Кэйворрейн не ответил. Он пристально, не сводя глаз, смотрел на украшение, вплетенное Элроем в мои волосы. – Как это произошло? – резко и отрывисто спросил узник темной стороны, медленно поднимаясь из кресла. Это выглядело… жутко. Словно все тени из углов комнаты разом метнулись к нему и теперь льнули, как самые верные возлюбленные. Скользили пальцами-щупальцами по одежде, растекались пленкой по коже, затеняя ее. – Что? – напуганная произошедшими метаморфозами, спросила я. – Как он отдал тебе раковину и почему ты ее приняла?! Нарвины нельзя брать, не понимая, что это! Так… все же нельзя было доверять фейри даже один волосок, не говоря уже о всей голове. – Сегодня. А что это значит? И что такое нарвин?! – То, что он тебя выбрал. А ты пообещала подумать, – мрачно ответил король в зазеркалье, проигнорировав второй вопрос. – Нельзя принимать подарки от фейри, Беата, особенно нельзя позволять им становиться частью себя. Ты уже дарила ему что-то в ответ? – Нет. – И не дари, если не хочешь дать согласие на то, чтобы он касался тебя так, как он этого хочет. Шел за тобой, куда захочет. Был рядом столько, сколько захочет. – Так… ничего не поняла! – Я невольно вцепилась в волосы и даже начала искать на диковинном украшении завязку, которой оно крепилось к косе. – Поздно, – махнул рукой Кэйр. – Теперь ты уже ничего не изменишь. Но Элвенрой, смотрю, по прежнему любит риск… я ни разу не слышал, чтобы нарвины дарили смертным. Это признание для наших, волшебных возлюбленных. И если он пошел на это, значит ему что-то от тебя нужно, Беа. От хозяйки светлой стороны. От дома. – У тебя тоже ракушка есть? – У меня он выглядит иначе, – покачал головой Кэйворрейн. – В общем, я предупредил, Беа. Не дари ему ничего в ответ, тем более не дари важные для себя вещи. А он станет просить, о, несомненно… – Спасибо за совет. – На этом все. – На лице короля было явно написано, что ему резко расхотелось пудрить мне мозги дальше. – Я приду к тебе вечером и спрошу о решении. Надеюсь, оно будет верным. Я тоже надеюсь. Вопрос в другом. Верным для кого? На кухне сидели за столом двое, уткнувшись в большие керамические кружки. Над кружками вился парок, пили что-то горячее, источающее ароматы ванили, кардамона и персика. Хотя, может быть, запах исходил от подрумяненных плюшек на огромном блюде, политых шоколадной глазурью. Все-таки лучше Айкена никто не готовит в этом мире. По крайней мере, из смертных… Но когда до меня дошло, КТО сидит рядом с брауни, я тут же забыла про плюшки. Волна возмущения поднялась в мгновение ока и выплеснулась громким криком: – Опять?!! Ну, и не только криком… Дом буквально вздрогнул, на крыше что-то грохнуло. А над столом вспыхнули и тут же исчезли ярко-синие искорки. Кажется, мне надо следить за собой… А то вот так случайно колдану – и очередная работница Кэйра возьмет да сгорит синим пламенем! Вместо того чтобы мирно прясть для него нити… А кто еще, если не пряха, может навестить мой дом? Айкен укоризненно покачал головой, а гостья, продолжая жевать, умудрилась хмыкнуть. А потом подняла на меня глаза, зеленые-зеленые, но не как у кельпи, а цвета весенней травы. Очень какие-то знакомые глаза… И в них явно читалось снисхождение ко глупенькой мне… Я вспомнила пустые стеклянные взгляды королевских прях. Странно… Да и что новой пряхе делать у меня на кухне? Она бы с порога в зеркало побежала, к драгоценному королю! Гостья сунула в рот остаток плюшки, подперла подбородок кулачками и уставилась на меня с откровенным любопытством. Совсем девчонка, лет пятнадцати. Рыжая, прямо как я, только в коротко остриженной пышной шевелюре мелькают черные волоски. Острый нос с круглой родинкой или веснушкой на кончике, косой разрез глаз, острые кончики длинных ушей торчат в стороны, а не вверх, как у Элроя. Не-ет, это не пряха… И я точно ее откуда-то знаю! – Не узнаешь? – весело осведомилась гостья. Отодвинулась от столешницы вместе со стулом, и ее лицо начало быстро-быстро меняться. Ушки вылезли вверх и покрылись рыжим мехом, растрепанная грива волос прижалась к голове и превратилась в ухоженную шерстку, а черная родинка разрослась на весь нос. – Тинси! – ахнула я, а Айкен захихикал. – Она самая, – согласилась лиса и снова обернулась девчонкой. – Я тебя давно тут жду. Пора начинать учиться! – Учиться… – машинально повторила я, присаживаясь и хватая самую большую плюшку. – Учиться, маленькая хозяйка! – подхватил брауни. – Учиться! Облицовку дома давно надо поменять! Труба разваливается, крыша течет… Я возвела