Когда он сжал замок, тот со скрежетом оторвался от рамы. Рен с восхищением смотрела, как железные импланты сгибались и скручивались в живой руке. Дверь широко распахнулась. Джулиан, надевая перчатку, перешагнул порог камеры. Он сразу же направился к Рен. Девушка попятилась, пока не уперлась спиной в холодную каменную стену. Теперь у нее не было другого выбора, кроме как встретиться лицом к лицу с его яростью. Джулиан, казалось, был не в себе: с всклокоченными волосами и опасным блеском в глазах. Несмотря на то, какой легкой казалась поломка замка, он все же вспотел от приложенных усилий. Джулиан продолжал сжимать и разжимать руку, будто испытывал не только усталость, но и боль. Он остановился всего в нескольких дюймах от Рен, и та подняла голову: – Прости меня. Джулиан скривил губы, на его лице отразилось недоверие, на которое он имел полное право. Не важно, как трудно ей это далось, но она предала его. – Он бы тебя убил. Я не могла этого допустить. – Он. Твой отец, – отчеканил каждое слово Джулиан. Рен сожалела, что он узнал об этом вот так, но в списке ее грехов этот был явно не на первом месте, так что девушка решила за это не извиняться. Вместо этого она сказала: – Ты был прав. – Выражение его лица дрогнуло: Рен не могла сказать, был ли Джулиан удивлен тем, что она признала собственную ошибку, или раздражен тем, что не сказала большего. – Нам не следовало сюда возвращаться. Лучше уйти отсюда. Сейчас же. Он продолжал пристально смотреть на нее, пока его губы не скривились в печальной улыбке. Мрачно усмехнувшись, Джулиан отступил. Какая-то часть Рен хотела, чтобы он не отдалялся. Оглядевшись, она указала на шкафчик в дальнем конце комнаты и сказала: – Твои доспехи и оружие. – Джулиан молча направился в нужном направлении. – Думаю, все прошло хорошо, – с задором заметил Лео. – Во всяком случае, для меня. Рен бросила на принца сердитый взгляд. – Что ты задумала, птичка? Рен замерла. Пригвожденная к месту страхом, она медленно повернулась к лестнице. В дверном проеме стоял ее отец, а с обеих сторон от него выстроились полдюжины личных телохранителей. Лео и Джулиан тоже остановились и повернули к ней головы. Рен сглотнула и напряженным голосом ответила: – Я ухожу. Мы уходим. – Понятно. Я знаю, что все вы пережили трудные времена. Подобные ситуации могут создавать определенную… связь… даже между самыми непохожими людьми. Рен не нравился его снисходительный тон. – Как, например, между тобой и моей матерью? Он вздохнул: – Рен, мы с твоей матерью… – Хватит, – перебила она. – Я больше не хочу слушать твою ложь. Самоуверенность ее отца впервые дала сбой. – Не знаю, что… – Никакой. Лжи. Вэнсу не было известно, что она подслушала его разговор с Одиль, но он уже догадался, что Рен обнаружила что-то, чего не должна была знать. – Что тебе сказала Одиль? – спросил он в попытке прощупать почву, при этом не выдав себя. – Мне она ничего не сказала, а вот тебе о многом поведала. Я не закончу так же, как Локк. Одиль права. Его нужно уничтожить. Рен чувствовала, что все, включая Джулиана, смотрят на нее. Он ничего не знал ни о ее планах, ни о том, что она обнаружила этой ночью, но он, несомненно, понял, что речь идет о колодце. Веки Вэнса затрепетали, и он бросил украдкой взгляд на своих охранников. – Ты не понимаешь… – Я понимаю лучше, чем ты! – воскликнула Рен. – Я видела, ясно тебе? Видела результат того, что произошло в тот день. Сотни стертых в пыль тел, чьи души навеки заперты в ловушке. Прикоснувшись к магии, я почувствовала. Почувствовала исходящую от нее опасность. Мы не можем… – Оглянись вокруг, Рен! Мир, что царит во Владениях, и есть результат того, что произошло в тот день. Только представь, чего еще мы могли бы достичь! Это лишь означает, – он снял кольцо и медленно подошел к ней, – что ты сильнее, чем думала. Способна на большее, чем можешь себе представить. На большее, чем Локк. Ты другая. Особенная. – Я не хочу такой быть, – сказала Рен, глядя на кольцо. – Знаю. Но это ничего не меняет. Ты все еще костолом. И моя дочь, вне зависимости от обстоятельств. Я всегда любил тебя как свое дитя, так что такой ты и останешься. От его сдавленного голоса и искреннего выражения на лице у Рен на глаза навернулись слезы. Она потянулась за кольцом, и Вэнс, уверенный, что победил, позволил забрать его. Кивком головы он приказал своим охранникам задержать Лео и Джулиана. Принц был безоружен, а Джулиан все еще не добрался до шкафчика. Для того чтобы оказать сопротивление, Железного сердца было недостаточно. Но в момент, когда Рен коснулась кольца, она почувствовала, как внутри нее зашевелилась сила. Очевидно, украшение было усилителем, как и предполагал Джулиан. Она не замечала этого раньше, когда свежая и чужая сила колодца струилась сквозь нее. Но теперь, спустя какое-то время, в совсем другом месте, она почувствовала, как вспенилась разбуженная кольцом магия. Тогда девушка поняла, как, возможно, чувствовал себя Локк, у которого все необходимое оказалось прямо под рукой. Готовое к использованию. – Не трогайте их, – рявкнула Рен, но охранники не были нежитью, так что за ее приказами скрывалась лишь сила, которую дал ей отец. Вэнс нахмурился: – Рен, дорогая, я думал, мы друг друга поняли. Мы хотим одного и того же, но я не могу позволить тебе меня ослушаться. Им не причинят вреда. Задержите их, – закончил он, обращаясь к своим охранникам, когда положил руку на плечо Рен в попытке успокоить ее. Один из людей Вэнса потянулся к Джулиану. Рен вспомнила, как на мельнице швырнула кузнеца к балке, используя не только свою физическую силу. Она уставилась на предплечье охранника, приказывая тому перестать двигаться. Тошнотворный треск эхом разнесся по подземелью, и мужчина закричал от боли и неожиданности. Рен почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. Она не просто остановила его руку. Она ее сломала. Находившиеся поблизости охранники обнажили оружие, полагая, что это Джулиан каким-то образом атаковал беднягу. Кузнец же ошеломленно смотрел на склонившегося над своей сломанной конечностью мужчину. Лео тоже выглядел потрясенным, подбирающиеся к нему стражи остановились как вкопанные. Никто не мог понять, что делать. Никто, кроме Вэнса. Он уже видел нечто подобное раньше. Резко обернувшись, Вэнс посмотрел на Рен со смесью страха и восхищения. – Рен, ты… – Отзови своих людей, – выдавила она. – Ну же, птичка, ты не можешь… – Я сказала, отзови их. Сейчас же. Вэнс приподнял подбородок, изучая ее. Он заметил блеск пота, широко раскрытые глаза. – Нет, – повернулся он к своим охранникам. – Я велел вам задержать их. Сделайте это любыми необходимыми способами. Рен должна была отдать Вэнсу должное – его люди были хорошо обучены. Они колебались всего секунду, прежде чем обойти своего поверженного товарища и направиться к Джулиану. Рен стиснула зубы, чтобы задать своей магии правильный курс. Она чувствовала кости стоящих прямо перед ней людей точно так же, как могла бы почувствовать скелет в грязи. Она была способна притянуть их, как свои мечи. Или надавить на них, как сделала, чтобы сломать ту кость. Но вместо этого Рен толкнула. Всплеском магии она пригвоздила всех шестерых охранников к стене. Двое громко ударились головой, в то время как третий пролетел через дверной проем, приземлившись где-то на лестнице. Остальные, стонущие и чертыхающиеся, лежали на полу. Никто не поднялся. Тогда Рен повернулась к отцу: – Мы уходим. И даже не вздумай нас преследовать. Я собираюсь уничтожить тот колодец – сделать то, что тебе следовало бы сделать еще несколько десятилетий назад. – Он было шагнул к ней, но она подняла руку, предупреждая: – Не вынуждай меня.