Когда я набралась моральных сил и все же обернулась, то позади никого не было. Нигде никого не было. Даже пикси стремительно прятались в листву, погружая сад во мрак. Поежившись, я решительно зашагала к дверям. Вся сила и уверенность покинули меня сразу же, как я дважды провернула ключ в замке. И сразу после этого обессиленно сползла на пол, всеми силами стараясь не опуститься до того рубежа, где шокированные барышни зябко обхватывают себя ладонями за плечи и раскачиваются с выражением концентрированных страданий на бледном личике. В голове моей словно сидела детская игрушка-обезьянка и била в металлические тарелки. Пусто. Совсем пусто. Вообще пусто. Что я только что слышала?! Мне сейчас действительно предлагали информацию за «переспать»? И кто! Кельпи. Конь, если мы помним! Явно не кастрированный… тот еще жеребчик, вот какой активный. В момент этих эпических размышлений из кухни выскочил довольный Айкен Драм. – О, хозяйка! А что ты… сидишь? – Хочу, – очень унылым голосом ответила я. А после с усилием встала и отправилась на второй этаж. – Пойду я спать. – А ужин? – Булочками наелась, спасибо. И обществом некоторых водников! Вот прямо дальше некуда накушалась! Страсти ему дай… Вот разбежалась и дала! Не разуваясь! Носков не снимая! Ворча, я поднялась к себе и залезла под душ, желая смыть впечатления дня. Душ вел себя как обычно. Сначала обжег, потом окатил холодной водой. В общем – взбодрил! В спальню я вернулась злобная и недовольная, в футболке, в которой предпочитала спать, и вытирая голову большим полотенцем. Бросив беглый взгляд на зеркало, закашлялась от неожиданности. Из зазеркалья на меня с огромным интересом пялился король Кэйворрейн. Ну как на меня… на голые ноги! Помня интерес Элроя, я тоже посмотрела вниз, мало ли – поцарапаться успела и не почувствовала. Но нет, кажется, зазеркальный товарищ был чуть менее извращенцем, чем водный. Спустя полминутки Кэйр удостоил вниманием и мое лицо. Очень-очень недовольное. Я решительно направилась к зеркалу и едва не фыркнула, когда на красивом лице короля появилось выражение предвкушения. И с огромным удовольствием занавесила зеркало мокрым полотенцем! – Не понял, – озадаченно донеслось оттуда спустя несколько секунд. Я не ответила. Навешала на себя все амулеты и легла в постель. – Беата, неужели не будет скандала? – поразились из зеркала. – Скандаль, – щедро разрешила я. – Кто я такая, чтобы отказывать тебе в такой мелочи? Па-а-ауза. Видимо, подобное поведение совсем немножечко сорвало шаблон у собеседника. – Надо признаться, я хотел кое-что пояснить… – очень издалека начал Кэйворрейн. – Касаемо заключения, прях и привилегий, что завязаны даже не на подачках, а просто на жизненной необходимости. Я закатила глазоньки к потолку. – Утром, ты не против? Я устала, драгоценный сосед. День был, знаешь ли, непростым! Сначала пришлось ловить стража, потом ты повел себя несколько неэтично обведя вокруг пальца наивную идиотку в моем лице… И в заключение господин Зеленой Реки страдает пока непостижимой для меня ерундой. Слишком много впечатлений за этот день. Давай перенесем остальные на следующий? Ответа не было так долго, что я уж было решила, что Кэйр по своему обыкновению ушел не попрощавшись. – Спокойной ночи. Уже засыпая, я подумала, что возможно стоило попридержать эмоции и не выдавать все на-гора соседу. В конце концов, если не ошибаюсь, именно на обведении наивных идиотов вокруг пальца и строилось все общение смертных и дивного народа. Глупо обижаться. Глупо вставать в позу. Но как я устала от всего этого, кто бы знал… Я очень рассчитывала как следует отдохнуть и выспаться. Но снилась мне такая лютая дичь, что могла бы поспорить с реальностью! Стоя на крыльце дома, я смотрела, как по дорожке ко мне медленно приближается сида. Красивая настолько, что больно смотреть. Почему-то при одном взгляде на нее я поняла – королева. И всей кожей ощутила значение слова «совершенство». Совершенство сквозило в каждом движении, играло в темных, как безлунная ночь, волосах, проходилось бликами по белоснежной коже. Люди очень подвержены такому простому чувству, как зависть. А женская зависть живуча вдвойне. Она всегда следует по пятам за любой девушкой, словно флер духов. Но глядя на Мэб, не хотелось завидовать. Ее красота была настолько величественна и чужда, что можно лишь встать на колени и молить о чести прикоснуться кончиками пальцев к подолу нарочито простого платья. Багрово-красное, словно сшитое из лепестков огромной розы, оно облегало идеальную фигуру сиды. И никаких украшений, кроме простого кулона с ярким рубином. Черная цепочка плотно обхватывала шею и так врезалась в кожу, что казалось, вот-вот польется алая кровь. Каплями пробежит по звеньям к рубину и впитается в грани, придавая ему этот неповторимый кровавый оттенок. Она шла, и шлейф платья словно стелился поверх трав. Она шла, и звуки казалось, стихали. Природа замерла, любуясь совершенством, и даже ветра остановили полет, чтобы не потревожить пряди ее волос. Она шла, и невидимый флер силы гнул меня к земле, заставляя приветствовать Неблагую Королеву должным образом. На коленях. Чего мне стоило устоять на ногах, не знал никто. Даже я сама, наверное. Просто отрезвила картина того, как это будет выглядеть со стороны, как жалко я стану смотреться. Мэб остановилась всего в метре от меня. Улыбка коснулась ее кроваво-красных губ, а длинные ресницы дрогнули, когда королева опустила взгляд, рассматривая меня с головы до ног. Неожиданно четким стало осознание, что я все еще стою на крыльце в мужской футболке до середины бедра. А напротив леди при всем параде. Я вскинула голову, чтобы хотя бы гордостью компенсировать жалкость собственного внешнего вида. В конце концов, достопочтенная гостья явилась без предупреждения. Но следующее, что я сделала, – склонилась в глубоком, уважительном поклоне. Поприветствовать королеву Неблагого Двора должным образом – это здравый смысл, а не унижение. – Здравствуй, новая хозяйка светлой стороны. Голос у Мэб оказался неожиданно высоким и звонким. Даже, наверное, слишком высоким… Неприятным. – Здравствуйте, ваше величество. Она запрокинула голову и рассмеялась: – Сколько тысячелетий прошло, а я не перестаю удивляться тому, как безошибочно вы, люди, определяете кто я. Интонации разрывали мозг диссонансом. Голос и внешность. Голос и сила. У великолепной сиды, прекрасней которой я не видела и даже не могла представить, оказался действительно очень неприятный голос. Тот самый легендарный изъян фейри? По всей видимости, именно он. – У нас нет возможности ошибиться, – ответила я, чтобы хоть что-то ответить. Интересно, как бы покорректнее спросить, чему я обязана счастьем ее лицезреть?