она снова напрягла свои чувства, но поблизости не было никаких костей, мертвых или привязанных к призраку. Но то, как встретившийся им на пути дух бесстрашно пробирался сквозь кости, которые Рен вытащила из земли, подсказало ей, что не помешает принять дополнительные меры предосторожности. Как и в Костяном лесу, Рен достала большой мешочек с костяной пылью и ровной линией очертила периметр дома – везде, кроме двери, о которой она позаботится, как только они устроятся на ночлег. Когда Джулиан вернулся, Рен сидела за столом и жевала довольно невкусный кусок вяленого мяса. С доспехами и оружием в руках кузнец мельком взглянул на нее, прежде чем опустил глаза на костяную пыль на земле. Он осторожно закрыл за собой дверь, чтобы не сдуть пыль, и заметил, что линия обрывается. – Я закончу после того, как искупаюсь. – Ты же сказала, что ничего не уловила поблизости. – На данный момент. Но это не значит, что ничего не изменится, особенно пока я буду без сознания. Я сплю как убитая, – сообщила она с лукавой улыбкой. Очевидно, Джулиан остался невосприимчив к ее чарам. Вместо этого он выглядел озадаченным. – Но вода… – Помогает, особенно если атаковать будут с противоположного берега, но то, что они не могут пересечь реку, еще не значит, что они вообще не станут к ней приближаться. – А это, – он указал на мелкий белый порошок, – сработает как стена? Все мастера, их различные трюки и таланты, становились почвой для суеверий, но костоломам удалось занять первое место. Их считали чудаками и изгоями еще до того, как Пролом сделал их незаменимыми не только для погребений и похоронных обрядов, но и для самого существования Владений. Рен расценила заинтересованность Джулиана в ее магии как хороший знак и решила, что, возможно, объяснение успокоит его. – Что-то вроде того. Призраки ненавидят мертвые кости, поэтому избегают их любой ценой. Все потому, что при контакте с ними они начинают растворяться. Моя пыль сделана из привязанных костей – тех, что поддерживают связь с душой. Из-за этого нежить их так боится. – А как насчет ревенантов? Ходячих мертвецов? Рен на мгновение задумалась. – Даже если они сумеют переступить через линию, удовольствия от этого не испытают. Защита распространяется не только на саму пыль, но над и под ней. Если кто-то приблизится, я это почувствую. Вполне удовлетворенный, Джулиан наклонился, чтобы подбросить дров в печь. Рен оставила его и отправилась к берегу. Первым делом она плеснула немного воды на руки и лицо. Краска вокруг глаз была жирной и почти не отмывалась без масла или полного погружения лица в воду, поэтому пока девушка просто промыла раны. После этого она вернулась в дом. Джулиан занял ее место за столом, а Рен использовала оставшуюся костяную пыль, чтобы очертить дверь и заключить их в кольцо защиты. – Что, если мне, э-э, понадобится облегчиться? – резко спросил Джулиан, наблюдая, как Рен завершает свое дело. Облегчиться? Прямо в духе сложившейся ситуации. Рен ухмыльнулась: – Тогда тебе лучше сделать это как можно быстрее. – При этих словах Джулиан едва не улыбнулся, и Рен сочла это победой. Закончив, она порылась в мешке, пока не нашла одно из украденных у бандитов одеял. Рен расстелила его перед печью. Учитывая размеры комнаты и радиус распространения тепла, им придется спать бок о бок. Джулиан, казалось, тоже это понял, но не предпринял и малейшей попытки присоединиться к ней. Устроившись на своем импровизированном ложе, Рен посмотрела на кузнеца и приподняла бровь. – Учитывая мои познания об Одержимых землях, вряд ли в ближайшее время мы будем в такой же безопасности, как здесь. Тебе лучше хорошенько отдохнуть. Костяная пыль не пропустит нежить. – А что, если заявятся бандиты? Пожав плечами, Рен укуталась