глаза к потолку. Как же он достал-то своей крышей! Хотя, конечно, это моя крыша, но вот честное слово – не до нее! – Сначала ей надо учиться контролю, – невозмутимо сказала Тинси. – А то от вашей трубы вовсе ничего не останется. Силы у Беаты много, но умения ей пользоваться нет. Айкен вдруг охнул, спрыгнул со стула и, подбежав ко мне, протянул руку. Морщинистая ладошка замерла в сантиметре от моей косы. – Мозгов у нее нет! – с ужасом сказал он, вглядываясь. – Тинси, взгляни, это же нарвин! – Мир меняется! – неизвестно к чему заявила лисичка. – Хотя, конечно, трудно было предположить, чтобы настолько… Но предпосылки я заметила! – Какие предпосылки? – раздраженно спросила я, отбрасывая косу за плечо. – О чем ты? И да, это нарвин, мне уже сообщили! И нет, я ничего не дарила в ответ! И сегодня же отдам эту ракушку назад! Все?! И кстати – учиться я готова! Но не сейчас! Сейчас мне надо решить несколько важных вопросов! Например, стоит ли выпускать короля в мой сад! – Не стоит, – мрачно ответил Айкен. – Вдруг ему на голову кирпич с трубы упадет? Королева будет очень недовольна! Ужасно смешно! – Да и луна идет на убыль, а большой хозяин может выйти только в полную луну, – добавил он. – А нарвин вернуть нельзя! Раз он у тебя, значит, ты его приняла добровольно, и с этим не шутят! – Да он мне его в косу вплел! Ничего я не принимала! – Это без разницы, – буркнул брауни. – Думать надо, прежде чем… – И о чем же она должна была думать? – мягко поинтересовалась Тинси. – Ты ее что – предупреждал? Айкен, я тебя тыщу лет знаю. Юлил, уходил от ответов, важничал, строил из себя невесть что… А теперь девочка виновата? – И что делать? – с некоторым испугом спросила я. Кто их знает, этих фейри! Может, я уже вообще замужем за водяным жеребцом?! – Ничего страшного не произошло, Беата. – Тинси махнула рукой, и я невольно обратила внимание на ее ногти – длинные, накрашенные зеленым лаком и вовсе не загнутые. – Ты должна дать ему ответ, но сроки не оговорены. Пока не подаришь что-нибудь, волноваться не о чем. Ну, почти… К тому же Элроя волнует не только твой огонь. – Конечно, – скептически кивнула я. – Он просто в меня безумно влюбился, потому что я куда красивее и лучше всех леди Неблагого и Благого двора! – Ты не лучше и не красивее, – спокойно сказала лиса. – Но ни одна из них никогда не рисовала его портретов. А кроме того, хотя все фейри наделены художественным даром, в твоих рисунках есть то, чего нет у них. Жизни. Твои рисунки – они словно живые. – Спасибо! – польщенно кивнула я. Такой комплимент от фейри дорогого стоит! Но следующая фраза Тинси заставила меня забыть о похвале. – Элрой очень впечатлился твоим талантом. – Где это Элрой мог видеть мои рисунки? – удивилась я. – Хозяйка недавно рисовала в саду, – пояснил Айкен. – А Господин Зеленой реки наколдовал там отражающую поверхность… Да, точно… Внутри потеплело. Приятно все-таки, когда древний и ужасно крутой лорд фейри впечатляется тобой не только как женщиной. Только и это не дает ему права так себя вести! Правда, приходится признать, что поводы у него есть. Особенно если вспомнить, что в саду, раздумывая над рабочими эскизами, я машинально делала наброски моей лошадки. И вовсе не в лошадином ее обличье… Мысленно вздохнув, я решительно выбросила из головы мысли о кельпи и круто сменила тему: – Тинси, я как раз хотела с тобой поговорить! Так ты согласна быть моим стражем? Лисичка вздернула тонкую бровь и совершенно по-кошачьи фыркнула. – Так я уже! Неужто не помнишь, Беа? Вчера, под остролистом, ты призвала меня как стража. Я залилась краской так, что щеки загорелись. Конфуз, однако… – Прости, пожалуйста. Я действительно забыла. – Пустяки! – Тинси широко улыбнулась. – Тем более я же сразу сказала тебе, что согласна. А вот у Элроя ты согласия и не спрашивала, за что он на тебя был очень обижен… И не красней, Беа! Удивительно, что ты не пьешь все время! Вот твой дедушка только этим и занимался первый месяц, когда получил дом на холме. – Как я его понимаю! – пробормотала я. – Ты замечательная! – продолжала лисичка. – И необычная. – Еще какая! – с гордостью подтвердил Айкен. – Но хозяйка должна… Вот если он опять заведется про крышу, я не знаю, что сделаю! – Айкен, принеси мне домовую книгу, пожалуйста, – попросила я. – Мне надо выяснить, можно ли выпускать лорда Кэйворрейна в сад. Не только в определенные дни, а просто так, когда он захочет. Брауни отвесил челюсть – вот буквально, чуть ли не на грудь, а Тинси с глубоким интересом спросила: