Нахмурившись, Рен сунула кольцо в карман и закончила одеваться. Натянув доспехи и проверив оружие, она собрала костяную пыль. Она снова подкрасила глаза черным и тщательно подвела губы, смотрясь в нагрудник Джулиана – к его большому неудовольствию, поскольку кузнец уже успел его надеть. Готовые отправиться в путь, они потушили огонь и сложили оставшиеся годные к употреблению дрова в один из мешков. В ближайшие дни им вряд ли удастся с таким же комфортом поспать, да еще и с крышей над головой, но, если повезет, они, по крайней мере, смогут погреться у костра. Они направились на север, пересекли пологий участок Извилистой реки, прежде чем земля вокруг снова стала ровной, обозначая вход в густой лес. Река поворачивала на запад, по возвышенности, в то время как им предстояло отправиться на восток, к деревьям. Джулиан на мгновение заколебался, смотря на воду, словно желая остаться у ее безопасных берегов. Рен похлопала его по спине: – Боюсь, отныне тебя защитить смогу только я. – Звучит очень многообещающе. Стоял ранний вечер, и температура снижалась вместе с клонившимся к закату солнцем. В лесу царили сумерки, а дыхание вырывалось у Рен из-под носа клубами пара. – Если верить старым картам, мы выберемся из леса к утру, – сообщил Джулиан. – После этого можем разбить на несколько часов лагерь, а затем отправиться в долину. А дальше… придется разбираться по ходу дела. Я примерно знаю, где располагались поселения, но с тех пор все изменилось. И все же нам следует их избегать. Живых мы там не найдем, лучше всего вообще никому не попадаться. Это была хорошая мысль, но Рен сомневалась, что Джулиан действительно понимал, как работает нежить, несмотря на то что жил к ней так близко. Призраков тянуло к жизни, а те, что обитали на Одержимых землях, должно быть, изголодались по ней. Появление двух живых будет подобно первым каплям дождя после засухи, так что любая нежить тут же почувствует их присутствие. Она изо всех сил старалась уловить, есть ли кто-нибудь поблизости, но сверхчувствительность не всегда могла помочь. Кроме того, ее талант заключался в том, чтобы сражаться с нежитью, а не избегать ее. Если что-нибудь все-таки встретится им на пути, она будет готова. Пока они продвигались сквозь лес, земля шла под наклоном, а деревья, которые поначалу были довольно редкими, вскоре стали расти так близко друг к другу, что между ними ничего нельзя было рассмотреть. Когда пришла ночь и наступила непроглядная тьма, какая-то часть Рен страстно желала увидеть призрака, почувствовать нежить. Все, что угодно, было лучше, чем задерживать дыхание в напряженном ожидании. Они не разговаривали, хотя, к большому неудовольствию Джулиана, Рен несколько раз пыталась завести беседу. В итоге они шли молча и вокруг слышался только хруст под ботинками и их прерывистое дыхание. Кузнец не сбавлял темпа, и Рен, несмотря на боль в ногах и огонь в легких, напомнила себе быть благодарной за это. Она скорее умерла бы, чем показала ему, что устала. Кроме того, ей не следовало жаловаться – чем скорее они спасут Лео, тем лучше. – Как далеко… – начала Рен, но Джулиан перебил ее. – Тсс, – сказал он уже не в первый раз. – Сам ты тсс, – раздраженно бросила она в ответ. Нежить привлекал не шум, а биение их сердец. Джулиан повернулся к ней, готовый разразиться гневной тирадой, но не сумел вымолвить и слова. Вместо этого он во все глаза уставился на что-то за ее спиной. Рен резко обернулась. Ее пульс ускорился, когда она заметила безошибочно узнаваемое свечение, парящее между деревьями. Призрак был слишком далеко, чтобы его можно было отчетливо разглядеть, – вероятно, в двадцати футах от них. Он только что восстал, но с каждой секундой его нечеткие очертания светились все ярче. А рядом с ним… виднелся еще один, более слабый огонек. «Этот еще дальше», – подумала Рен, пока огонек не начал приближаться, медленно и неуклюже. Призраки так не двигались. Так двигались ревенанты. Когда он появился в поле зрения, Рен поняла, почему призрачный свет казался таким слабым и далеким. Дело было в его разлагающемся теле – свет мерцал не между корой и листьями, а между плотью и костями. Рен вспомнила, как Одиль говорила, будто ревенанты двигались, словно марионетки на ниточках. Девушка подумала обо всем, чему ее учили, но каким-то образом этого оказалось недостаточно. Рен сосредоточила внимание на первом приближавшемся к ним духе. Тот определенно тоже был ревенантом – его тело, пребывающее в еще более плачевном состоянии, позволяло свету просачиваться насквозь. Рен сглотнула и обнажила парные клинки. Два духа пятого уровня подходили к ним все ближе и ближе. За спиной Рен Джулиан попятился, шаркая ногами. – Не двигайся, – рявкнула она, оглянувшись через плечо. Происходящее ничем не отличалось от тренировок валькирий или от испытания в Костяном лесу. Учитывая, какими жуткими внезапно стали заросли вокруг, с ярко-зеленым свечением, окрашивающим деревья и придающим коже Рен и Джулиана болезненную бледность, этот лес был ничем не лучше того, который располагался в Доме Костей. За исключением призраков пятого уровня, конечно. Проблема заключалась в том, что Джулиан не был жнецом. Он был совершенно не подготовлен к борьбе с такими противниками, так что у них не было возможности победить нежить, отвлечь призрака, чтобы нанести