– Я не знаю, что именно почувствовал. Зато знаю, что видел, – этот… мальчик делал нечто большее, чем просто командовал призраками. Да, так и было. Тот мальчик вонзил в кость ревенанта странный шип. Каким-то образом это помешало призраку отделиться от тела. Рен предполагала, что теперь дух был вынужден оставаться внутри той брони. Она хмуро посмотрела на Джулиана: – Где он нашел железные доспехи? Джулиан отпрянул: – А мне откуда знать? – Где еще, если не в Доме Железа, некромант мог раздобыть полный комплект доспехов? – требовательно спросила Рен, радуясь возможности самой устроить допрос. – Их явно изготовили на заказ. На шлеме не было отверстий ни для глаз, ни для рта. Никакой вентиляции или зазоров. Джулиан покачал головой: – Каждый клочок железа, который у нас есть, тщательно охраняется, а все Молоты, пережившие восстание, служат регенту. – Он замолчал, осознав смысл собственных слов. – Но он не стал бы… – Джулиан запнулся, его взгляд стал отстраненным. Даже собери некромант железо с поля боя (к черту традиции Дома Железа), ему все равно понадобился бы Молот, чтобы создать из него доспехи. Ему все равно понадобилась бы помощь кузнеца. Возможно, непоколебимая верность Джулиана этому таинственному регенту наконец пошатнулась. – Чем бы ни занимался тот мальчик, он не мог справиться в одиночку, – многозначительно заметила Рен. Им следовало разузнать больше, но она понятия не имела, куда отправлялась вся эта нежить в броне. Оглядевшись по сторонам, Рен выругалась: – Следовало пойти за тем железным ревенантом, но мы упустили его из виду. Джулиан приподнял бровь и повторил: – Железный ревенант? В ответ Рен, которой название казалось вполне подходящим, пожала плечами. Прежде чем продолжить, Джулиан покачал головой: – Мы его не упустили. Мальчишка велел ему отправляться в Кастон. Я знаю, где это. Точнее, где он был раньше. – Рен совсем забыла, что некромант обозначил ревенанту пункт назначения, потому что была плохо знакома с местностью. – Предполагается, что Кастон, как и все остальное, стал лишь грудой руин, – продолжил Джулиан. – Но, может, именно там и собирается эта странная нежить. – Тогда пойдем. Джулиан ответил не сразу. – Кастон расположен на первоначальной юго-восточной границе Одержимых земель. – Что это значит? – Это значит, что все это время мы двигались в прямо противоположном направлении. Если пойдем за этим железным ревенантом, вероятнее всего, упустим принца. – Ох, – выдохнула Рен. Точно, принц. Девушка колебалась. Спасением Золотого принца она собиралась доказать собственную состоятельность. Но по пути она узнала такие вещи, которые не могла забыть, вещи, если такое возможно, даже более важные, чем взятый в плен принц. Любопытство тянуло Рен последовать за железным ревенантом, желая – нет, нуждаясь – понять произошедшее, хотя бы для того, чтобы понять саму себя. То, что творилось в Проломе, грозило более серьезными последствиями, чем потеря одного-единственного принца. Чем ее уязвленная гордость. Мальчик-некромант не просто создавал нечто любопытное… Он управлял нежитью и надевал на нее броню. Он превращал ревенантов в оружие. Рен подумала о том, как холодно ее бабушка объявила о ее провале, какое разочарование виднелось в глазах отца, когда она была вынуждена отдать Гибель призраков. Она подумала о страхе на лице Лео, когда похитители набросились на него. Они были ее семьей. Он был ее другом. Но происходящее теперь перевешивало даже это. – Думаешь, с Лео все будет в порядке? Если за него дадут выкуп, ваши люди… Они же его не тронут? – Нет, – уверенно ответил Джулиан. – Что бы ни задумал капитан Ройс, принц, учитывая его ценность, будет в безопасности. Это ясно как день. Рен не была в этом настолько же уверена, но у нее не осталось выбора. – Тогда мы отправляемся вслед за железным ревенантом. Нельзя притворяться, что мы ничего не видели, и следовать старому плану, словно ничего не поменялось. Все изменилось. На кого бы ни работал тот мальчик, пострадают все жители, не важно, на какой стороне Стены они находятся. – Согласен, – сказал Джулиан, и они обменялись улыбками. – Ты же понимаешь, что тоже упускаешь шанс, – заметила Рен. – Шанс встретиться лицом к лицу с капитаном и узнать правду. Глаза Джулиана потемнели. – О, у меня еще будет такой шанс. По спине Рен пробежал холодок. Оставалось только радоваться, что в данный момент они с Джулианом были на одной стороне. Сначала они пополнили запасы. Сумка Рен промокла насквозь, и, учитывая холодный ночной ветер, она должна была высохнуть не скоро. Рен выбросила лишние одеяла и дрова, которые у них с Джулианом не было времени сушить. Оставшиеся запасы еды они переложили в сумку Джулиана, а мешочек с дополнительной порцией костяной пыли Рен повесила себе на пояс. В итоге девушка не стала брать с собой теперь уже пустую сумку. Они дважды останавливались, чтобы передохнуть. Рен позволила Джулиану проспать так долго, как только могла, но когда наступила его очередь дежурить, она лежала, не в