Джулиан остановился как вкопанный, и секундой позже Рен сделала то же самое. Из труб поднимался дым, повсюду слышались хоть и приглушенные, но безошибочно узнаваемые звуки жизни – движение, бормотание и что-то еще, звенящее в устойчивом, отдающемся эхом ритме. Кастон не был заброшенными руинами. Он был полон людей, живущих и работающих на Одержимых землях. И именно сюда направлялся железный ревенант. Глава 30 Прежде чем пройти через высокие и укрепленные городские ворота, которые с двух сторон огибала река, Рен и Джулиан нашли точку обзора и решили понаблюдать за оживленным городом. В Кастоне тоже имелась защита из костей, но установлена она была плохо и отчаянно нуждалась в ремонте. Кто бы ее ни устанавливал, он точно не был костоломом. Зато река вокруг города компенсировала эту оплошность. Рен удивлялась подобному географическому расположению, пока Джулиан не объяснил, что воду специально направили таким образом через виднеющиеся вдали плотины и акведук[4]. Джулиан выглядел мрачным, и Рен не могла его за это винить. Такого рода работа требовала больших усилий и затрат. Кто бы ни заказал ее, у этого человека имелись хорошие связи и средства, а кто подходил под это описание больше, чем регент Железной крепости? Джулиан верил, что их народ борется за выживание. Определенно, некоторые и правда боролись, но не все. И Одержимые земли не были пустошью, угрожавшей их существованию… Очевидно, они также служили дымовой завесой, скрывающей чьи-то темные делишки. Было неясно, связано ли происходящее в этом городе с тем, что они видели в Проломе, но Рен подозревала, что скоро они это выяснят. Чуть позже на вопрос о том, зачем кому-то вкладывать столько денег в расположенное в столь опасном районе поселение, нашелся ответ. Шахты. Ритмичный звук, который Рен и Джулиан слышали раньше, явно исходил из действующей шахты, расположенной на северной границе города. – Так вот откуда взялись все эти блестящие доспехи для железного ревенанта. Я думала, что добыча полезных ископаемых запрещена законом. Насколько Рен было известно, этот закон вступил в силу, когда было установлено, что причиной образования Пролома стала чрезмерная добыча железа. Независимо от того, правдой это было или нет. – И кому было поручено следить за его исполнением? Мы же больше не часть Владений, но все же, – добавил Джулиан, прежде чем она успела возразить, – я об этом не знал и совсем это не поддерживаю. Дела и так обстоят плохо, никому не нужно, чтобы они становились еще хуже. Нам не нужен второй Пролом. – Возможно, тому, кто за этим стоит, нужно, чтобы все стало еще хуже, – пробормотала Рен. – Подумай хорошенько. Тот мальчик может управлять призраками. Внезапно ревенанты перестали быть бедствием на ваших землях. Они превратились в армию. – Какой толк от этой армии, если они не могут пересечь Пограничную стену? – спросил Джулиан. – Мы же говорим о нежити. Пусть они могут представлять угрозу к востоку от Стены и даже в состоянии что-либо построить, но они недостаточно сильны, чтобы разрушить… – Джулиан замолк, похоже, приходя к тому же заключению, которое уже сделала Рен. – Могу предположить, что железные доспехи помогут решить эту проблему, – тихо сказала она. Это имело смысл. У тех, кто проживал на стороне Пролома, не хватило бы людей (особенно после встречи с отрядом Локка Грейвена), чтобы разрушить Стену. Даже будь это по-другому, попытка стоила бы им многих жизней. Но теперь они могли натравить нежить на Границу и ее защитников, позволить ревенантам сделать грязную работу, а потом спокойно войти на территорию Владений. Железные доспехи защищали ревенантов и их призраков, из-за чего костоломам было практически невозможно с ними справиться. Металл давал ревенантам возможность коснуться Стены и при этом защищал от костяных лезвий, которые могли пронзить их дух. Жнецам же было бы очень сложно сделать надрез своим серпом. Даже обычное оружие не могло пробить доспехи кузнецов. Они были воинами, которых армия Владений не могла одолеть. – Ты их видишь? – спросила Рен. – Кого? – Железных ревенантов. Судя по словам мальчика, здесь есть и другие. Но люди кажутся… – …спокойными, – закончил Джулиан, задумчиво кивнув. – Либо они знают о железных ревенантах, либо ревенанты прячутся где-то поблизости, вне поля зрения… Как думаешь, они могли бы проникнуть в город? Со всей этой водой вокруг? – Там есть подъемный мост, – заметила Рен, указывая в нужном направлении. – Ты уже успел убедиться, что на определенном расстоянии вода их не пугает. Вспомни источник в Проломе, ревенанты же перешли через него по мосту. Здесь повсюду подземные реки и колодцы. Может, им удалось найти путь, который расположен на нужной высоте? – Или железные доспехи обеспечивают им защиту? – добавил Джулиан. – Как тело? Рен наклонила голову, задумавшись над услышанным. – Такое тоже может быть. Нам нужно проникнуть в город и осмотреться. – Но как? Сомневаюсь, что здесь бывает много посетителей, – сухо сказал Джулиан. – Мы же будем как бельмо на глазу. – Не обязательно, – отозвалась Рен, вглядываясь в центр города. – Смотри, там рынок. Вокруг полно фургонов для дальних путешествий. Очевидно, что поблизости нет ферм, так что сюда, пусть и нечасто, должны приезжать торговцы. Получается, город все же пускает гостей. – Что ты предлагаешь? – Сейчас, пока солнце не зашло и на улицах полно народу, мы сможем смешаться с толпой и что-нибудь подслушать. Прогуляемся по округе, посмотрим, сможем ли найти место, где держат железных ревенантов, если они все же находятся внутри городских стен. С наступлением темноты придется решать, что делать дальше. – Смешаться с толпой? – уточнил Джулиан. Приподняв бровь, он окинул ее взглядом с ног до головы. – Желаю удачи. От внимания кузнеца лицо Рен вспыхнуло, но она приказала себе не отводить взгляд. – Я это сниму, – заявила девушка, указывая на костяную броню. – А толку-то, – пробормотал Джулиан, но Рен не смогла понять, было ли это комплиментом. Пришло время действовать, и Рен неохотно сняла все доспехи, кроме тех, что можно было спрятать под одеждой. Она оставила мечи в ножнах за спиной, поскольку видны были только ничем не примечательные, обтянутые кожей рукояти. Патронташ и метательные ножи вместе с доспехами теперь лежали в сумке Джулиана, а мешочки с костяной пылью Рен засунула в карманы. Девушка как раз складывала свой пояс, когда ее взгляд упал на пустые ножны, в которых она раньше носила Гибель призраков. Она не могла заставить себя снять их, но лучшего момента, чем сейчас, похоже, не предвиделось. Джулиан с любопытством посмотрел на ножны. – Они всегда были пустыми? – С тех пор, как я приехала в Крепость, – коротко ответила Рен. Затем, поскольку она была подавлена и нуждалась в сочувствии, девушка добавила: – Раньше я носила в них семейный кинжал, но его заб… я его потеряла перед тем, как меня отправили к Пограничной стене. Пусть Светлана забрала кинжал после того, как Рен провалила последнее испытание, но всего за несколько часов до этого она сама поставила его на кон, решила рискнуть всем, чтобы победить кузину и показать себя лучшей. Как бы Рен ни пыталась отрицать это, во всем виновата была она сама. Джулиан, который был занят тем, что снимал свои доспехи, сунул руку за пояс и вытащил один из своих кинжалов. – Вот. Знаю, он из железа, но… Рен в изумлении посмотрела на кинжал. Она приняла его, внимательно изучая. Кинжал был мастерски выполнен, особенно закрученные узоры, которые вились вдоль рукояти. – Он носит имя Железное сердце, – тихо сообщил Джулиан, а затем, кашлянув, добавил: – Этот кинжал принадлежал моей матери. Как и большинство оружия, с которого я начинал. Все потому, что, когда я был ребенком, их размер идеально подходил для тренировок. Я перерос их, но… это все, что у меня от нее осталось. – Спасибо, – искренне сказала Рен, и подарок Джулиана приобрел для нее особую ценность. Девушка не знала, что его мать тоже умерла. Похоже, он был еще более одиноким, чем она. По крайней мере, у нее все еще был отец. – Я тоже потеряла мать. То есть она умерла, когда я родилась, так что я ее совсем не знала. Джулиан кивнул: – Я был совсем маленьким, когда это произошло, так что тоже никогда по-настоящему ее не знал. Но… – Джулиан замолк и нахмурился. – Что? – настаивала Рен. Он смущенно пожал плечами: – Я слышал истории о ней. – Рен терпеливо ждала, поэтому он продолжил: – Она любила помогать людям. Если выдавался трудный год, она посещала местные города, чтобы привезти туда дополнительную еду или припасы. Она была Мечом, как и я, и после образования Пролома сделала все, что могла, чтобы защитить шахтеров и их семьи. Чтобы вывести их с Одержимых земель. Она была в одной из шахт, когда та обрушилась. Это случилось до того, как мы покинули этот район. – Рен слегка нахмурилась, пытаясь выстроить хронологическую цепочку. У него же была младшая сестра? – Мой отец женился во второй раз, – продолжил объяснять Джулиан с застывшим выражением на лице. Рен подозревала, что ему не очень нравилась мачеха, но рассказы о его матери объясняли, почему он так рьяно защищал людей, проживающих к востоку от Пограничной стены. Джулиан пытался соответствовать своей матери. – И благодаря этому браку у тебя появилась младшая сестра, – добавила Рен, желая подбодрить его. – Ну та, что суеверна и упряма? Джулиан улыбнулся уголком рта. Казалось, он был доволен тем, что Рен помнила, о чем он говорил с ней, и снова дотронулся до браслета. – Ребекка… Бекка. Она предпочитает, чтобы ее называли Беккой. Рен было приятно, что он назвал ей имя своей сестры. Он доверил ей что-то настолько простое и в то же время личное. Мгновение они стояли молча. Внезапно оба будто бы вспомнили, почему вообще находились здесь. Рен осторожно вложила Железное сердце в пустые ножны от Гибели призраков. Когда Джулиан снова посмотрел на нее, его критическому взгляду не потребовалось много времени, чтобы заметить проблему. – Тебе, наверное, э-э, стоит умыться. Рен нахмурилась. Они находились в пути уже несколько дней, так что и его лицо не осталось идеально чистым… ну, на самом деле, таким оно и было. Как он это делал? – Черная краска, – пояснил Джулиан. На его лице застыло странное, чуть ли не предвкушающее выражение. Тут Рен вспомнила, когда в последний раз он видел ее без макияжа. – О, точно. – Она провела по лицу тыльной стороной ладони, но, судя по ухмылке, которую Джулиан пытался скрыть, сделала только хуже. Из-за своего жирного состава краска становилась почти водостойкой, и ее сложно было смыть. – Дома я использовала масло… – пробормотала Рен. – Попробуй этим, – предложил Джулиан, доставая из нагрудного кармана что-то подозрительно похожее на шелковый носовой платок. Рен и понятия не имела, что кузнецы такие чистюли. – Вау, какой элегантный, – сказала она, взяв белоснежный лоскуток ткани в свои грязные руки. – Это же носовой платок, а не бальное платье, – сухо отозвался Джулиан и протянул ей маленькую фляжку. – В ней минеральное масло. Я использую его для клинков, но думаю, что и для твоего лица оно подойдет. Рен нерешительно поставила фляжку поверх шелкового платка. Покачав головой, Джулиан забрал у нее и то и другое и промокнул носовой платок, прежде чем вернуть его Рен. – Он такой белый… – заметила девушка, но все же поднесла уголок к лицу и провела им под глазом. Джулиан пристально наблюдал за ней. Использовав края платка, чтобы вытереть краску вокруг глаз, Рен прижала центр шелковой ткани к губам. Мгновение она позволила маслу впитаться, а затем провела платком по лицу. В результате на ткани образовалось черное пятно в форме ее губ. – Теперь чисто? – неуверенно спросила Рен, сожалея, что рядом нет зеркала. К тому же Джулиан уже снял нагрудник, в котором она могла бы увидеть свое отражение. Джулиан поднес к ее лицу затянутую в перчатку руку и застыл на мгновение, прежде чем опустить ее.