смертельный удар серпом. В арсенале Рен оставались только нападение и защита, и девушка знала, что предпочитает. Она встретилась взглядом с широко раскрытыми, испуганными глазами Джулиана. Улыбнувшись, Рен покачала головой: – Никогда не убегай. По тому, как напряглось его тело, девушка поняла, что кузнец не совсем согласен с ее идеей. Возможно, у него язык чесался напомнить о том, что в прошлый раз, когда они сражались бок о бок, он тоже попросил ее не убегать… а она ослушалась. Рен, надеющаяся, что Джулиан проявит большую сообразительность, снова повернулась лицом к их врагу. Она крепче сжала мечи, мысленно прорабатывая все возможные сценарии. На занятиях Рен изучала призраков пятого уровня, но реальная встреча с ними оказалась куда более ужасающей, чем она предполагала. Костяшки или костяная пыль помогают выиграть время, но какой прок от нескольких лишних секунд посреди леса, наполненного нежитью? Призраки бы только последовали за ними. Кроме того, они имели дело с ревенантами. Этот тип нечисти не отделялся от скелета, а наоборот – носил его, чтобы защитить дух и поддержать форму. Так что лучшим вариантом оставались мечи, обеспечивающие дальнобойность и точность. Душа, как правило, обитала в грудной клетке или черепе. До первого добраться было достаточно легко, но со вторым могли возникнуть проблемы. И все же, если она расправится с одним, другой сбежит или передумает приближаться. Как только Рен решила, как будет действовать, во мраке, по обе стороны от них и намного ближе, появились еще двое. У Рен свело желудок. Призраки приближались. Она подняла мечи, и ближайшие ревенанты отпрянули, но только на мгновение, прежде чем продолжить уверенное движение вперед. На самом деле они не приближались, как сначала подумала Рен. Они двигались волной, но не пытались окружить их. Ревенанты будто оборонялись, силясь сделать так, чтобы она и Джулиан двигались в определенном направлении. Как пасущиеся овцы. Каждый раз, когда Рен делала шаг вправо, нежить даже не вздрагивала. Но стоило ей даже наклониться влево, как они начинали шипеть, отбрасывая на лес резкий, танцующий свет. Они не преследовали ее… просто потрескивали от напряжения, оставаясь на своих прежних местах. Обычные призраки вели себя подобным образом, когда не желали отдаляться от своих трупов или привязанных костей. Но ведь эти относились к пятому уровню, к ревенантам, они носили тела с собой. Что же тогда они защищали? Рен сделала осторожный шаг влево. – Не надо, – раздался у нее за спиной голос Джулиана, одновременно надрывистый и резкий. Рен почти забыла про кузнеца, что для начинающей валькирии было непростительно. – Я не… Я просто… – тихо ответила она, двигаясь медленно и осторожно и не сводя при этом глаз с ревенантов. Ее учили думать о них как о животных, с первичными инстинктами и предсказуемым поведением. Они были эхом, своими же тенями, прикованными к костям и к этому миру. Они не умели думать или работать сообща. – Уходите… – раздался голос, такой же мягкий и неприятный, как ледяной палец, скользнувший вниз по позвоночнику. Ревенанты не разговаривали. Рен остолбенела. Такого просто не могло быть… Рен вглядывалась в сгнившие лица в поисках движущихся губ и голосовых связок, но если бестелесный призрак, возникший во время нападения бандитов, мог кричать и только пытался заговорить, эти, похоже, умели формировать слова. Очевидно, говорили не их тела. А их духи. Голос шел откуда-то извне. Рен повернулась к Джулиану, но его внимание было приковано к чему-то позади них. Там стоял еще один ревенант. Несмотря на стоящую вокруг тишину, Рен поняла, что говорил именно он. Джулиан достал посох, выпустил заостренные наконечники и направил оружие на приближающегося призрака… но он не ударил. Призрак казался маленьким. Ребенок, облаченный в истлевшие обрывки того, что когда-то было платьем, отделанным кружевом. Ткань, как и пряди тонких волос, колыхались на неведомом ветру. Хотя тело девочки было лишь набором сколотых костей, призрачный свет, исходивший из широких пустых глазниц, придавал ей заинтересованный вид. Живой вид. Она неловко наклонила голову и, казалось, уставилась на зависшее у ее лица оружие. Словно ей было любопытно. Рука Джулиана дрогнула. Призрак поднял костлявую руку и указал в том направлении, откуда они пришли. – Уходите. Слово, произнесенное шепотом, с налетом старости, но сохранившее интонацию ребенка, который его произнес. Джулиан не пошевелился – ни один из них не пошевелился, – но затем, в мгновение ока, девочка вытянула костлявую руку и схватила посох кузнеца. Он мог бы ослабить хватку призрака, мог проткнуть его насквозь или ударить достаточно сильно, чтобы переломить кости. Но Джулиан ничего из этого не сделал. Кузнец застыл, как статуя, перед ревенантом. Рен видела, как от костей нежити, словно пар, начали подниматься щупальца. Покружившись в воздухе, они заострились и поползли вниз по руке призрака… к посоху. К Джулиану. Ну все, хватит. Теперь, отдалившись от своего тела, ревенант стал уязвим. Облака костяной пыли хватило, чтобы он покрылся рябью и закричал от боли. Не обращая внимания на оглушительный грохот, Рен оттолкнула Джулиана в сторону. Она вонзила подошву своего ботинка прямо в грудную клетку теперь уже лишенного духа ревенанта, сломав хрупкие кости и повалив труп на землю.