в одеяло. – Тебе с ними разбираться. Глава 17 На самом деле Лео не наслаждался поездкой. И это о многом говорило, потому что однажды он прокатился в повозке с навозом, пытаясь вернуться во дворец после веселого времяпрепровождения на местной ярмарке. К тому же, когда под рукой не оказывалось лошади, он не гнушался пони или ослами – однажды дело дошло даже до большой собаки, хотя та скорее составила принцу компанию, чем служила средством передвижения. Его новое приключение язык не поворачивался назвать приятным. Седло было жестким, дорога бугристой, хотя ему приходилось терпеть и худшее. По крайней мере, так он говорил самому себе. Вообще-то день не задался еще с того момента, как он, страдающий от тяжелого похмелья, открыл глаза и с неохотой осознал, что сегодня его похитят. Тем не менее Золотой принц не собирался позволять такой мелочи, как плен, испортить ему настроение. Он точно не был первым, а уж тем более последним членом королевской семьи, которого выкрали ради получения выкупа. Большую часть поездки принц был вынужден провести с вонючим мешком на голове. Будто он мог что-то сделать, даже если бы знал, где они или куда направляются. Ну, честно говоря, он мог бы кое-что сделать. И, кстати, уже приступил, только вот похитители об этом не догадывались. Именно благодаря актерской игре принца мешок с его головы стали снимать хотя бы на время. Он притворился, что соскальзывает с седла всякий раз, когда ему закрывают лицо. Один раз, для пущего эффекта, пришлось даже упасть, ушибив при этом копчик, но зато теперь мешок снимали, когда кто-то из группы давал сигнал, что вокруг чисто. Даже с проклятым мешком на голове он догадывался если не о маршруте, который они выбрали, то о пункте их назначения. Однако было бы неплохо получить подтверждение. – Куда вы меня везете? – спросил он сидевшего рядом похитителя. Они скакали уже несколько часов, и солнце за их спинами давно село. Рядом с принцем ехала парочка: один, седой и грубоватый, имеющий склонность к односложным ответам. Другой – полная противоположность: юный красавец с большими глазами, явно еще зеленый. Лео мог бы воспользоваться его неопытностью, но, к досаде принца, на его вопрос ответил Седобородый: – Умолкни. Сначала Лео закатил глаза, но после нашел им более достойное применение – принялся рассматривать окрестности. С наступлением темноты ему позволили снять мешок, и теперь Лео наблюдал, как с приходом ночи росли напряжение и настороженность каждого из их компании. Даже плечи самого принца поникли, особенно после того как он услышал разговор своих похитителей. – Думаешь, мы ее увидим? – пробормотал тот, что ехал перед Лео. Он вытянул шею, чтобы осмотреть пустую дорогу и бесплодный пейзаж, окрашенный серебром лунного света. – Надеюсь, что нет, – ответил тот, что ехал рядом. – Если наткнешься на нее, она станет последним, что ты увидишь в этой жизни, – смеясь, сказал третий из дальнего ряда. – Не смешно, – отозвался первый. – Друг моего кузена исчез три недели назад. Сам кузен клянется, что видел ее среди деревьев, прямо рядом с тропинкой, по которой пошел его друг. С тех пор бедолагу никто не видел. – Кто эта таинственная женщина, которой вы все так боитесь? – спросил Лео. – Никто, – последовал предсказуемый ответ Седобородого. Лео сжал губы, пока не заметил, что молодой похититель наблюдает за ним. – Это же безобидный вопрос, – произнес он, понизив голос, чтобы его не было слышно за стуком копыт. – Разве ты не можешь мне рассказать? – Принц захлопал ресницами, которые, к его великому сожалению, больше не были золотыми. Они сняли с него каждый кусочек металла… ну, во всяком случае, каждый, который смогли найти. – Мне мучительно скучно. Мальчик наклонил голову, размышляя.