силах уснуть. Вместо того чтобы отдохнуть, она смотрела на кольцо, водила кончиками пальцев по выступам на гладкой кости, по иероглифам и птицам. Хищная птица – он. Певчая птица… она. – А что, если это усилитель, – сказал Джулиан, заставив ее подпрыгнуть от неожиданности. Была глубокая ночь, а она была так поглощена своим занятием, что забыла о кузнеце. Рен посмотрела на кольцо: – Усилитель? – Такие вещицы накапливают дополнительную энергию. Они действуют на магические связи, как те, что между доспехами и кузнецом, и увеличивают эти связи в геометрической прогрессии. – Но это же кость… Тогда речь идет о костоломе, а способности того мальчика… – она замолчала. «А способности того мальчика явно говорят, что он – некромант», – собиралась сказать Рен, но ведь она сама была костоломом, который мог повелевать призраками. Или некоторыми из них. Когда мальчик черпал силу из колодца, кольцо засветилось, точно так же, как и маска из рогатого черепа. Значит, в нем действительно содержалась какая-то магия. И хотя Рен этого не видела, она готова была поспорить, что в маске тоже был темный шип, как на кольце. Так что, возможно, дело было вовсе не в кости. Ведь именно шип привязал того призрака к его трупу. Значило ли это, что подобные кольца и та маска… Что они одержимы? Были ли они материалами, которые некромант использовал, чтобы подобраться поближе к… духу? – Это всего лишь теория, – тихо сказал Джулиан. – Но мастера, работающие с металлом, часто используют усилители. Видела, сколько золота было на принце? – Я думала, он просто тщеславен, – заметила Рен, хотя упоминание о Лео вызвало чувство вины, ведь она предпочла оставить его. – Возможно, тщеславие тоже сыграло роль, – ухмыльнулся Джулиан, – но уверен, что парочка его безделушек все же были усилителями. Обычно это семейные реликвии, если посчастливилось их заполучить, потому что они хранят связь между материалом и родословной хозяина на протяжении целых десятилетий. На самом деле, – он прочистил горло, – иногда, чтобы усилить связь, они даже примешивают усилители к крови или другой живой материи, а то и имплантируют их себе в тело. Чтобы достичь постоянного сочетания магии и крови. С живой материей? Сочетание магии и крови? Рен снова посмотрела на кольцо, изготовленное из чьей-то кости. Девушка провела пальцем по певчей птичке и спрятала странную вещицу в карман. – Я слышала, что серебряники едят серебро, – сказала она в попытке сменить тему разговора. – Это из того же разряда? Джулиан рассмеялся низким и раскатистым смехом. К облегчению Рен, теперь, когда она не командовала нежитью, кузнец казался менее настороженным. Рен хотела улыбнуться в ответ, но потом вспомнила об их поцелуе. Об отказе. Это была плохая идея. Между ними снова воцарилась эта легкость, которая и привела к тому, что произошло в источнике. Об этом было трудно не думать… не хотеть… Теплота, зародившаяся в ее животе, сменилась холодом, и Рен отвела взгляд. Они были вместе, потому что из них получилась хорошая команда. Никаких других причин не существовало. – Они едят серебро только потому, что оно обладает целебными свойствами, поэтому для них это скорее лекарство, – ответил Джулиан, не догадываясь, о чем она думала. – Судя по тому, что я слышал, они определенно пытались создать серебряные импланты. Только какой бы ни была выгода, это всегда рискованно. Процедура болезненна, а организм часто отвергает имплант. Да и количество дополнительной энергии, которое на самом деле удается выиграть, вопрос спорный. Все сводится к качеству материала и его совместимости с хозяином. Подобные практики уже давно не в ходу. Рен прищурилась: – Почему ты так много об этом знаешь? Джулиан снова рассмеялся, хотя на этот раз немного натянуто: – Могу предположить, что я, в отличие от тебя, был хорошим учеником. Рен фыркнула. Все же девушка чувствовала, что Джулиан чего-то недоговаривает. Однако в чем-то он был прав. – Думаю, колодец служил именно этой цели, – призналась она. – Был своего рода усилителем. – Кажется, он относится к первозданной магии. Потому что он не просто увеличивал силу некроманта… Он и был силой. После этого они продолжили путь, пробираясь сквозь постепенно сгущающуюся тьму. По мере их путешествия еще больше нежити, мерцая, возвращалось к жизни. Им встретилось скопление призраков и даже один странный ревенант, но никто не стал их преследовать. Рен больше не разговаривала с призраками, но всякий раз, когда она замечала кого-нибудь, то повторяла в уме «отойдите» – последний приказ, который дала нежити. Возможно, этого оказалось достаточно, чтобы поддерживать действие магии. Возможно, повторяя команды про себя, она заряжала их новой силой… или ей это просто мерещилось. Рен также иногда дотрагивалась до лежащего в ее кармане кольца, не в силах удержаться от того, чтобы не провести пальцем по затертым канавкам и странному темному шипу. Они пересекли Одержимые земли целыми и невредимыми, а с восходом солнца вдалеке стали видны крыши Кастона.